Читать интересную книгу Дембельский аккорд - Альберт Зарипов

А командиру первой роты спецназа уже принесли боевой топор… Один-единственнный на всё наше подразделение!… Боевых двуручных пил имелось аж пять штук… Уже покрытых бурой ржавчиной… Но боевой топор был последним… Причем самого устрашающего цвета!… То есть красного!.

И нашли его, ну, разумеется, в третьей палатке, где проживали злые-презлые старейшины.

Дневальный вручил боевой топор майору Пуданову, а сам остался стоять чуть поодаль… Чтобы наблюдать за ротным достоянием… И не допустить его захвата конкурирующим племенем из первой палатки… Ибо дневальный своей головой отвечал за сохранность данного орудия обогрева.

А командир роты уже установил злополучный автомат в вертикальном положении, вставил в его ствол шомпол набалдашничком вниз и теперь размахивал топором в воздухе, примеряясь для одного, но точного удара обухом.

- И-е-эх! - выдохнул Иваныч и хряснул топором по узенькой оконечности шомпола.

- Вз-и-к! - жалобно взвизгнул стальной прутик.

- Тук! - глухо отозвался автомат при встрече обуха с прицелом.

Я замер в ужасе от такой картины… Ведь так можно отсечь все выступающие детали.

Но… Свое негативное отношение к случившейся только что досадной неудаче командир роты выразил лишь одной неопределенной фразой.

- Ах, ты, сука! - сказал Иваныч.

И стал примеряться для более точного удара.

- Ты сейчас от ствола всё лишнее поотрубаешь! - предостерег его я. - Как сучки с дерева.

И тут же закрыл глаза, чтобы не видеть повторения неприятности… Но второй замах оказался более продуктивным… И вся кинетическая энергия удара топором вошла сначала в торец шомпола, а затем передалась застрявшей в стволе пуле.

- Пошла… Потихоньку!… - радостно произнес командир роты и перевел дух. - Да шомпол с этой стороны узенький… И резьба ещё на нём… Вот и соскользнул топор.

Третий, четвертый и наконец-то пятый удары заставили пулю сдать назад, а затем и вовсе выпасть в ствольную коробку… Майор Пуданов достал её оттуда и повертел в пальцах.

- Это мы на стрельбище были! Вдруг осечка! Смотрю, а из патронника достали эту спецгильзу… А пуля, стало быть, сколько смогла проползла по каналу ствола… Потом и застряла… Вот и мучайся потом… Из-за одного раздолбая… И как там внутри?!… Хрен ведь его разберёт.

Мы поочередно посмотрели в канал ствола, но ничего там не обнаружили… Ни повреждений внутренней поверхности… Ни чего-то хорошего.

- Надо будет его пристрелять по-новой! - размышлял командир. - И посмотреть на результаты… Если разброс большой, то сдать на склад… И всё тут.

Я подкинул несколько раз извлеченную пульку, да и зашвырнул её в автопарк… Она слабенько звенькнула об башню боевой машины пехоты и затихла там навеки.

- На!… Забирай свою секиру! - говорил Пуданов, направляясь к дневальному с топором в правой руке.

В этот момент из межпалаточного прохода появился солдат в очень уж чистеньком обмундировании и с гражданской сумкой на плече… Увидав решительно настроенного командира роты, да ещё и с поднятым топором в руке, военнослужащий испуганно отшатнулся обратно.

- Куда? Стоять! - заорал Иваныч. - Догнать его! Живо!

Дневальный метнулся было следом… Но из прохода вновь появился этот опрятненький солдат… Подталкиваемый сзади высоким капитаном… Уже мне знакомым.

- Саня! Ну, ты чего? - Командир третьей группы упрекнул Пуданова, чтобы тот поумерил свой боевой пыл. - Он сейчас опять дёру даст!

- Уф… А я-то чёрте что подумал! - вздохнул облегченно Пуданов и пожал протянутую руку. - Здорово!

Это оказались капитан Варапаев и пойманный им СОЧник. Месяц назад этот солдат самовольно оставил нашу часть и каким-то образом умудрился выбраться из Чеченской, так сказать, Республики живым да невредимым… После чего беспрепятственно дотопал до родных мест, где и затаился за печной завалинкой… Или же в полуподвальчике, а то и на чердаке… Это уже зависело от местности проживания беглеца… Ведь вариантов-то имелось немного.

Все эти меры предосторожности были направлены на достижение одной цели… Лишь бы уберечься от настырного участкового и въедливых военкоматчиков… Сердобольные родственники приносили ему в убежище еду и под непрерывное чавканье выслушивали всякие россказни о страшной Российской Армии… Затем потрясенные военными ужасами бабки да тётки забирали опустошенные кастрюльки… И не забывали прихватить переполненные горшки… После чего вход тщательно маскировался и счастливый дезертир заваливался на боковую… Чтобы отоспаться к приходу верной своей подружки… Или ещё кого.

