Читать интересную книгу Я - Джеки Чан - Джеки Чан

- Нет, я имею в виду что-то такое, чего ты очень-очень хочешь. Юань Бяо уставился в пол.

- Я очень-очень хочу оказаться дома, - сказал он. - Вернуться к родителям. Ты... тебе так повезло...

- Я не чувствую себя особенно счастливым, - сказал я. Младший Брат потрясенно взглянул на меня:

- Ты имеешь в виду, что действительно хочешь остаться здесь? Но почему?

- Если меня заберут, я не смогу выступать в опере. Выйти на сцену: прожекторы, зрители... понимаешь? Я не смогу стать звездой.

Юань Бяо со странным смешком прикрыл лицо ладонями.

- Неужели ты веришь, что мы станем звездами? - спросил он удивительно ци- ничным для его возраста голосом. - Будут только тренировки, мучения и крики Учителя - и ничего больше.

Возможно, мы когда-нибудь и начнем выступать, но есть десятки, даже сотни таких же ребят, как мы. И они тоже хотят стать звездами. Почему ты считаешь нас исключительными?

Я обнял Юань Бяо, который уже начал тихо всхлипывать:

- Эй, Младший Братик, не плачь, - сказал я, пытаясь его успокоить, хотя мне самому хотелось разрыдаться. - Знаешь, почему мы особенные? Мы лучшие вот почему!

Юань Бяо поднял голову и улыбнулся, утирая слезы. - Мне уже все равно, что будет дальше. Если родители увезут меня, я спрыгну с самолета. И я вернусь сюда, разыщу тебя, и мы оба станем звездами.

- Последний раз, когда мы были в парке, я видел ребят, которые делали кувырки в воздухе, - сказал Юань Бяо. - А люди бросали им деньги.

- Мы лучше, чем они, - убежденно сказал я. - Мы будем богатыми!

- И не будет Учителя, - добавил он,

- И не будет Самого Старшего Брата, - откликнулся я.

- Похоже, именно это и есть твоя мечта, Старший Брат? - заметил Юань Бяо. Я рассмеялся.

- Нет, настоящая мечта - поесть так, чтобы затошнило. Этим мы сейчас и займемся.

Схватив Юань Бяо за руку, я вывел его из камеры хранения и направился по коридору, навстречу постукиваниям палочек для еды и звону тарелок, которые означали, что праздник уже в полном разгаре.

40 "МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ (часть 1)"

Когда я подошел к своему привычному месту у середины стола, отец поманил меня рукой и усадил рядом с Учителем, напротив родителей. Я удостоился такой чести в первый раз после моего "медового месяца" несколько лет назад. Наш обычно голый стол был покрыт красивой красной скатертью. Привычных нам простых блюд - жареных овощей и вареной рыбы - не было. Казалось, деревянные доски стола прогибаются от тяжести жареной утки, огромных дымящихся супников с похлебкой из тофу и водяного кресса, тушеных свиных ножек в соевом соусе и толстой желтой лапши с коричневой подливкой. Учитель откупорил толстобокий кувшин со сливовым вином и поднимал небольшие чашечки в честь моих родителей. В невиданном приливе щедрости он даже наполнил крошечными дозами вина стаканчики старших братьев и мою чашку и приготовился произнести тост. - За наших особых гостей, господина и госпожу Чан, которые так любезно устро- или нам настоящий праздник, - промолвил Учитель, поднимая чашку. Мы тоже подняли свои стаканы и проглотили густую коричневую жидкость. Юань Тай закашлялся, когда это обманчиво сладкое вино обожгло ему горло, а Самый Старший Брат искренне расхохотался, хлопая своего кашляющего дружка по спине. Учитель не обратил внимания на эту бестактность. - А теперь выслушаем кое-что, что касается вашего брата Юань Ло, - сказал он и опустился на свой стул, тогда как мой отец поднялся. Учитель Ю, - запинаясь, произнес он, - и славные ученики Академии Китайской Драмы! Я благодарю всех вас за заботу о моем сыне.

Он положил руку на плечо матери. - Я вернулся в Гонконг, чтобы сделать нечто, что мне хотелось бы сделать еще много лет тому назад... Я напрягся: вот оно. - Я забираю свою жену Ли Ли в Австралию. Учитель кивнул. Ученики растерянно переглядывались. А я... я почувствовал, что не могу даже вздохнуть. Мою маму! Мама уедет. Я останусь один - впервые в жизни я буду совершенно один. Как ни смущали меня насмешки других мальчишек после маминых визитов, я не мог себе представить, как смогу жить вдалеке от нее. Я мысленно вернулся к самым ранним воспоминаниям: мама гладит белье, а я играю в ванночке; она укачивает меня на руках, отгоняя комаров, и напевает мне колы- бельные. Я вспоминал ее улыбку, нежные руки и мягкий голос. Отодвинув тарелку, я едва слышал, о чем отец говорил дальше.

