Читать интересную книгу Наследие Вермахта (СИ) - Архипов Алексей Сергеевич

— Хорошо, — также спокойно ответила Марта чуть погодя, — вы получите наших пилотов на два года.

— Что ж… — ответил Архип, — тогда я вынужден завершить нашу встречу полным отказом от каких-либо действий с моей стороны в отношении основного вопроса! Всего вам доброго, господа!

На этих словах он встал и, подойдя к бару, плеснул в стакан коньяка, после чего поднялся с ним по ступенькам на верхний ярус к своему обычному месту, откуда постоянно созерцал через огромный витраж раскинувшиеся антарктические просторы тренировочных полигонов «Амундсен-Скотт».

ГЛАВА XII. БАЗА 211

Взвизгнув резким движением, молния термокомбинезона поставила итоговую точку в утренних сборах Ганса перед выходом из своего номера. Сумка с личными вещами стояла на полу справа. Только теперь Ганс протянул руку к окну и полностью открыл жалюзи. Утомляемость за последнее время всё-таки сказывалась на его нервной системе и он, проснувшись с утра, предпочёл собираться в полумраке. Свет за окном заставил его прищуриться, на материке гуляла небольшая пурга, ещё больше отягощая настроение своим матовым однородным пространством. Ганс посмотрел на часы, было ровно половина шестого. Он взял сумку и вышел за дверь, в этот момент в коридор практически синхронно с незначительной разницей из своих номеров вышли ещё три его напарника по команде. Обменявшись взаимными кивками в качестве приветствия, все четверо направились вдоль по коридору, затем вниз по лестнице, через несколько корпусов к техническому модулю.

На станции было непривычно тихо и пусто. На некоторых этажах ещё встречались люди из персонала, наводящие лёгкую приборку или просто выполняющие какие-то последние распоряжения гостей, только недавно отошедших ко сну после долгого торжества. Внизу в холе суеты было больше, но путь до машзала проходил, минуя центральные переходы, поэтому команда очень спокойно, тихо и практически незаметно покинула основной корпус станции, как будто подгадав столь удобное для этого время. Лишь только спустившись в машзал, все сразу почувствовали серьёзное оживление и шум. Тони Брукс энергично жестикулировал руками, громко отдавая команды трём буксировщикам, двое из которых крепили штангу буксировочного устройства последнего сновигатора к небольшому гусеничному тягачу, которым управлял третий.

— Давайте — поторапливайтесь живее!!! Сновигатор должен стоять за воротами через пять минут, иначе я поставлю вам отрицательную отметку в наряде! — строго распоряжался он своими подчинёнными.

Ганс отделился в сторону от основной группы, проследовавшей дальше без остановки в открытые ворота, за которыми сквозь порывистые вихри пурги, растворённые в ярком белом свете, были видны задние части отбуксированных машин, аккуратно припаркованных боком одна к другой. Он подошёл к Тони сзади и на расстоянии пяти метров приветливо окликнул его:

— Доброе утро! Очень приятно, что вы вовремя уложились! Всё прошло без эксцессов?

Тони резко повернулся назад, на мгновение в мимике его лица проскользнула нотка неожиданной растерянности.

— О, да! Всё в порядке! Наряд будет закрыт без десяти минут, точно по графику! Вы сможете расписаться сразу здесь на месте!

И он небрежно постучал рукой по канцелярскому планшету с листами, приподняв и демонстративно вытянув его немного вперёд в своей руке.

— Хорошо, — ответил Ганс, продолжая наблюдать, как его сновигатор начинают буксировать по направлению к воротам.

— Удачной погоды и успехов вам в ваших тренировках! — прокричал сквозь нарастающий шум ионных турбин довольный завершённой работой Тони, забирая у Ганса обратно свой планшет с документами.

— Благодарю вас! — прозвучал ответ в том же настроении через постепенно нарастающий плазменный купол защитного стекла гермошлема.

Ганс взобрался и сел в кабину своей машины. После некоторых манипуляций внутри он опустил крышку и медленно начал движение вперёд, выворачивая машину в сторону курса. За удаляющимися от станции сиренево-бирюзовыми пятнами сопел ионных двигателей быстро опустились вниз большие секторные ворота.