Но его гражданское счастье длилось недолго и даже женщины не успевали привыкнуть к тому, чтобы заполнять кастрюли, а опорожнять горшки… По адресу проживания родителей беглеца появлялся капитан Варапаев и с ходу принимался рассказывать вполне реальные истории об отбывании наказания в дисциплинарном батальоне, а то и в российской тюрьме… Данные версии обозримого будущего их любимого чада были прямо пропорциональны времени отсутствия солдата в части… И командиру третьей группы всё-таки удавалось убедить отца, а тем паче мамку военного дезертира в том, что беглецу будет крайне полезно именно с ним возвратиться в родную часть, чтобы дослужить оставшиеся ему несколько месяцев, а потом и уволиться вполне благополучно из армии… И всё это время их сыночек будет находиться под неусыпным контролем товарища капитана.

Отъевшегося солдата с трудом извлекали из его тайного пристанища… Когда из-за резко увеличившихся объемов и веса; Иногда из-за накопленной силушки, с которой он так отчаянно цеплялся за углы, батареи да подоконники с дверными косяками; а то и из-за местной дурнушки или же старой девы, вознамерившейся было осчастливить в экстренном порядке бравого солдатика рождением двойни, а ещё лучше - тройни… И вот такие-то формы уклонений от воинской службы капитан Варапаев не любил больше всего, ибо молодая "семья" разрушалась окончательно-бесповоротно… Только-только сделав несколько движений-шагов за определенный порог.

Но в присутствии товарища капитана раздобревший юноша моментально вспоминал своё армейское прошлое, а ещё паче всерьёз озадачивался недалеким будущим… Он послушно переодевался в личную камуфлированную форму одежды, до того момента благополучно висевшую в шкафу в отстиранном и отутюженном состоянии… Обувался в ботинки с высоким берцем… И бодро топал вслед за товарищем командиром… Под всхлипывания мамки, напутствия папки да подвывания разнесчастной "красавицы"… Капитан Варапаев напоследок клялся в том, что их сын будет находиться под его бдительным контролем, после чего прощался с родственниками… Но зарёванную девушку обходил стороной… Так… На всякий случай.

Затем командир группы передавал пойманного солдата в руки майора Пуданова, после чего отдыхал в роте несколько дней… Перед следующей поездкой… Уже к другому страннику… Но всё это время, пока капитан пребывал в расположении подразделения, он всячески опекал "своих крестников"… Ведь слово-то надо держать!… Да и после каждого своего возвращения в роту командир третьей группы непременно пересчитывал их по головам… Слава Богу… Рецидивистов в роте пока что не имелось… И повторно по одному и тому же адресу ему ездить не приходилось.

Вот и сейчас капитан Варапаев вручил пойманного им дезертира прямо командиру первой роты. Этот торжественный момент мог бы произойти недели полторы назад, но на обратном пути солдат сильно простудился… И командир третьей группы был вынужден его сдать на лечение в госпиталь в аэропорту Северный, предварительно забрав всю его верхнюю одежду и ботинки. Ведь в больничной пижамке да в солдатских тапочках далеко не убежишь… А сегодня капитан Варапаев ранним утром поехал в госпиталь и забрал оттуда полностью выздоровевшего воина… Чтобы окончательно препроводить его в родную первую роту.

И командир подразделения встретил беглеца вполне благодушно… Нечаянный конфуз с боевым топором и отчаянной погоней следовало побыстрее забыть.

- Вот скажи мне… Из-за чего ты удрал? - спрашивал Пуданов солдата в чистеньком камуфляже. - Обижают тебя? Ты не бойся… Мы здесь одни… Ты хоть намекни! Кто тебе житья здесь не даёт. А мы его быстро успокоим! Это же нам тоже во вред идёт! Комбат ругается… Сегодня ты сбежал, а завтра другой.

Но уже бывший дезертир упорно хранил солдатскую тайну, не желая разглашать ни малейшего военного секрета.

- Тебе до твоего дембеля осталось полгода! - продолжал увещевать его командир. - Будешь служить? Или опять в бега подашься? Ты лучше сразу мне скажи!

- Буду служить… - глухо пообещал боец третьего периода.

Хотя мы отлично понимали всё то, что в своём положении он только это и может нам выдать… Но гарантии не было-то никакой.

- Ну… Давай… Иди служить! - произнес Иваныч, отпуская проштрафившегося в верном направлении. - Твоя кровать ещё не занята… За бельём придёшь после обеда.