Дождя пока еще не было, но дул порывистый ветер, и по небу стремительно неслись рваные облака. Было около половины девятого, стояла полная тьма. Луны не было, только ясные точечки звезд появлялись порой на темном небе и тут же исчезали.
Медный Джон и оба его сына присоединились к группе мужчин, стоявших у подъезда, и Джейн, стоя у открытой двери, наблюдала за тем, как они скрылись в темноте, слышала топот тяжелых сапог по гравию, видела, как из-за угла, от конюшни, появились Кейси и Тим с лошадьми; через минуту вся группа скрылась за поворотом, двигаясь по подъездной аллее, а потом дальше, через парк и вверх по дороге в сторону Голодной Горы.
В Дунхейвене все было тихо и спокойно, деревня спала. Двери были заперты, в окнах ни огонька; ни на улицах, ни на площади не было ни одного человека, и ничто не нарушало ночную тишину, только волны бились о берег возле причальной стенки.
На выходе из деревни Медный Джон велел остановиться, и группа разделилась на две части. Одна группа во главе с самим Медным Джоном и Генри продолжала подниматься по дороге, по направлению к шахте, остальные же, среди которых был Джон, направились к тому месту на склоне горы, где был выход из шахты на поверхность. Здесь, на высоте, они испытали на себе всю силу ветра, который заставлял их мчаться вперед, не разбирая дороги, спотыкаясь о камни и путаясь ногами в вереске, и самый младший из Бродриков, теперь, когда он был один, и рядом не было ни отца, ни брата, ощутил новое, непривычное волнение, нечто похожее на восторг, ни в какой мере не связанное ни с шахтой, ни с разгневанными обитателями Дунхейвена - просто это было то, что он любил и понимал: борьба с ветром на Голодной Горе. Внизу под ним расстилается море, омывающее берег залива Мэнди-Бэй во всю его длину, оно катит свои волны к замку Эндриф, и может быть, Фанни-Роза слушает их шум из своего окна, и до него тоже доносится рокот волн, принесенный ветром, но это не гневное ворчание, а громкие размеренные звуки торжественного гимна. Люди, шедшие следом за ним, чертыхались, проклиная неровную почву; неистовый ветер забирался им под одежду, надувая ее пузырями. Джон поднял глаза вверх - по небу неслись наперегонки тучи; первые капли дождя с силой ударили по лицу, знаменуя собой приближение бури, и он, смеясь, стал еще быстрее подниматься по склону, уеренно находя точку опоры среди камней и влажного, льнущего к ноге, мха, вдыхая сладкий пронзительный запах вереска, которым был напоен воздух. Наконец они добрались до выхода из шахты, так хорошо скрытого в зарослях дрока, что в темноте и под начинавшимся дождем его почти невозможно было обнаружить, и стали ждать, укрывшись, насколько это было возможно, под выступом скалы, а ветер дул с неослабевающей силой, и ночь становилась все темнее. В их группе находился и Нед Бродрик. Он сидел, скорчившись в вереске, возле племянника, мрачный и насупленный, покусывая время от времени кончики пальцев, чтобы восстановить в них кровообращение.
- Надо бы вашему батюшке прийти к соглашению с Морти Донованом, мастер Джон, - сказал он. - Мне-то не раз приходилось улаживать споры с помощью стаканчика виски. Но батюшка ваш человек гордый, очень уж много о себе понимает, а у Морти Донована тоже есть своя гордость. Ничего хорошего нынче ночью не получится. А что до меня, то сидел бы я сейчас у себя дома в Оукмаунте, задернул бы занавески и знать бы не знал, что здесь делается.
- Я не сомневаюсь, что вы бы так и сделали, Нед, - сказал Джон. - Но сейчас-то мы с вами находимся на Голодной Горе, и, поскольку выбора у нас нет, нужно с этим примириться.
- Что человеку нужно, так это благоразумие, - продолжал Нед. - С тех самых пор, как я стал служить приказчиком у вашего батюшки, я поставил себе за правило: разговаривая с ним, я соглашаюсь с тем, что говорит он, а когда имею дело с арендаторами, то соглашаюсь с ними. Таким образом, все остаются довольными, и никто не в обиде. Я еще ни разу в жизни ни с кем не поссорился.
- А как же вы воходите из положения, Нед, когда арендаторы не вносят вовремя деньги? Как вам удается заставить их отдавать долги?
- Ну, между нами говоря, мастер Джон, я знаю, какие цифры нужно записывать в книгу, чтобы казалось, будто они все заплатили, хотя я иногда не вижу ни одного пенса из этих денег. Однако не хотите ли выпить капельку чего-нибудь эдакого для поддержания духа? - И, воровато оглядевшись, приказчик достал из глубокого кармана своего пальто бутылку и, опустившись среди вереска на колени, поднес ее ко рту и отхлебнул с превеликим удовольствием. - Должен вам сказать, мастер Джон, - проговорил он, утираясь рукавом, - что я всей душой предан вашему семейству, и если Морти Донован задумает кому-нибудь из вас навредить, он это сделает только через мой хладный труп. Что же касается до вас лично, мастер Джон, то вы самый лучший из всех, да не посетует на меня мастер Генри.
Джон засмеялся, прекрасно зная, что, будь сейчас на его месте Генри, Нед сказал бы точно то же самое про него, и, отхлебнув "капельку эдакого", которое оказалось адской смесью производства, по всей видимости, самого Неда, поскольку напиток этот больше всего напоминал жидкий пламень, он вернул бутылку Неду, как раз вовремя, ибо в этот момент к ним подбежал один из мужчин, которые караулили в некотором отдалении от них.
- Там, на востоке, какое-то зарево, мастер Джон, - выкрикнул он. - Мне сдается, что нынче ночью шахтеры и не собираются сюда являться. Вместо этого они подожгли шахту.
Остальные караульные, крича и возбужденно жестикулируя, побежали вниз по склону, и тут Джон увидел, как из-за верхушки соседнего холма в небо взвился багрово-красный язык пламени.
- Он верно говорит, мастер Джон, - закричал приказчик. - Нынче никто не собирается ползать по штольням и прочим кротовым норам, а если они задумали какую пакость, то и будут пакостить на земле, наверху, где копер и другие постройки. Да покарает Господь этих негодяев за их сатанинские деяния!
- Эй, посмотрите-ка сюда! - вдруг закричал один из арендаторов. Кто-то едет по дороге на тележке, а в оглоблях - осел. Глядите, как тележка подпрыгивает на камнях да на вереске, как пить дать, сейчас перевернется.
- Можно подумать, что осел знает эту местность, как свое стойло, или же его заколдовали, - сказал второй. - Смотри, свалился... нет... кучер направляет повозку вон на ту тропинку. А как он гонит несчастную скотину, лупит его ручкой от хлыста, ну совсем спятил!
Тележка, влекомая ослом, кренясь и подпрыгивая на неровном грунте, неслась с дикой, просто безумной скоростью, приближаясь к группе мужчин, в то время как человек, сидящий в ней, что кричал и хохотал, указывая в их сторону хлыстом, а его длинный черный плащ надувало ветром, что делало его похожим на какую-то фантастическую фигуру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});