– Просто невероятно! – сказал он. – Если бы я услышал все это не от тебя, то ни за что бы этому не поверил. О, я не сомневаюсь, что мог бы найтись мужчина, которому она понравилась. Я хочу сказать – внешность у нее неплохая, и если бы ее привести в божеский вид и оторвать от маменьки, она, наверное, могла бы быть даже хорошенькой. Но сейчас она просто дурнушка, скучное ничто. Представить себе, чтобы она тайком уходила на свидание с мужчиной, не говоря уже о том, чтобы сбежать, да еще во Францию… – Он недоверчиво покачал головой, рассмеялся и, поймав на себе осуждающий взгляд Джейд, виновато добавил:
– Ну, признайся, это ведь очень смешно!
Но Джейд сейчас было не до смеха: она с каждой минутой чувствовала себя все хуже. Голова кружилась, и ее подташнивало. Когда после ленча Джейд стало совсем плохо, Колт встревожился и послал за судовым врачом.
Доктор Морли напомнил Джейд норвежского тролля: низенький, с коротенькими ручками и ножками, с лысиной, обрамленной седыми волосами, и огромным крючковатым носом с бородавкой на самом кончике. Но он был очень добрым и внимательным.
– У вас морская болезнь, милая леди. Классические симптомы.
Корабль то нырял вниз, то карабкался вверх по волнам, одновременно раскачиваясь из стороны в сторону и скрипя, как рассохшаяся половица.
Джейд стонала, ее мутило с еще большей силой, и Колт предусмотрительно поставил ведро у ее кровати.
– Ну, и как долго это продлится? – нетерпеливо спросил он врача. – Вы не можете дать ей какое-нибудь лекарство?
– Увы, – с сожалением сказал седовласый эскулап, – боюсь, что морскую болезнь вылечить нельзя, постепенно она пройдет сама. Но судя по тому, как падает барометр, вашей жене не скоро будет легче – впереди еще сильная качка.
А что до лекарств, – продолжал он, копаясь в потертом кожаном чемоданчике, – та у меня есть молотый имбирь. Я отнесу его в камбуз и попрошу смешать с каким-нибудь соком, который пришлют вам. Пусть она его выпьет. А потом немного теплого бульона. Это успокоит желудок. Завтра проследите, чтобы она съела крутое яйцо. И может быть, тосты.
Джейд снова застонала. Все мышцы ее живота болели от постоянных спазмов. Она сказала, что ее знобит, как в лихорадке.
Но и это не удивило доктора Морли. Он лишь заметил:
– Морская болезнь иногда сопровождается ознобом. Лежите в постели. Укрывайтесь потеплее. Больше я ничем вам помочь не могу, миссис Колтрейн, но, если вас это утешит, знайте: у меня еще несколько пассажиров страдают от морской болезни.
С этим он ушел, а Колт бережно укрыл Джейд и, придвинув к кровати стул, сел рядом с ней и взял ее за руку.
– Попытайся заснуть, моя принцесса, – сказал он. – Я буду рядом. Когда выпьешь сока с имбирем, тебе станет легче.
Он отвел прядь волос, упавшую ей на лоб, и почувствовал, что кожа ее покрылась холодным потом.
– Мне тоже тяжело, принцесса, – потому что тяжело тебе. Я так сильно тебя люблю! Поверь, если бы я мог поменяться с тобой местами и страдать вместо тебя, я бы с радостью сделал это!
Она дрожащими пальцами дотронулась до его губ и слабо улыбнулась:
– Ах, Колт, если бы ты только знал, как Я тебя люблю…
Он поцеловал ее и объявил:
– Если ты любишь меня хоть вполовину того, как я тебя, то мне этого хватит на всю жизнь.
Джейд почувствовала слезы на глазах.
– Если с тобой что-нибудь случится, я не захочу больше жить.
– Ничего со мной не случится. И с тобой тоже. Изволь спать, – с шутливой серьезностью произнес он и поддразнил ее:
– иначе мне придется уйти, чтобы тебе не мешать, и тогда ты останешься одна. И защищать тебя будет некому.
– Защищать от чего? – иронически осведомилась она, стараясь говорить весело, несмотря на отвратительное самочувствие. – Это только третий день плавания, и, похоже, остаток пути мне придется провести в постели , больной.
– Ну, не надо думать о настоящем. Сосредоточься на будущем, на том, как чудесно мы заживем в Нью-Йорке. Я целыми днями буду работать, а ты можешь ходить по магазинам и тратить мои деньги.
Она презрительно фыркнула:
– Твои деньги? Разве ты забыл, что настоял на том, чтобы мы открыли счета в разных банках? Так что я буду тратить собственные деньги.
– Послушай, Джейд, я разделил счета не потому, что боялся, что ты будешь тратить мои деньги, – серьезно напомнил он ей. – Мне хотелось, чтобы ты не осталась без гроша, если я вдруг неудачно распоряжусь своим состоянием. Тем более что со мной это уже один раз было.
Джейд знала, о чем сейчас вспомнил Колт, и поспешила поменять тему разговора:
– Я не из тех пустоголовых дам, которые все свое время тратят на покупки, чаепития с подругами и торжественные обеды.
– Конечно, нет, – согласился он, а потом с наигранным неудовольствием добавил:
– Предупреждаю тебя в последний раз: если ты не замолчишь и не постараешься задремать, то я уйду и проиграю все наши деньги или найду какую-нибудь красотку и напьюсь с ней. Или то и другое вместе.
Джейд состроила ему гримасу, но все же послушно закрыла глаза.
День тянулся медленно. С каждым часом качка становилась все сильнее, и каждый раз, когда корабль подбрасывало вверх или кидало из стороны в сторону, Джейд просыпалась. Невозможно было определить, что именно хлещет в стекла иллюминаторов: дождь или яростные волны. Жалобные звуки, которые издавало судно, были поистине пугающими и наводили на тревожные мысли. Колт сходил к капитану, который поспешил уверить его, что на данный момент оснований для тревоги нет. В это время года Атлантический океан часто бывал неспокойным.
Бросать якорь не было необходимости… пока. Всем следовало оставаться в каютах и ни в коем случае не выходить на палубу.
Когда наступило время обеда, Джейд спала. Колт сильно проголодался и отправился в салон-ресторан. Некоторое время спустя он вернулся с чашкой теплого бульона и известием о том, что половина пассажиров лежат по каютам в таком же состоянии, что и Джейд.
– Даже миссис Вордейн, – прибавил он не без ехидства. – Кстати, теперь твоя история о ее дочери не Кажется мне такой уж невероятной.
– Почему ты так говоришь? – с любопытством спросила Джейд и с помощью Колта села в подушках, чтобы удобнее было пить бульон. – Она рассказала тебе ту же историю, что и мне?
Он покачал головой и поднес чашку к ее губам, чтобы она могла сделать глоток.
– Знаешь, у меня было впечатление, будто я обедаю с незнакомкой. И, заметь, с очень привлекательной незнакомкой.
Нет, Лорена выглядела все так же – бледная, неинтересная и плохо одетая, как и раньше, но в ней появился какой-то огонь.
Она смеялась, шутила, разговаривала, буквально искрилась весельем. Я, право, даже получил удовольствие от ее общества. А когда мы поели, она пригласила меня в бальный салон, где те пассажиры, кому не было плохо, веселились, пытаясь забыть о шторме. Надеюсь, ты не обидишься, что я согласился пойти с ней: мне было ее жаль.