Читать интересную книгу Путь Князя (сборник) - Роман Злотников

После уборки намечалась большая тусня в «Топке». Денег у Даньки было ноль целых хрен десятых, а роль халявщика, идущего в клуб за счет остальных, ему совершенно не нравилась. Тем более что основным его спонсором вызвался быть все тот же Гаджет.

Сначала Данька попытался слегка разобраться сам, но, если честно, результат сего деяния оказался не слишком впечатляющ. Разницу между теми предметами, которые следовало немедленно выкинуть, и теми, что можно было еще оставить, уловить было крайне сложно. И немудрено. Самыми новыми предметами, которые ему удалось обнаружить в квартире, были, похоже, конфеты «Коровка» производства тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года.

Данька только сбегал в магазин, на последнюю, неизвестно как завалявшуюся в рюкзачке сотку купил упаковку шестидесятилитровых мешков для мусора и вынес вниз два мешка совершеннейшей рухляди.

Первым из команды уборщиков к глубокому сожалению Даньки появился Гаджет. Ввалившись в квартиру, он обошел ее по периметру и, покачав головой, хмыкнул:

– Да уж, Джавецкий…

– Ты бы хоть ботинки снял, – уныло буркнул Данька.

– А-а, – отмахнулся Гаджет, – все равно пол мыть.

Спустя пару минут в дверь снова постучали. Это оказались Кот и Немоляева. А еще через пять минут явились и Барабанщица с хозяйкой.

Окинув взглядом собравшуюся компанию, Барабанщица ехидно заметила:

– Вы бы хоть переодеться захватили, что ли, а то приперлись, как в ночной клуб…

Все смущенно переглянулись. Действительно, поскольку после уборки намечалась «Топка», все оделись соответствующе.

– Ну, этого добра у меня от бабушки осталось навалом, – разрешила проблему слегка повеселевшая от такого количества помощников хозяйка, – по антресолям еще столько распихано! Запасливая она у меня была, баба Дуся, войной наученная. Все к следующей готовилась. Я после нее, считай, полтонны круп на мусорку отволокла – ячки, дробленой пшеницы, перловки, гороха сушеного. Полк целый год кормить можно было…

Несмотря на то что слова были в общем-то ехидные, в голосе сестры Барабанщицы явно слышалась грусть. Похоже, бабушку она любила…

Старой одежды действительно отыскался ворох. Несмотря на довольно затхлый запашок, одежда была чистая, выстиранная, выглаженная и аккуратно заштопанная.

Гаджет повертел в руках выделенные ему штаны и рубашку в клетку.

– Шестидесятые, блин, заря советской космонавтики, – недовольно буркнул он.

Тем не менее послушно натянул на себя барахло и уселся на ковер ждать остальных. Спустя десять минут из совмещенной ванной появились переодевшиеся девчонки, от вида которых у всех троих парней слегка отвисли челюсти.

Барабанщица надела ситцевый сарафанчик и повязала на голову косынку, отчего мгновенно утратила свой обычный вид задиристого пацаненка и превратилась в очаровательную девочку с чертенятами в глазах. Чистоту образа чуть портила грудь, едва не вываливающаяся из лифа, но переглянувшиеся мужики дружно решили, что глагол «портила» тут никак не подходит.

Немоляевой досталось синенькое платьице, которое было ей явно мало, и кокетливый кружевной фартук. Причем от того, что он был покроя времен первых послевоенных пятилеток, фартук хуже не становился. А волосы она забрала в два тугих хвостика и выглядела во всем этом фермершей с разворота «Плейбоя».

Ну а сама хозяйка вырядилась, как видно, во что-то свое, ношенное лет этак десять назад, очень тесное и придававшее ей не менее эротичный вид.

Произведенное впечатление явно было замечено и оценено, но комментарии девушки пресекли. Барабанщица тут же уперла кулачки в бока и, ехидно прищурившись, приказала:

– Так, подобрали слюни и вперед – арбайтен. Джавецкий, ты будешь таскать мусор к контейнерам. Все равно тебе ни молоток, ни отвертку доверять нельзя. Остальные – инструменты в руки и трудиться. Надо дверь балконную отремонтировать, да и в ванной тоже одна петля на соплях держится. И кухонные шкафы в безобразном состоянии. Пошли!

С уборкой закончили к девяти. Девчонки закруглились раньше, успели еще помыться и сгонять в магазин. Пока Кот и Гаджет приводили себя в порядок, Барабанщица инструктировала Даньку:

– Вот смотри, Джавецкий, тут у тебя колбаса, сыр, сосиски, пельмени, яйца и упаковка макарон. Надеюсь на то, чтобы сварить пельмени или пожарить яичницу у тебя сноровки хватит?

Данька взъерошился.

– Маш, ну что ты все время…

Барабанщица вскинулась было, но, заметив, что Данька закусил губу от огорчения, внезапно помягчела.

