– Да, я буду здесь. Вам не о чем тревожиться. Обещаю, все будет хорошо.
Она дрожащими губами улыбнулась и позволила Смитвеллу вывести себя из комнаты.
Когда за ними закрылась дверь, в библиотеке наступила полная тишина. Аден неохотно повернулся к Доминику и матери. Как и следовало ожидать, оба смотрели на него с живейшим любопытством.
Он развел руками.
– Что?
Доминик самодовольно ухмыльнулся, а мать… она подбоченилась и начала постукивать по полу ножкой, обутой в изысканную туфельку.
– Ну, сын мой, – сказала она, – учитывая, что мы понятия не имеем, кто похитил Вивьен, может быть, ты объяснишь, как именно намерен сдержать свое обещание?
Глава 8
Аден и сам пытался решить этот вопрос. Какого черта он дал такое обещание? Его ответственность за безопасность Вивьен окончилась сразу же, как только они переступили порог дома Доминика, и дальнейшее участие в ее судьбе – очень плохая идея. Он на горьком опыте знал, как женщины и эмоции все усложняют. Именно из-за этого его коллега и друг, Джон Уильямсон, погиб во Франции две недели назад. Аден отвечал и за Джона тоже, но провалил миссию, не заметив обстоятельств, которые привели к смертельному несчастью.
– Аден? – в голосе матери прозвучали вопросительные нотки.
– Это всего лишь формальность, мать. Я уверен, Доминик справится с этой проблемой. Я вам не нужен.
Она дернула носиком – явный признак неудовольствия.
Аден перевел взгляд на своего наставника, не сомневаясь, что Доминик его поддержит. Однако тот молчал, поглаживая подбородок и задумчиво глядя на Адена.
Черт побери.
Это не сулит ничего хорошего.
– Я же не нужен вам, чтобы присматривать за леди Вивьен здесь, в Лондоне, верно? – рявкнул Сент-Джордж.
Вместо ответа Доминик едва заметно улыбнулся, действуя Адену на нервы.
Запустив пальцы в уже и так растрепанные волосы, Аден подошел к камину, уперся одной рукой в мраморную каминную полку, второй в бедро и уставился на огонь, пытаясь обуздать раздражение и досаду. Помолчав минуту, он обернулся.
Доминик и леди Торнбери терпеливо ждали, сильно напоминая пару волков, готовых броситься на свою жертву.
– Доминик, я только что вернулся после этой чертовой ужасной миссии во Франции, – сказал Аден. – Думаю, я заслужил отдых.
У матери сделался потрясенный вид, но не потому, что Аден упомянул о своей миссии, в этом он не сомневался. Большую часть своей жизни она провела бок о бок с сильными мира сего и мало чего не знала о делах Короны. Ей было давно известно, что он шпион, и отчиму тоже. Но Аден даже не подозревал, что мать не одобряет его деятельность.
Нет, она удивилась, потому что Аден открыто упомянул о своей работе. Этого он не делал никогда.
– Ты пострадал во время своей миссии, сын? – спросила она напряженным голосом.
– Нет, – лаконично сказал он, будучи не в настроении объясняться.
Она ничего на это не ответила, но ей определенно полегчало.
Доминик предложил всем сесть. Мать устроилась на краешке одного из кожаных кресел с подлокотниками, стоявших у письменного стола, но Аден предпочел стоять – скорее из чувства противоречия, чем по какой-либо другой причине.
– Ты заслужил отдых, – согласился Доминик. – Но я не уверен, что это правильно. Если тебя ничем не занять, случившееся во Франции так и будет тебя тяготить.
Аден презрительно фыркнул.
– Меня никогда и ничто не тяготит.
Мать поцокала языком.
– Это неправда, дорогой. Ребенком ты часто впадал в меланхолию, и мне неприятно видеть, что старые привычки вернулись.
Доминик с умным видом кивнул. Аден недоверчиво уставился на них. Должно быть, он единственный шпион в истории, кто вынужден терпеть идиотские нотации собственной матери во время выполнения задания.
– Могу вас заверить, – проворчал он, – что я не собираюсь сидеть дома и страдать.
Да только они абсолютно правы. Он действительно собирался запереться у себя в покоях и пить до беспамятства как минимум неделю. Всего минуту назад душевные терзания были основной частью этого плана.
Доминик небрежно отмахнулся.
– Пока самое главное – это безопасность леди Вивьен. Я много думал, как разобраться с этим происшествием, и решил, что нам нужен ты. Положение позволяет тебе спокойно бывать в свете и присматривать за ней. Никто не посмеет поставить под сомнение твое право находиться там, а значит, ты с легкостью сможешь собрать информацию о близком окружении ее милости.
Сент-Джордж чуть не застонал. Светское общество. Его самый страшный кошмар.
Мать встрепенулась.
– Я помогу тебе, Аден. Я знаю всех друзей и знакомых Вивьен, и ее семью, разумеется.
На этот раз он не сумел смолчать.
– Черт побери, должно быть, ты шутишь, мать.
Она изумленно приподняла брови.
– Аден, что за выражения!
Он посмотрел на Доминика с твердым намерением отказаться. Его не уговорят нянчиться с избалованной светской мисс (и не важно, насколько она соблазнительна), и он ни под каким видом не станет работать с собственной матерью. Это самое бредовое, что он когда-либо слышал в жизни.
Но все возражения замерли на кончике языка, стоило ему взглянуть в худощавое морщинистое лицо шефа. Его черты казались высеченными из гранита, и жесткость только усугублялась ледяным выражением суровых зеленых глаз. Когда дело доходило до выражения собственного мнения, Доминик позволял своим агентам многие вольности, но всегда имелась грань, за которой любые дискуссии прекращались. Обычно это происходило, когда он выглядел как теперь.
Вздохнув, Аден рухнул в другое кресло у массивного стола. Ноги отяжелели от изнеможения, и он желал только одного – упасть в кровать и проспать целый месяц. Он не хотел брать на себя ответственность за Вивьен. Ни за кого. Только не после той провальной операции во Франции.
– Прошла целая вечность с тех пор, как я бывал в Лондоне, – сказал он. – Я совершенно отошел от всей этой чепухи.
– Леди Торнбери тебе поможет, – произнес Доминик с дьявольской усмешкой.
– Да, потому что мой траур как раз подошел к концу, – поддакнула мать. – Вполне понятно, что я снова начну выезжать, и ни у кого не возникнет подозрений по поводу того, что ты меня сопровождаешь. – Она одарила сына самой обворожительной улыбкой. – Мы сможем чудесно проводить вместе время.
Адену захотелось застрелиться. Мать избегала его долгие годы, а сейчас собирается проводить с ним время?
– Неужели кроме меня больше никого нет? – спросил он покорно.
Доминик помотал головой.
– Все остальные в поле. Разумеется, я продолжу расследование похищения, у меня имеются весьма полезные связи. – Его глаза налились яростным холодом. – И я сделаю все возможное, чтобы поймать негодяя, стоящего за этим неслыханным преступлением. Леди Вивьен больше не подвергнется опасности.