Читать интересную книгу Черная принцесса - Марина Серова

Кирьянов вызвал к себе одного из оперативников и распорядился, чтобы он проверил алиби Ройзмана. Через полчаса оперативник сообщил, что сотрудники автостоянки подтвердили, что видели там в заданное время «еврея, похожего на козявку», а также в журнале учета есть запись, что Ройзман Семен Борисович оставил у них свою машину «ВАЗ-2109» в ноль часов десять минут. А это означало, что в данное время он никак не мог находиться в Раскатном...

– Идите, – коротко бросил Кирьянов, выслушав донесение.

– Что? – не понял Ройзман и приподнялся на стуле.

– Я говорю, пошел вон отсюда! – не выдержав, рявкнул подполковник. – И попробуй только еще кого-нибудь кинуть!

Ройзман пулей вылетел из кабинета.

– Е-мое! – выругался Кирьянов. – Зря столько времени потратили!

– Да, – согласилась я. – А почему ты его отпустил?

– Да за что его задерживать, не за что! Махинации Ройзмана пусть волнуют его работодателей, нам они по барабану! Так что нужно все начинать сначала. – Кирьянов вздохнул и добавил: – Но тебе, конечно, спасибо.

– Не за что, – ответила я, попрощавшись с подполковником.

Сев в свою машину, я набрала номер Константина Коршунова и сообщила ему все, что узнала о Ройзмане.

– Тьфу! – отреагировал Константин Александрович. – Ну слава богу хоть, что его отпустили, можно сказать Софье, чтобы она успокоила его мамашу. С ним сам разберусь. Спасибо, Татьяна. А еще какие-нибудь новости есть? По делу убийства Виталия?

– К сожалению, пока нет, – ответила я и отключила связь.

Честно говоря, после беседы с Ройзманом я даже не знала, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, человек этот оказался непричастен к убийству Милентьева, и, следовательно, мне предстояло вести поиски преступника в ином направлении. С другой – я сумела избавить фирму «Дом для вас» от некоторых существенных проблем. Это, конечно, немало, но убийство Милентьева по-прежнему было не раскрыто, к тому же еще не установлено, кто украл пистолет и с какой целью.

Глава 4

Исчезнувший пистолет не выходил у меня из головы. Меня тревожило, что это обстоятельство может обернуться еще одной трагедией. Трагедию надо было предотвратить. Но пока я понятия не имела, кому из окружения Виталия Милентьева может угрожать опасность. И на следующий день я решила навестить вдову Виталия Алексеевича.

Дверь мне открыла Марина. Девушка дружелюбно улыбнулась, однако от меня не укрылось, что Марина явно чем-то озабочена.

– Что-нибудь случилось? – улыбнувшись в ответ, полюбопытствовала я.

– Да нет... – Марина замялась. – Просто там к маме дядя Толя пришел. Но вы проходите, подождите ее здесь.

Марина провела меня в гостиную на первом этаже, и мы обе сели в кресла.

– Дядя Толя? – уточнила я. – Это, как я понимаю, Анатолий Михайлович Закруткин?

– Да, первый муж мамы. Я не знаю, как к этому относиться... – Марина вздохнула и развела руками. – Конечно, это не мое дело, но, по-моему, мама, как обычно, проявляет мягкость и либерализм не там, где нужно.

– Что вы имеете в виду? – спросила я.

– То, что тетя Галя, какой бы она ни была, права – этого человека не нужно на порог пускать, а мама еще и уединилась с ним в комнате для «важного разговора»!

Марина раздраженно достала из кармана джинсов сигареты и закурила. Выпустив несколько колечек дыма, она продолжила:

– Вы не подумайте, что мною руководит чувство обиды за отца. Я понимаю, что у мамы все-таки хватит ума не возобновлять отношения с этим человеком. Но к чему уделять ему столько внимания? Ведь ясно же, зачем он пришел – денег просить! И ведь она их ему даст! Мы все прекрасно знаем маму, ее безволие и мягкотелость порой приобретают угрожающий характер.

– А вы не пробовали поговорить с ней? – осторожно спросила я. – Вы все, дети, собраться и поговорить вместе, может быть, даже в жесткой форме.

– Да бесполезно это! – пренебрежительно махнула рукой Марина. – Сколько раз уже говорили, а она только вздыхает и обещает, что будет вести себя подобающим образом. Только вот на деле иначе выходит.

– Марина, а больше у вас тут ничего не происходило в последнее время? – спросила я.

– Да нет вроде... Пистолет так и не нашли. Я даже не знаю, установят ли когда-нибудь, кто убил папу! – Марина нервно затушила окурок. – Все покой потеряли, у меня руки начинают дрожать, хотя я всегда считала себя выдержанным человеком!