Первые две мили группа двигалась на минимальной скорости, выстраивая все лётные характеристики и разогревая агрегаты машин. Для проведения миссии было принято решение использовать свою скрытую линию спутниковой связи поверх основной, закодированной, чтобы исключить опасность возможных диверсий с чьей-либо стороны именно в отношении поставленных задач. Таким образом, для того, чтобы случайно не вызвать ненужных подозрений у американских служб слежения, пилоты продолжали своё цифровое и радио присутствие в основной спутниковой системе связи, но в случае её внезапного блокирования, они продолжали оставаться на связи между собой в своём скрытом режиме «Филин», не теряя оперативной возможности к продолжению достижения основных целей миссии.

До вхождения в зону Трансатлантических гор, отделяющих Полярное плато от Равнины Бэрда и шельфового ледника Росса, было двести двадцать пять миль пути. Из-за пурги видимость была средней, поэтому группа шла аккуратно, не превышая скорости в сто пятьдесят узлов. Все риски до достижения цели были максимально снижены, ведь правда всё равно вот-вот должна была раскрыться и немцы это хорошо понимали, а значит, второго шанса на такой поход у них не было. Все необходимые документы, коды допуска, схемы и чертежи на внутренние коммуникации «Базы 211» Эберт и Харман привезли с собой и сразу передали их Гансу вместе с приборами, специнструментом, альпинистским штурмовым такелажем, а также пластидной взрывчаткой, пятьюдесятью килограммами реактива для льда и двумя пятилитровыми газовыми горелками. Вся операция должна была быть проведена как можно быстрее для снижения времени на развёртку контрмер любым потенциальным противником, поэтому немецкие инженеры и специалисты в области такого рода задач постарались максимально подобрать всё необходимое оснащение в допустимо возможном мобильном исполнении. Штурм базы планировалось произвести Гансу и Йозефу, как более опытным специалистам и пилотам Полярной Навигации, а Эберт и Харман брали на себя предупредительно-защитные функции основной штурмовой пары. Таким образом, специально для этой миссии немецкое командование разработало тактическую расстановку, при которой вторая пара под кодовым названием «Die Wachen» («Ди Вáхэн», «Охранники») после пересечения Трансатлантического хребта, отходила в сторону Равнины Бэрда на несколько миль и контролировала подход сил противника, как из зоны горных хребтов, так и со стороны хвоста хребта на Полярном плато, так как по понятным причинам боевой выход из горной местности был координатно очевиден и органичен горными проходами, а, значит, предсказуем и тактически являлся более ущербным. Поэтому потенциальный противник мог просчитать этот ход для своей карательной группы и отправить её в объезд хребта, чтобы выйти на боевую позицию с совершенно открытого неограниченного пространства, что полностью меняло схему ведения взаимного огня. Первая же основная штурмовая группа носила кодовое название «Die Maulwürfe»(«Ди Мáульвёфе», «Кроты»).

Предстоящий проход сквозь зону горных хребтов также планировался, как путь для отхода назад, поэтому его прохождению было выделено больше внимания, чтобы навигационные системы сновигаторов максимально точно записали в картах проложенный маршрут для его дальнейшего использования при оперативном возвращении двух пилотов в боевой обстановке. Группа «Die Wachen» в этом случае по понятным причинам уже не учитывалась, оставшихся в Антарктиде пилотов должен был забрать передвижной гусеничный модуль эвакуационно-спасательных служб, который уже был отправлен в район предполагаемых операций. Брошенные выведенные из строя машины решено было отбуксировать на станцию «Ноймайер» позже.

Постепенно удаляясь от центра материка, интенсивность ветра и снега спадала и видимость становилась лучше. Это радовало не только потому, что облегчало психологическое восприятие обзорной панорамы постоянно движущегося навстречу пространства, а ещё и повышало реалистичность в созданной немцами легенде для прикрытия основных целей их миссии на основе тренингов по тактической стрельбе, ведь в условиях плохой видимости такие тренировки были практически неосуществимыми и это сразу бросалось в глаза наряду с хорошо известной всем немецкой расчётливостью и предусмотрительностью.