Алексис Петракис словно мальчишка азартно носился по пляжу в шортах и тенниске. Ветерок играл его черными как смоль волосами.
Женщина усилием воли заставила себя отвернуться.
Алексис Петракис — отец Ники. И только. Я должна помнить об этом.
— Сегодня, — торжественно объявил Алексис, — мы поплывем на моторной лодке… На один секретный пляж.
— На лодке? — с восторгом переспросил Ники, и его глаза засияли, как звезды.
Алексис бросил взгляд на Райанну. Она побледнела как полотно.
— Это совершенно безопасно, потому что все мы наденем спасательные жилеты.
— Мамочка! Пожалуйста!
Материнский инстинкт говорил женщине, что надо отказаться от этой затеи, но Ники смотрел на нее с таким восторгом.
— Но… я…
— Да, да, да! — запрыгал Ники.
— Я удивлен, что море так тебя пугает, — проговорил Алексис. — Ведь насколько я помню, твой отец конструировал яхты? Неужели ты никогда ребенком не ходила с ним в море?
— Я не слишком часто видела отца, пока росла, — коротко ответила Райанна. — Мои родители развелась, когда я была ненамного старше Ники. А мама жила в Оксфордшире. Это, как ты понимаешь, довольно далеко от моря.
Райанне не хотелось говорить о своем детстве, особенно с Алексисом Петракисом. Ей вообще не хотелось с ним говорить.
Хотя сам он вел себя как ни в чем не бывало, словно никогда не бросал ей в лицо злобные обвинения и не делал ее объектом своей ярости и гнева. Хорошо еще, что Ники не замечал натянутости в отношениях двух людей, которые хотя и непреднамеренно, но даровали ему жизнь. Он воспринял появление отца в своей жизни со смешанным чувством готовности и восторга.
А вот Райанна вместо восторга чувствовала напряжение — удручающее, сковывающее.
Я не хочу иметь с ним ничего общего.
Однако, несмотря на всю неприязнь, Райанна понимала, что Алексис прав. Ради Ники она тоже должна отказаться от своего враждебного настроя.
Но очень трудно будет искоренить обиду и ненависть, жившие в ее душе пять долгих лет, словно зверь в клетке. Зверь, которого выпустили, когда Алексис неожиданно появился возле ее больничной койки.
— Твоя мама не хотела, чтобы ты проводила время с отцом? — спросил Алексис.
— Наоборот, это у отца всегда не хватало времени на меня… или на нее. Или на что-то другое, кроме яхт. Так что — нет, я не выходила с ним в море. Студенткой я прослушала основной теоретический курс вождения яхт, потому что считала, что это будет приятно отцу, но…
— Но — что? — поинтересовался Алексис.
Райанна пожала плечами.
— Он не ответил на мое письмо, в котором я сообщала, что получила сертификат первой степени на управление яхтой.
— А что ты изучала, когда была студенткой?
— Бухгалтерское дело… Ужасно скучная вещь. Но зато я знала, что всегда смогу найти работу. У мамы никогда не было особенно много денег. Отец постоянно запаздывал с алиментами, так что…
— Ты бухгалтер? — в голосе мужчины послышалось неподдельное удивление.
— Да. После смерти мамы я разыскала отца и стала работать на него — помогала вести дела компании «Дэвьюс яхт дизайн». Я понимала, насколько безнадежна ее финансовая ситуация, и знала, что единственной возможностью поправить дела станет поиск инвестора… или совладельца. Поэтому и обратилась к «Мондер марин лимитед».
— Но ты никогда не говорила мне, что работаешь бухгалтером!
— Какая разница, какова была или есть моя профессиональная квалификация? — ответила Райанна.
Мужчина молча смотрел ей в лицо оценивающим взглядом.
Это смутило женщину.
Она встала и взяла Ники за руку.
— Пора чистить зубы.
Ники неохотно поплелся за ней в дом.
Путешествие на лодке оказалась захватывающим приключением для Ники. Он радостно крутил рулевое колесо, беспрекословно слушаясь Алексиса. Сидевшая на корме Райанна вздрагивала всякий раз, когда лодку подбрасывало на волнах.
Но радость и возбуждение Ники все окупали.
Находившийся между двумя небольшими мысами уединенный пляж был практически неразличим с моря. Он примостился между отвесными скалами и так и манил к себе ослепительно белым песком и бирюзовым мелководьем.
— Мы будем плавать с дыхательными трубками! — возбужденно объявил Ники. — Папа и я!
Алексис спрыгнул через борт в воду, доходившую ему до колен, подхватил Ники и высадил его на берег. Потом мужчина вернулся к лодке и протянул руки к Райанне.
— Я сама справлюсь, — поспешно заявила та и неуверенно встала, но лодка закачалась, и Райанна инстинктивно ухватилась за Алексиса, пытаясь удержаться на ногах. Он поднял ее — также легко, как Ники. Райанна ощутила его силу и мощь.
Алексис шел по мелководью к крохотному пляжу, неся ее на руках.
Она была совсем не такой в ту ночь, когда я нес ее в свою постель! Тогда она таяла, словно воск, в моих руках — нежная, гибкая и податливая…
Нет никакого смысла думать об этом. Я не стану вспоминать.
Райанна Дэвьюс была последней женщиной на планете, к которой он хотел испытывать хоть какое-то влечение.
Он для меня — словно смертельный яд, он — мое проклятье!..
Почувствовав под ногами твердую почву, Райанна резко отшатнулась от Алексиса.
Мужчина перенес на берег вещи, и они разместились в тени утеса. Ники возбужденно носился вокруг.
— Пошли, папа!
Малыш нетерпеливо расстегнул сумку, в которой находилось все необходимое для подводного плавания.
— Спокойно, — сказал Алексис. — Правильно… сначала ласты.
Лежа на мягком пледе, Райанна украдкой посматривала на Алексиса. Почему-то его плечи казались еще шире в тенниске с короткими рукавами, бедра в плавках — уже, а обнаженные крепкие ноги — длиннее.
Райанна почувствовала давно забытую дрожь возбуждения. Она закрыла глаза, вновь переживая волшебное ощущение, которое испытала когда-то, находясь в его надежных объятиях.
Странная боль пронзила душу Райанны — словно что-то необыкновенное навсегда ушло из ее жизни.
Но ведь это глупо — Алексис Петракис никогда не принадлежал ей! Он просто воспользовался ею, а затем отверг. Она была нужна ему лишь на одну ночь и никогда не должна забывать об этом.
***
— Он не слишком тяжелый?
Алексис кивнул на Ники. Мальчик, утомленный впечатлениями от путешествия на лодке и разморенный обильной едой, приготовленной Марией для пикника, спал у Райанны на коленях.
Женщина отрицательно покачала головой. Алексис полулежал на противоположном конце пледа, в тенниске, плотно обтягивающей его торс, вытянув мускулистые обнаженные ноги.