Отхожу к противоположной стороне коридора и сажусь на пол. Вскрываю банку с мороженым и достаю из упаковки одноразовую ложку.
*Ванильное*
Набираю ей сообщение и вдыхаю аромат аромат натурального мороженого.
*пломбир на сливках*
Провожу ложкой по верхнему слою, набирая в ложку полоску прохладной сладости.
*уже чуть подтаяло*
И кладу в рот.
*если бы я положил кусочек тебе в ямочку между ключиц, то оно бы потекло струйкой, прорисовывая белый ручей*
*хватит*
Приходит первое сообщение от нее за все время. Следом щелчок открытия двери.
Я готов рвануть, чтобы быстрее к ней попасть, но притормаживаю взрыв гормонов, не спеша поднимаясь. Иду к двери и уже без звонка дергаю ручку. Открыто.
Она стоит и упирается попой в коротких шортах о комод. Он мне нравится. Идеальная высота. Темная глянцевая поверхность и зеркало, в котором будет отражаться ее обнаженная спина.
Закрываю на ощупь дверь, не расцепляя наших взглядов. Она прикусывает губу изнутри и ждет. Если бы не хотела, не открыла бы. Я сам однажды сказал, что пока она не захочет, ничего не будет. И она знает. Ее маечка без нижнего белья натягивается и очерчивает ее лотосы. Я, не спеша, стягиваю обувь и иду к ней. Ставлю на комод банку с начатым мороженым, на которое она жадно смотрит и шумно сглатывает. До чертиков голодная. Рядом выкладываю из кармана телефон, ключи и бумажник.
Она молчит и внимательно следит за каждым моим жестом. Будто я могу причинить ей вред своим действием. Или, наоборот, она ждет, когда я сделаю что-то, что намекнет ей, чего от меня ожидать.
Все той же ложкой веду по поверхности, собирая кружок мороженого. Она даже дышать боится в моем присутствии. Она мариновала меня три дня. Теперь моя очередь доводить ее. Я несу ложку с мороженым к своему рту, но, прежде, чем съесть, улыбаюсь ей. Как же ей идет играть в недотрогу. Только кожа вся усыпана мелкой дрожью и выдает то, что у нее внутри.
- Ты почти меня обманула, что тебе все равно, - Несу перед ней ложку с мороженым и кладу себе в рот. А потом наклоняюсь к ней, чтобы поцеловать, и проталкиваю ей в рот кусочек, который еще не растаял.
Куда мне теперь от нее деться, когда впивается ногтями мне в поясницу и отвечает на поцелуй.
***
Она устает только, когда за окном уже глубокая ночь. Выдыхается после тщательной тактильной экскурсии по всей своей квартире. Я откидываюсь на подушку и успеваю только притянуть обнаженное тело к себе, уткнувшись в мягкие волосы. Надо будет поменять шампунь, чтобы мои волосы были такими же.
Ну я же только уснул, а до боли знакомая мелодия трезвонит где-то далеко и вырывает из этой сказки.
- Миш, - толкает меня в бок, - кажется, это твой телефон. После того, что было этой ночью, мне уже не стыдно пройтись перед ней без одежды и найти где-то в прихожей мой телефон.
- Михаил Егорович, это из отдела кадров. Вы сегодня не появились на работе. Что-то случилось?
- Да, - Опускаю глаза вниз, рассматривая себя, - чувствую себя не очень. Мне надо отлежаться денек. Можно написать заявление за свой счет на пару дней?
- Хорошо и пришлите по электронной почте.
- Обязательно. - Выключаю звук и кладу телефон на то же место. Не люблю, когда отвлекают.
- Не пойдешь на работу? - невинными глазами скользит по мне, рассматривая, не стесняясь, пока я иду к ней в постель.
- Сказал, что у меня сегодня постельный режим.
Пробираюсь под одеяло со стороны ступней и целую ее ножки вплоть до того места, откуда они растут.
- Китайцы, хоть это умеют делать? - смеюсь и прикусываю нежную кожу.
- Уверена, ты умеешь это делать лучше.
Мы не обсуждаем, что будет потом, и как мы будем строить жизнь дальше, зная, что произошло. Мы не обижаемся друг на друга. Мы не ставим в упрек пороки друг друга.
Просто живем этим днем. Она должна улететь в пятницу, значит у меня еще два дня, чтобы она увидела, что она теряет. Почувствовала то, от чего навсегда откажется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я вижу все. Как она быстро говорит с ним, перекидываясь дежурными фразами. Как неосознанно закусывает губу и тихо вздыхает перед тем, как ответить ему. Как умело она врет ему, и он верит. И я понимаю, что с такой девушкой, как она, я могу сам оказаться в таком же положении рогоносца. Но отказаться от нее я не могу, хоть под дулом пистолета, хоть на поводке.
Чем больше мы проводили вместе время, тем больше я убеждал себя, что она останется. А она смеялась и продолжала собираться. Она ничего не обещала, но подразумевала, что это все со мной только на три дня.
Я подыгрывал ей, помогал складывать вещи и шутил. Знал, что она не сможет улететь. Просто запуталась и думала, что сможет без меня. Ей нужно было время привыкнуть к этой мысли. Пусть представит, что собралась и вот-вот уедет. Что потеряет и никогда не вернет. Пусть даже сядет в самолет, а потом сойдет с него. Как в фильмах.
Мы никуда не выходили эти два дня. Целовались, смотрели фильмы и ели пиццу. Я уже считал ее своей девушкой. Странно как-то все это было, вела себя со мной, как со своим парнем, а потом была готова собраться на другой конец света, чтобы там выйти замуж за того, кого не любила.
Все это напоминало какую-то игру. Где она блефовала, а я верил. Посадила меня, независимого и отстраненного, на поводок и держала возле себя. Подсаживала на себя и кормила только эмоциями. Не идеальная, но особенная в этой противоречивости. Загадка, которая никак не поддавалась разгадке. Но я даже готов был сам накинуть на нее кольцо, чтобы только удержать.
Я опаздываю. Крепко сжимаю руль, ругаясь, что так поздно выехал. Срочно появиться на объекте надо было именно сегодня.
Я боюсь звонить и услышать, чтобы не приезжал, поэтому написал, что буду в аэропорту к ее вылету.
А теперь все как будто было против. Красная волна светофоров просто нескончаема. Это напоминает какое-то испытание, которое я должен выполнить, и получить подарок на финише. Ее в подарок.
Но внутри так дрожит сердце, будто подготавливает к чему-то, о чем я даже думать не хочу. Это ведь не правда. Она не улетит. Она просто… не знаю. Я должен ее остановить. И ключи к родителям просто так завезла вместе с тем цветком.
Регистрация уже началась, но у меня еще есть в запасе время, чтобы успеть. Тем более, что я уже за городом. Тут будет посвободней на дороге.
Набираю скорость, нарушая правила. Лучше заплачу штраф, но не опоздаю. Я не могу отпустить ее и дать улететь. Чтобы она там в своей голове не придумала себе. Я заставлю передумать. Напомню все, что было между нами.
Вбегаю в здание аэропорта и набираю Леру. Она не отвечает. Не верю, что может вот так со мной.
- Ты приехал? - оборачиваюсь и сразу к ней, чтобы обнять. За талию прижимаю к себе и запускаю руку под джинсовку.
- Ну ты шутница, - смеюсь в губы, - проверяла, отпущу ли я тебя? - Она молчит, а я сильнее прижимаю к себе, показываю, как хочу, чтобы рядом со мной была. Так сильно прижимаю к себе, что чувствую, как барабанит ее сердце в мое, ударами просто хочет убить сейчас.
- Миш, я улетаю. Я не останусь, - произносит и боится посмотреть на меня.
- Кто тебя отпустит, дуреха? - Путаюсь в ее волосах и прижимаю к себе.
- Миша, ты хороший, ты самый лучший, я…
- Вот не надо мне сейчас петь серенады, какой я хороший. Я совсем не такой и ты прекрасно знаешь...
- Я не могу остаться, прости. Я ничего тебе не обещала. Ты знал, что я улечу и сам пришел тогда.
Ловлю ее взгляд и не отпускаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Не делай это. Не убивай меня. - Заправляю прядь волос за ушко, касаясь кончиками пальцев там, где она любит, когда целовал. - Я люблю тебя. Думаешь, смогу отпустить тебя к нему, зная, что ты там не будешь счастлива. Только со мной будешь.
Она покусывает кожу на указательном пальце и прикрывает глаза, когда слышит мое признание. Каждое слово честно и искренне - ей в сердце.