Ей хотелось сбежать вниз по лестнице, выбежать босиком в сад через заднюю дверь. Ей хотелось кожей почувствовать этот немыслимый холод, который бы остудил ее жар. Она могла бы идти и идти, не выбирая дороги, и потом ее тело замерзнет и превратится в кристаллы и рассыплется на мельчайшие кусочки от порывов ветра, и ее маленькие частички будут летать повсюду, и весь небосвод станет ей домом. Она будет везде, и в то же время нигде.
Звуки, раздавшиеся в коридоре, привлекли ее внимание. Ее сердце замерло. Эмма затаила дыхание и ждала. Ждала… но все затихло. Никого.
Что, если она выйдет в холл? Что, если она просто проскользнет в его постель и они утолят свою страсть? Тогда он узнает ее секрет, и она расскажет ему всю правду. Это будет такое облегчение!
Вчера он был так мил, его невероятное высокомерие, которое он выказывает только в присутствии других, ушло. Он улыбался и пробовал шутить, как в ту ночь, когда встал на защиту маленькой девочки.
Но если она расскажет ему всю правду, подойдет ли он к ней снова?
Сердце Эммы гулко стучало в груди. Он был так нежен… задавая вопросы о ее жизни, сопровождая ее от стола к столу, терпеливо следя за ходом игры. Затем он поднялся вместе с ней по лестнице, прижался губами к ее руке. И ждал, пока она подойдет к своей комнате, его горячий взгляд жег ее спину.
Он не вел себя с ней вызывающе. Он был… само очарование.
А сейчас она сидела одна в своей комнате, размышляя, изменит ли общение с Сомерхартом ее жизнь.
Сердце стучало гулко, стоило ей подумать об этом, голова шла кругом, переворачивая все внутри. Сомерхарт появился, чтобы спасти ее. Это была фантазия из ее детства, надежда, теплившаяся в душе маленькой девочки.
Он казался таким галантным, таким хорошим. И она хотела, чтобы он вернулся, молилась о его возвращении. Прошли месяцы и годы, она выросла, и ее тело обрело женственные формы. И когда стоны и вздохи, которые раздавались из покоев отца, перестали пугать ее, а стали возбуждать… О, она тогда все еще ждала спасения. Мечтая о замужестве и супружеском ложе.
Но потом умер отец, уведя в могилу и ее младшего брата. И Эмма поняла, что надежды нет. Или думала, что поняла, но стук ее сердца был все тот же. Глупая, бессмысленная надежда все еще жила в ней.
– Нет, – громко проговорила она. Ее сердце забилось ровнее, тверже. – Нет. – Спасение не ждет ее за углом. Это не будет избавление. Она больше не верит в мечты и волшебные сказки.
О, она не сомневалась, что он помог бы ей. Мужчины всегда хотят помочь женщинам, оказавшимся в трудном положении. Она встречала много подобных женщин в доме отца.
И как просто представить… Вообразить себя любовницей Сомерхарта, живущей с ним в его прекрасном доме. Она могла бы жить в роскоши, вести безмятежную жизнь, яркую и полную удовольствий, смеха и рискованных ночных забав. Она могла бы забыть все свои тревоги и жить так, как подобает красивой женщине.
Но любовница не жена, пройдут годы, и ей придется искать нового покровителя и потом снова и снова… и чем дальше, тем все менее достойными будут эти джентльмены. И очень скоро она станет старше, очарование ее потускнеет, и вот она уже просто шлюха, пробравшаяся на загородную вечеринку в поисках любого гостя, готового употребить ее в ближайшем кресле.
Нет, она не питала иллюзий, что жизнь держится на жалких юных леди. Шлюха или жена. И будь она проклята, если станет похожа на свою мать. Шлюха или жена. Эмма не хотела ни того ни другого.
Она пригасила лампу и забралась под одеяло.
Сомерхарт пытался очаровать ее, и ему это удалось. Даже в большей степени, чем она ожидала. Но мужское обаяние такое хрупкое. И оно разбивается так же просто, как стеклянный бокал.
В ту ночь она не видела снов о герцоге Сомерхарте. Вместо этого ей снился Уилл, ее младший брат. Его теплые руки, всегда запачканные землей. Его заливистый, громкий смех. Его упрямые скулы. Ей снилось, как, уцепившись за ее шею, он крепко обнимал ее за талию своими маленькими ногами. Даже когда он подрос, он все равно делал это. Стоило ему увидеть во сне что-то плохое, как он бежал к ней.
О Боже… его шелковистые каштановые кудри и светлые ореховые глаза. Ореховые глаза, в которых отражалось солнце.
Она не сможет примириться с этим. Не сможет никогда. Как его маленькое тело… всегда такое теплое от беготни, прыжков, лазания, всегда в движении – как оно могло стать таким холодным? А розовые щеки налились восковой желтизной. Маленькие, прямые пальчики стали как деревянные.
Ей казалось, что это тело не имело ничего общего с Уиллом. И, Господи, она была уверена, что произошла ошибка. Это не могло случиться с ним. С ее Уиллом.
Но это случилось.
Эмма проснулась с глубокими красными отметинами на ладонях. Ее подушка была соленой от слез, горло пересохло от ярости и новой решимости.
Она не слабая и беззащитная, чтобы ждать избавления. Она сама спасет себя.
Глава 6
Невероятно. Он искал эту женщину все утро и продолжал искать и сейчас.
В течение всего предыдущего вечера он вел себя наилучшим образом, делая все, чтобы она расслабилась, и провел на редкость приятные часы. Он с удовольствием наблюдал, как подозрительность исчезла из ее глаз, а щеки порозовели. Он наслаждался мыслью, что, по всей видимости, она размышляет о том, почему он прекратил свои преследования. Но он провел ночь, мечтая о ее теле, вместо того чтобы предпринять реальные шаги.
Вчера она ела очень мало. И Харт ожидал, что она появится за завтраком и он будет дразнить ее из-за разгулявшегося аппетита. Но он уже целый час фланировал по столовой, где был накрыт завтрак, а она так и не появилась. Горничная вернулась из ее комнаты, и Харт узнал, что мадам куда-то ушла. Но куда? Для прогулки чертовски холодно.
Но эта неизвестность длилась недолго. Харт нашел леди Денмор там, куда ему следовало заглянуть в первую очередь – в одном из кабинетов, предназначенных для карточных игр. Просто на какой-то момент он забыл, что в душе она вовсе не респектабельная вдова. Она напомнила ему об этом сейчас. И он начал думать, что она вовсе не пыталась подшутить над ним, вмешавшись в его судьбу… она хотела подшутить над многими.
– Хо! – воскликнули разом несколько молодых людей. – Еще вина!
– Леди Денмор, – проговорил один из них, когда она поднесла бутылку вина к губам, – вы постоянный возмутитель спокойствия.
Харт выглянул из-за двери, стараясь припомнить имя юнца.
– И снова двадцать пять фунтов. Джентльмены, – она жестом указала на стопку банкнот и монет, – теперь ваша очередь.
Мужчины поставили деньги, и тогда один из них взял в углу тяжелый кожаный мяч, а леди Денмор установила пять бутылок вина в ровную линию на полу. Харт заметил, как двое игроков развалились около камина и уставились на ее бедра, пока она, нагнувшись, расставляла бутылки, и почувствовал, как гнев закипает в груди. Они тихо переговаривались, затем провозгласили тост и выпили.