– Ладно, – примирительно улыбнулась она, – прости, это я по привычке. К тому же это тебе так, на всякий случай. Я завтра к тебе загляну, приготовлю что-нибудь вкусненькое. А то, гляжу, совсем оголодал.

От подобной перспективы у Даньки екнуло сердце. Но тут в кухню ввалился Гаджет и сунул нос в холодильник.

– Ого, колбаска! – и, ухватив кусок колбасы, потянул его наружу. Но Барабанщица тут же огрела его по руке.

– Не лапай. Это подпольщику.

– Кому? – не понял Гаджет, но тут же до него дошло. – А-а, понятно… Маш, а можно я чуть-чуть, кусочек. Ну пожалуйста, есть очень хочется.

– Ох уж эти мужики, – Барабанщица закатила глаза, – только бы пожрать. Мы же в клуб идем, забыл?

– Ну и что, – заканючил Гаджет, – какая в «Топке» еда-то? Пирожные да мороженое. А мы знаешь как проголодались, пока тут пахали. А я ему завтра еще колбасы принесу.

Барабанщица покачала головой.

– Ладно, дуй в комнату, я сама всем по бутерброду сделаю…

Бутерброды были приняты на ура всеми, кроме хозяйки, которая оказалась убежденной вегетарианкой.

– Трупоеды, – презрительно сморщив носик, фыркнула она.

После чего Кот, во все время уборки бросавший на хозяйку заинтересованные взгляды, тоже отказался от бутерброда.

В «Топке» они оказались около десяти. Народу там уже было достаточно, но, как выяснилось, Кот заранее позвонил и заказал для них секцию. Секция представляла собой отдельный столик, с трех сторон окруженный диваном с высокой спинкой. Так что образовалось вроде как отдельное купе. От танцпола секцию отделяли два ряда столиков, но зато места хватило всем.

Первые полчаса они сидели, потягивая сок и коктейли и посматривая на лениво перетаптывающийся на танцполе народ. Впрочем, танцующих пока было еще немного. Основное действо должно было начаться ближе к полуночи. Хотя у них в секции оно стало разворачиваться гораздо раньше.

Кот принялся пушить перья перед хозяйкой, которую, как выяснилось еще во время уборки, зовут Катей. Та сначала покочевряжилась, все так же морща носик и заявляя, что не любит алкоголя и согласна только на апельсиновый фреш. После чего Немоляева тут же с ходу заявила, что жить не может без «экстази», чего раньше за ней никогда не водилось. Наоборот, при прежних походах в «Топку» или еще какой клуб на любые намеки того же Кота она обычно вспыхивала и тихо, но непреклонно бормотала:

– Ты что, это же наркотики.

Барабанщица попыталась было что-то объяснить сестре, но та вздернула носик и отбрила ее, как по нотам, мол, «все здесь взрослые, свободные люди» и «никто никому ничего не должен». После чего Катя благосклонно разрешила Коту заказать ей «Звезды Сан-Ремо». Также свое получил и Гаджет, попытавшийся поднять настроение Барабанщицы свежим анекдотом. Так что к началу основной программы большинство сидело, отводя взгляды друг от друга и старательно лелея собственные обиды. Да уж, классная тусовка, ничего не скажешь…

Однако потом все потихоньку наладилось. Сначала Кот раскошелился на «колесико» для Таньки, ту повело, но как-то весело, с чудинкой, отчего Кот даже позволил ей утащить себя на танцпол. Чем тут же воспользовалась Барабанщица, чтобы еще раз наехать на сестру. Та попыталась было держать оборону все тем же оружием типа «мы все современные люди», но Данька знал, что, когда Маша входит в раж, любое оружие бессильно. Он сам ретировался к бару под благовидным предлогом обеспечить компанию новой порцией коктейлей. И вернулся к столику, только когда увидел, что Катя позорно бежала, позволив утянуть себя на танцпол какому-то придурковатому перцу в кислотной майке, очках с синими стеклами и с бескомпромиссно оранжевой челкой. Данька так и не заметил, что бармен проводил его внимательным взглядом, а затем выдвинул ящик, пару мгновений рассматривал что-то, лежащее внутри, и потянулся к «кобуре» с мобильником…

Следующие полчаса все отрывались по полной. Немоляевой, которая прыгала на танцполе как заведенная, предложили еще какую-то таблетку, и та сжевала ее не глядя. После чего принялась непрерывно хихикать. Кот вовсю пушил перья перед Катей. Барабанщица, видно, поняв, что ничего изменить не в силах, и решив довольствоваться тем, что последнее слово все-таки осталось за ней, также наяривала на танцполе вовсю. Да так, что Даньку и Гаджета всю дорогу пытались оттеснить от нее какие-то шибко горячие парни, уверенные в собственной неотразимости. В свою секцию они вернулись потные, возбужденные и еле дышащие.