мешочка. Когда подали вино и разлили по стаканам, он раскрыл один из них и засыпал в каждый стакан немного порошка. В воздухе повис запах пряностей. Вино выпито.
— Коньяк! — тем же властным тоном приказал мужчина с ирокезом.
— Сначала оплатите вино, — вдруг осмелела Альва.
— Вот, — Он выложил на стол бумажки денег, — и поторопись, черт побери. Коньяк.
— А зачем коньяк-то? — осведомился пацан в рубашке.
— Трехчастно испытание, — мужик в очках и с лампами вознес руки к потолку, — три зелья, три пряности, три товарища.
— Катод дело говорит, — заметил главарь, а потом добавил, — и все идет по нарастающей.
Парень понимающе кивнул кружащейся головой. В это время Альва подошла к охраннику и попросила пристальней наблюдать за компанией: чтоб не дебоширили.
— Между прочим, — вмешалась девушка с измазанным лицом, — нам, чтобы дебоширить, надо осушить все погреба этой дыры.
— Неплохо сказано, Никс, — Ирокез похлопал её по плечу.
Принесли и коньяку, в который была засыпана очередная порция специй, уже из другого мешочка. Все оставшиеся посетители кафе теперь просто наблюдали за необычной компанией. Альва пристально следила за парнем, чей вид уж больно не подходил остальной компании.
— Погоди, — вдруг сказала она, — ты случайно не с одного института с Гансом Шнайдером?
— Угадали, — парень расплылся в пьяной улыбке, — только я с другого факультета.
— Не отвлекайте мальца, — спокойным, но властным тоном поправил Альву главарь.
— Прошу простить, — резко ответила она, примирительно подняв руки.
— Остался последний шаг, — Ирокез обратился к своим подопечным, — абсент.
Студент широко раскрыл глаза в неподдельном испуге. Когда все закончилось, и компания уволокла пьяного студента (сами они при этом даже не шатались), в кафе повисла зловещая тишина.
— Что это было, Альв, — спросил работницу хозяин заведения, также наблюдавший за сценой.
— Панки, сэр…
Банда шла по темным улицам на запад Города: Ирокез впереди, Никс и Катод сзади, они несли на плечах юного последователя, который крайне медленно приходил в себя.
— Теперь твои эзотерические потоки очищены и раскрыты, мы готовы продолжать. Как самочувствие?
— Все ваши ритуалы связаны с потреблением алкоголя?
— Ты его переоцениваешь. Этанол всего лишь полезный инструмент. Молекула. А люди превратили его в бога.
— А куда мы, кстати, идем? — спросил студент, после чего Никс повернулась к нему лицом и заулыбалась, глаза её прищурились.
— В «Красное здание», голубчик.
— Нет, стойте, сегодня же четное число!
— Когда придем на место, будет нечетное, — успокаивающим тоном пояснил Катод.
Тут стоит объяснить, что из себя представляет большое «Красное здание». Около полувека назад там должен был быть построен невообразимый комплекс. Бассейн, театр, библиотека, обсерватория и гигантский торговый центр — всего лишь малая часть задуманного там. «Красное здание» должно было стать культурно-экономическим центром не только Города, но и страны, если даже не мира, такими амбициозными были планы. Возможно, если бы все пошло по плану, там мог бы вырасти второй Иггдрасиль, а западные районы, наконец-то стали развиваться.
Лес, который разросся за западной чертой города, необходимо было расчистить. Для этого прибегли к контролируемым пожарам. Не самый экологичный и безопасный метод, но действенный. Поговаривают, что в ходе пожаров сгорело несколько человек. Это была первая монета в копилку слухов о жутком комплексе «Красного здания». Огонь расчистил местность, превратив лес в выжженный пустырь, не заросший до сих пор.
Строительство шло полным ходом, поток инвестиций вырастал и вырастал. Но в один момент на великой стройке разгорелся пожар — горькая усмешка судьбы. Предполагают, что начался он в крыле театра. После того случая еще раза четыре предпринимались попытки возобновить строительство, но все они по неизвестным причинам провалились. К тому же в здании начали пропадать люди. Еще одно поверье гласило, что пропажи случались только по четным числам.
— Всё духи леса, они решили отомстить, — заявила Никс.
— Дорогая, — перебил её Катод, — ты не права. Во время строительства такого разностороннего объекта здесь сталкивалось столько разных и непохожих друг на друга энергий, что они просто не могли не вспыхнуть.
— Ой! — вдруг вскрикнул студент.
— Что случилось, Ролан?
— Мне показалось, что дома справа от нас движутся…
— Не показалось, так и есть, — ответил Ирокез, — призраки домов. В них не живут даже крысы, вот дома их ходят от одиночества. Они безвредны, но лучше в них не заходить: не захотят тебя отпускать.
— Серьезно?
— А может быть ты просто перепил. В любом случае, сейчас мы идем прямо в чрево самого страшного дома-призрака.
Подошли к красному зданию, что напоминало умершего великана. Множество черных окон фасеточными глазами смотрели на улицу. Зрелище жуткое. Было бы еще страшнее, если бы в одном маленьком окошке горел свет. Что делать свету там? Для кого он? Но чрево здания оставалось темным.
— Пять минут первого, — объявил Катод, посмотрев на наручные часы, когда подошли к постройке.
Внутрь компания попала через разбитое окно гардероба, так как главный вход был надежно заперт. Поднялись на второй этаж — торговый центр. Осколки битого стекла сверкали в темноте как глаза, освещаемые светом луны, проходящим через недоделанную крышу. Просторное помещение напоминало железобетонную улицу, таким просторным оно было. Этаж был обставлен стеклянными витринами, по большей части, разбитыми, и манекенами чьи лица были либо разорваны, либо закрашены. На каждой из четырех стен были надписи, по одной строчке:
Черная страна
Пропитая судьба
Убитая свобода
Ненужная мечта.
Этакий лирический палиндром: читать можно в любой последовательности, смысл не изменится.
Компания прошла в центр зала и уселась кругом, каждый в позе лотоса.
— Красное здание, — заговорил Ирокез тихим, но твердым голосом, — вместило в себя столько надежд, иллюзий и разочарований, что их можно слышать.
— Не ушами, конечно, — продолжил за него Катод.
— Но антеннами и глазами, — закончила Никс.
Катод достал небольшой радиоприемник и поставил в центр круга. От радио отходило четыре пары проводов каждую из которых взял отдельный член банды. На конце каждого повода располагались разрезанные пополам резиновые шарики.
— Подставьте их к глазам, — скомандовал Ирокез.
— Бред, — стал перечить студент, — человеческий глаз не способен улавливать звуковые или радиоволны.
— А мы и не их ловим, — объяснила Никс.
Ирокез снял амулет с черепом ворона и нацепил его на радиоприемник.
— Можем начинать.
Сначала была видна лишь темнота, затем по глазам пошла рябь и поплыли блики. Было так тихо, что зазвенело в ушах, а звон, в свою очередь, перерос в монотонную мелодию, почти приятную слуху. Судя по всему, резиновые шарики слетели с глаз Ролана, так как он внезапно увидел зал. Он нагнулся вниз, чтобы поднять их, но не нашел.
— Ребят, кажется, я потерял устройство.
— Оно все еще на тебе.
Студент взглянул на своих друзей: