– А ты намереваешься отравить его, миленький?
– В фигуральном смысле. Я хочу включить его в мой список, и тогда он получит хорошую порцию быстрой кармы!
– О, возможно, и я знаю, как этому помочь…
– Не обязательно. Стоит ему оказаться в списке, как все пойдет своим чередом.
– Как бы мне хотелось понаслаждаться этим зрелищем! «Мне отмщение…»
– говорит Господь. А у нас с тобой это будет звучать так: «Гвен отмщение и аз воздам (если Гвен оставит мне что-нибудь!)».
Я проворчал:
– А кто тебе сказал, что я не стану вершить правосудие сам?
– Да речь ведь идет именно о тебе, сэр! Я ни словечка не сказала о себе, хотя могу сделать «быструю карму» еще более быстрой, это же мое любимое хобби!
– Моя дорогая, ты скверная маленькая девчонка, и я счастлив это отметить. Ты собираешься его убить, напустив на него ос? Или путем вырывания ногтей? А может, доведя до икоты?
– Я заставлю его бодрствовать, пока он не сдохнет. Бессонница куда хуже твоих списков, если только она длится долго. Рассудок жертвы разлетается на куски задолго до того, как останавливается дыхание.
Начинаются галлюцинации, отражающие худшие страхи и фобии. Жертва попадает в свой персональный ад и не находит из него выхода!
– Гвен, это звучит так, словно ты уже испробовала свой метод на практике.
Она не ответила. Я пожал плечами.
– В любом случае сообщи, чем я могу быть тебе полезен.
– Сообщу, сэр. А вот еще: я, пожалуй, забросаю его гусеницами. Хотя не знаю, где раздобыть нужное количество гусениц, разве что привезти их с Земли? А, вот! Можно ведь внушить осужденному, что его одолевают гусеницы.
Ой, я знаю! – вскричала она, но тут же замахала руками. – Бр-рр! Нет, крыс не надо! Только не крыс, Ричард! Даже воображаемых!
– Моя несравненная и нежная возлюбленная! Как я рад слышать, что тебя хоть что-нибудь способно остановить.
– Конечно, что-то и способно! Любимый, ты изумил меня заявлением, что дурные манеры должны караться казнью. А я предпочла бы сражаться скорее со злом, чем с дурными манерами. И считаю, что зло не может оставаться безнаказанным. А Господняя кара кажется мне слишком медленной. Мне надо сейчас же. Схватить бандита и повесить его на первом же суку. Поджигателя следует зажарить на разведенном им самим костре, и уж непременно до того, как угли обратятся в пепел. А насильника надо убить посредством…
Я так и не узнал, какой изощренный род казни имелся в запасе у Гвен для насильников, так как вежливый чиновник, серый, золотушный, привычно оскаленный, вырос перед нами и вопросил:
– Доктор Эймс?
– Я доктор Эймс.
– А я – Мангерсон Фитс, помощник Управляющего Ведомством статистических опросов. Мне поручено заняться вашим делом. Вы, должно быть, понимаете, как ужасно занято ведомство Менеджера новыми добавлениями к конструкции Голден Рула? Все это создает массу технических и управленческих забот. Тем не менее, – он оскалился, – я полагаю, вы желали бы повидать самого Менеджера?
– Вот именно!
– Превосходно! Из-за нынешней чрезвычайной ситуации я уполномочен решать все проблемы, касающиеся сервиса в Голден Руле. В настоящее время мне поручено быть для вас как бы «вторым я» Менеджера. Считайте, что в моем лице вы имеете дело с ним самим. А это миниатюрная леди – она с вами?
– Да.
– Честь имею, мэм! Я в восторге. А теперь, друзья, если вам угодно, следуйте за мной.
– Нет!
– Прошу прощения, как вы сказали?
– Я желаю видеть самого Менеджера!
– Но я же объяснил вам…
– Я подожду.
– Вы, должно быть, не поняли меня. Прошу вас, пойдемте со мной!
В этот момент Фитсу надо бы схватить меня за шиворот и пинком в зад заставить последовать куда полагалось. Он просто обязан был это сделать! А впрочем, вряд ли он совладал бы со мной: у меня ведь выучка, полученная на Дорсае! И все же Фитсу надо было попытаться. Но вместо этого он проявил сдержанность, корректность и даже предусмотрительность. Он помолчал и расстроенно проговорил:
– Сэр, вы должны последовать за мной, вы ведь сами знаете!
– Ничего я не знаю!
– Но я же пытаюсь объяснить…
– Я желаю видеть Менеджера. Он говорил вам, что делать в отношении сенатора Кантора?
– Сенатора Кантора? Позвольте припомнить, он ведь сенатор от… ах… от…
– Если вы не знаете, кто это, то как вы собираетесь заняться его делами?
– Я… если вы немного подождете, я… проконсультируюсь.
– Вы бы лучше проводили нас к Менеджеру, раз вы, как оказалось, не так уж полномочны в данном критическом случае!
– Ох… ну пожалуйста, подождите здесь.
Я встал.
– Нет, я, пожалуй, уйду. Сенатор, возможно, уже разыскивает меня.
Передайте Менеджеру, что я сожалею о невозможности повидаться с ним.
Я повернулся к Гвен:
– Пойдемте, мадам. Не будем заставлять его ждать.
(Надеюсь, Менеджер сам бы сделал выводы, кого это «его» мы не хотели утруждать ожиданием!) Гвен поднялась и взяла меня под руку. Фитс поспешил сказать:
– Пожалуйста, друзья, не уходите! Ну что же, пойдемте со мной.
Он подвел нас к двери без всяких табличек и произнес:
– Подождите одну секундочку, прошу вас!
Он исчез больше чем на секундочку, но все же ненадолго, и вернулся, сияя улыбкой (если это можно так назвать).
– Проходите прямо сюда, пожалуйста!
Он ввел нас в эту необозначенную дверь, мы прошли коротким коридором и оказались во внутреннем офисе Менеджера.
У хозяина кабинета, взиравшего на нас из-за письменного стола, отнюдь не наблюдалось отеческого выражения лица, хорошо знакомого по передачам «Слово Менеджера», которыми пичкали поселенцев с каждого терминала.
Напротив, мистер Сэтос разглядывал нас с такой гадливостью, словно обнаружил нечто гнусное в своей утренней порции овсяной каши. Я проигнорировал такой ледяной прием и встал около двери, все еще держа руку Гвен на своем локте и спокойно ожидая продолжения.
Когда-то мне пришлось жить с пушистым (на мой взгляд, других и нет!) котиком, который отвергал недостаточно удовлетворяющую его вкусу пищу с негодованием и оскорбленным видом. Если, конечно, понятие «оскорбленный вид» отнести больше к пластике тела, нежели к выражению мордочки, покрытой шерстью. Вот я и демонстрировал то же самое мистеру Сэтосу, вспоминая свою киску.
Он уставился на нас, но в конце концов поднялся и, еле наклонив голову, процедил:
– Мадам… не изволите ли присесть?
На каковое предложение мы среагировали оба, заняв места и тем самым выиграв очко. Без Гвен мне бы такого не добиться. Но раз уж я опустил свой зад в кресло, Сэтосу не сдвинуть меня с места, если только я сам этого не пожелаю.
Я сидел неподвижно и спокойно, выжидая. Когда кровяное давление мистера Сэтоса достигло критической точки, он буркнул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});