Юань Лун и другие старшие ученики обменивались взглядами. Какое отношение все это имеет к Академии? Однако мой отец еще не закончил. - По этой причине я хочу попросить вас об одном одолжении, Учитель Ю, - ска- зал он. - Поскольку ни меня, ни моей жены не будет в Гонконге, я прошу вас принять моего мальчика как названого сына. Я вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. То же произошло и с другими уче- никами. Усыновление! Учитель смотрел на моих родителей, потом перевел взгляд на меня:

- Хотя он и не вьщеляется среди учеников примерным поведением, я думаю, в этом мальчике кроются большие потенциальные способности, - ответил он. - Я согласен усыновить его. Юань Лун и Юань Тай заскрежетали зубами. Я названный сын Учителя! Они не могли этого вынести! И ничего не поделаешь: Учитель уже принял решение. Мое сердце колотилось в груди, в голове зашумело. Что все это значит? Я садился за стол, уже приготовившись собирать чемоданы, а теперь неожиданно удостоился бес- примерной чести. С уверенностью можно было утверждать только одно: я остаюсь здесь.

41 "МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ (часть 2)"

Ужин закончился в гробовом молчании. Когда тарелки были вымыты, а ученики разошлись небольшими кучками, обсуждая совершенно непредвиденный поворот событий, Учитель вынул из кармана небольшую красную коробочку. Юань Ло, подойди сюда, - позвал он и открыл коробку. В ней лежала сверкающая золотая цепочка Я склонил голову, и он надел ее мне на шею. - С этого дня ты становишься мне названым сыном, - торжественно объявил он. Родители взирали на это с нескрываемой гордостью.

Думаю, мне тоже полагалось испытывать счастье. В конце концов, передо мной вновь открылась возможность выступать на сцене и заслужить те рукоплескания, о которых я так мечтал. И я буду стоять на ней не просто безымянным исполнителем, никому не известным бедным мальчишкой, а приемным сыном Учителя - "принцем" всей школы. За такое положение любой из старших братьев охотно лишился бы левой руки.

Однако я начинал вспоминать тот вызов, который бросил Юань Луну, будучи уверенным в том, что очень скоро покину Академию. Он и раньше точил на меня зуб, но теперь это могло стать последней соломинкой, что сломает спину верблюда, - вернее, мою шею.

Я смотрел на Учителя и не знал, что сказать в ответ.

- Э-э-э... Спасибо, - промямлил я.

Я был обречен.

42 "ЗА BCE ПРИХОДИТСЯ ПЛАТИТЬ (часть 1)"

Темные тучи нависали над моей головой, когда я отправился с родителями в аэропорт. Я понимал, что мы видимся в последний раз перед многолетней разлукой, но резкие перемены, происшедшие за несколько часов до этого, полностью лишили меня - прославившегося не только большим носом, но и длинным языком - дара речи. Должно быть, отец устроился в Австралии очень неплохо, так как мы поехали не на автобусе, а в такси, втроем втиснувшись на заднее сиденье.

Маме хотелось сказать мне, как сильно она будет скучать. Мне хотелось заверить ее в том, что со мной все будет в порядке и она сможет мною гордиться. Отец тоже явно хотел высказать что-то в отношении складывающихся обстоятельств, но, мне кажется, он, как и я, почти онемел. Наконец отец прервал молчание. - Справишься сам здесь, в Гонконге? - спросил он. Я в очередной раз кивнул. Охваченная бурными чувствами, мама подалась вперед и попросила шофера такси остановиться. Резко затормозив, он свернул к обочине и крикнул, что мама напугала его до полусмерти и мы чуть не попали в аварию, - но она уже распахнула дверцу и выбралась наружу. Мы с отцом не понимали, что случилось, и, постояв секунду в растерянности, бросились за ней.

Мы увидели, как она пробирается сквозь толпу в своем пальто из легкой шерсти; в руках у нее был красный пакет с фруктами. Она с трудом забралась с ним в машину и смущенно вручила мне. Я взглянул на сумку, потом на маму, и тут во мне словно прорвалась плотина: я выпустил сумку, которая соскользнула на пол, и обнял маму, обхватив ее изо всех сил своих тонких детских рук. Ощутив мягкую тяжесть на плече, я понял, что это отец, дополнивший эту живописную сцену своими сдержанными чувствами.

Машина направлялась в аэропорт, а мы втроем все сидели в той же позе. Вынув из багажника мамины вещи, отец заплатил водителю и отпустил его. После этого мы бес- конечно долго стояли в очереди, затем прошла проверка бумаг и паспортов, после чего мы прошествовали по длинному светлому коридору до самых ворот летного поля. У мамы были очень тяжелые чемоданы, ведь ей пришлось упаковать все свои пожитки. Я сражался с двумя из них, а остальные нес отец; мы оба не разрешали маме прикоснуться даже к самой легкой сумке.