– Вы постарайтесь успокоиться, – сказала я. – Могу вас уверить, что поиски убийцы ведутся, и ведутся весьма активно. Просто нужно подождать, далеко не всегда бывает так, что убийцу вычислят на следующий же день после совершения преступления.

– Да, я понимаю, – вздохнула девушка и задумалась.

Она сидела несколько секунд молча, сосредоточенно о чем-то думая, потом резко вскинула голову.

– Я уж не знаю, – звенящим голосом начала она, – имею ли я право это говорить, но... Раз уж вы расследуете смерть папы, я думаю, что должна вам сказать.

– Да-да, я вас внимательно слушаю, – удивленно и заинтересованно сказала я и, видя колебания девушки, добавила: – Вы не волнуйтесь, если это должно остаться между нами, оно между нами и останется, но я тщательно проверю ваши слова и постараюсь не навредить никому, кто не имеет к этому отношения.

– Хорошо, – выдохнула Марина. – Просто мне не хочется быть предательницей.

– А кого, по-вашему, вы предаете? – осторожно поинтересовалась я.

– Своего брата! – резко ответила Марина.

– Вот как? И почему?

– Вообще-то не его самого, – поправилась девушка. – А скорее его подругу. Понимаете, у Алеши есть девушка, ее зовут Анжелика. Я видела ее несколько раз. Не могу сказать, что она произвела на меня хорошее впечатление, но я не стала высказывать своего мнения – не мое это дело, а Алексею могло быть неприятно. Ведь мы с ним всегда очень дружили.

Марина замолчала и перевела дух. Она взяла еще одну сигарету, потом, подумав немного, подошла к бару и достала из него распечатанную бутылку коньяка.

– Вообще-то я стараюсь не пить, даже после потрясения, вызванного смертью папы, – проговорила она, наливая коньяк в пузатую рюмку, – просто сейчас волнуюсь. Одним словом, эта Анжелика показалась мне довольно меркантильной особой. Вы не хотите составить мне компанию? – спохватившись, предложила Марина, показывая на бутылку.

– Спасибо, но я на машине, – отказалась я. – А вы не волнуйтесь и спокойно расскажите мне, что вас тревожит.

– То, что Алескей тратил на нее деньги, это, в сущности, ерунда, – отпив из рюмки, сказала Марина. – Многие девушки любят, чтобы их водили в рестораны, покупали дорогие, красивые подарки, дарили цветы... Но когда они начинают, будучи еще, по сути, никем, распоряжаться чужим имуществом, это уже, извините, попахивает расчетом. А я не выношу подобных вещей! – резко проговорила девушка, стряхивая пепел.

– И чем же она распоряжалась? – полюбопытствовала я, а в голове моей уже начали крутиться различные предположения.

Марина вздохнула:

– Что меня больше всего задело, так это то, что она упрекала Алексея в том, что он, взрослый парень, живет с родителями и не имеет собственной машины. Что он мог бы надавить на отца, и тот купил бы ему машину и квартиру, в крайнем случае разменял бы нашу! Я это знаю, потому что...

Марина замолчала и закусила губу. Затем продолжила:

– Комната Алексея находится рядом с моей, и мне через стенку все великолепно слышно. Я никогда не подслушиваю, поверьте, – Марина прижала руки к груди, – но в тот раз Анжелика громко кричала, что Алексей навсегда останется тряпкой, если будет позволять родителям так с собой обращаться, представляете? Вы знаете, мама с папой нам никогда ни в чем не отказывали и в то же время не баловали. Они старались воспитать нас самостоятельными людьми, знающими, что такое самим зарабатывать на жизнь. Особенно папа, и я за это ему очень благодарна. Мы никогда ничего и не требовали сверх меры, родители, я считаю, и так много для нас сделали. И я была уверена, что Алексей просто пошлет эту Анжелику подальше после таких слов, но, как выяснилось, этого не произошло. После их скандала он пошел ее провожать, а когда вернулся, я решила с ним поговорить. Я призналась, что слышала их диалог, высказала свое мнение, но Алеша резко оборвал меня. Сказал, что это не мое дело, что он сам разберется... В тот день мы с ним впервые крупно поругались.

Марина вздохнула и смахнула слезинку. Наполнив вторую рюмку до половины, она отпила из нее и молча уставилась в стену. Взгляд ее был насупленным.

– Марина, а когда это случилось, вы не помните? – поинтересовалась я.

– Примерно за неделю до того, как убили папу. Алексей потом несколько дней ходил мрачный, со мной не разговаривал. И еще... В тот вечер, когда папу убили... – Марина как-то испуганно посмотрела на меня, и мне пришлось избрать максимально мягкий тон: