Читать интересную книгу Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада - Роберт Вайдло

От имени всех кукарековцев он пожал Мишке лапу, повысил голос и над стройными шеренгами разнеслось:

Я симпатии не скроюк настоящему герою.Пред тобой снимают шляпурядовой и генерал.Жму твою медвежью лапу.Кукарековцы, ура!

По всей Квартирляндии грянуло раскатистое «ура», у Мишки на глаза-пуговки даже слезы навернулись.

Когда ракетное войско вернулось в Кукарекию, каждый обитатель Рисовании узнал про Мишкины заслуги. Он им так полюбился, что все телепередачи для детей с Циркового Материка, которые передавались два раза в день, начинались с заставки, на которой был изображен добрый Мишка.

КНИГА ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Хорошо живется в Кукарекии

Только не думайте, что злоключения кукарековцев на этом и закончились. Ничуть не бывало: очень скоро небрежное отношение Керсти и Каарела к некоторым жителям Квартирляндии поставило сержанта Тирра, дядюшку Крилло, тетю Цирпу, Пинна и Сири перед еще более серьезными испытаниями. Но об этом потом.

А пока что в нашей доброй Кукарекии тишь да гладь. Керсти и Каарел подросли и поумнели. На столе и вообще по всей Квартирляндии не валялись больше карандашные огрызки, самые заклятые враги Кукарекии. Как только из-под кровати Каарела выгребли рваные растрепанные книжки с замаскировавшейся в них ракетной базой тупорылых цветных огрызков, сразу прекратилось измарывание альбомов для рисования. Не сказать, чтобы тупоносики исчезли напрочь. Время от времени то один, то другой карандаш ломался, и не всегда Каарел спешил его очинить. Сломанные огрызки опять появлялись то тут, то там, но все-таки это были отдельные неприятели, а не регулярная армия, и потому серьезной опасности для Кукарекии они не представляли.

Да и верные защитницы Кукарекии — стирательные резинки — изнашивались теперь гораздо медленнее, не тратясь на разные каляки-маляки, которых тоже стало значительно меньше. Что касается чернильной резинки — генерала Стирайло, он вполне мог подавать в отставку. Керсти и Каарел писали шариковыми ручками, которыми ставить кляксы просто невозможно. Разве что ошибки делать…

Итак, жизнь в нашей маленькой Кукарекии была благополучной и приятной. Впрочем, не такой уж маленькой была теперь Кукарекия. Рьяные строители карандаши-остроносики успели нарисовать много новых высоченных домов со снующими вверх-вниз скоростными лифтами, выстроили целую улицу с прилегающими к ней кварталами. Некогда самый высокий дом, на парадной двери которого красовался большой расписной петух, — от него и пошло название города — теперь, рядом с новой поликлиникой и телецентром, казался так себе, коротышкой. Город был прочерчен линиями электропередач, и по маршрутам бегали желто-красные троллейбусы, похожие на добродушных жуков с задранными усами. Вот только с метро кукарековцам не повезло. Почва под городом была столь непрочна, что при прокладке тоннеля подчиненные генерала Стирайло нечаянно протерли лист насквозь, и через дыру засинела речка Луллу со следующей страницы. Тут же нашли остроумный выход из положения: вокруг дырки нарисовали роскошный фонтан с памятником петуху посередине. Окрестности фонтана с аккуратными дорожками, газонами, клумбами и песочницами вскоре стали любимым местом отдыха кукарековцев.

Возле этого фонтана и случилась однажды вот какая история. В тот день было довольно жарко, и дядюшка Крилло решил прогуляться у фонтана и подышать свежим воздухом. Мельчайшая водяная пыль, рассеянная вокруг, столь приятно освежала лицо, что он даже снял с головы свой цилиндр — и стал им обмахиваться.

Ничего бы и не случилось, если бы вертлявая Сири со своими косицами-мышиными хвостиками, прибежав к киоску у фонтана за свежей газетой, не увидела дядюшку Крилло и не кинулась к нему со всех ног:

— Дядя Крилло, дядя Крилло! Вы уже слыхали о том, что у нас в Кукарекии будут рисовать Павильон Подглядывания? Ах, как я люблю подглядывать!

— А что там можно будет подсмотреть? — деловито поинтересовался дядя Крилло, поскольку не имел ни малейшего представления об учреждениях такого типа.

— Да что угодно! И как было, и как будет, и как бабушки с дедушками были молодыми, вот! Не верите? В сегодняшней газете написано.

— В газете? — удивился дядюшка Крилло. — Давай сюда.

Он взял у Сири газету, но чтобы развернуть ее, нужно было высвободить вторую руку — ту, в которой была шляпа. Не найдя подходящего места, дядюшка Крилло нацепил ее на Сири, и шляпа повисла на ней, как на вешалке, потому что головка у Сири была куда меньше, чем у дядюшки.

Дядюшка Крилло знал, что дети любят подглядывать, причем порой в самое неподходящее время. В газете же он прочитал, что речь идет не о простом подглядывании, а о специально оборудованном павильоне: с помощью окуляров можно заглянуть и вперед — в будущее, и назад — в прошлое.

— А что, недурно было бы сейчас хоть одним глазком поглядеть, каким я был, когда ходил под стол пешком, — усмехнулся дядюшка Крилло. Заглядывать же в будущее, он считал, нехорошо — как и автор статьи. Какой интерес заглянуть в новогодний вечер и подсмотреть, какие подарки положит тебе под новогоднюю елку Дед Мороз? Словом, заглядывание в будущее было поставлено под сомнение.

Тем временем маленькая Сири в огромной шляпе сразу же вызвала всеобщий интерес, и не тот человек Сири, чтобы упустить возможность для привлечения еще большего внимания к собственной персоне. Шляпа не только норовила сползти на глаза, она полностью закрывала нос и даже рот, поэтому Сири то и дело сдвигала ее на затылок то одной, то другой рукой, а то и обеими сразу, что ужасно смешило ребятишек, а их смех еще больше подзадоривал Сири.

И вот среди всеобщего веселья вдруг случилось непредвиденное: откуда ни возьмись налетел ветер, сорвал шляпу с незадачливой Сириной головушки и кинул в фонтан, да не просто в воду, а на самую вершину струи! И заплясал в переливчатых струях любимый дядюшкин цилиндр, и запрыгал, и заскакал, и получился… фонтан в шляпе!

— Почему вы позволяете так обходиться со своим головным убором? — возмутилась тут же очутившаяся на месте происшествия тетя Цирпа. Оказалось, она как раз проходила мимо по дороге в кондитерскую, чтобы заказать булочки с кремом на весь отдел. — Что вы смотрите? Немедленно тащите лестницу и снимайте шляпу. Она и так-то никуда не годилась, а теперь еще и промокнет.

Тетя Цирпа — женщина несомненно деловая, но с приказом тащить лестницу она явно поторопилась. Струя не стенка, к ней лестницу не приставишь. Вот если только раздобыть стремянку…

Но пока ее искали, на шум явился еще один советчик — сержант Тирр. Он ехал на ракетодром и увидел из автобуса фонтан в шляпе. Удивился, вышел посмотреть.

— Фонтан нужно закрыть, — решил он. — Кто знает, где кран?

Все пожимали плечами. Да и что толку от крана, если фонтан бьет прямо из речки.

Как и всякая новость в Кукарекии, история со шляпой быстро облетела весь город, и вскоре к фонтану подрулил на своем красном автомобильчике Пинн.

Он быстро ознакомился с ситуацией и по-пионерски решительно произнес:

— Не нужно никакой стремянки. Не нужен кран. Сделаем проще.

И он шагнул прямо в фонтан. Струя подняла его высоко-высоко, к самой шляпе, да так удачно, что та наделась ему прямо на голову, и они вместе плюхнулись вниз.

— В такую жару купание только освежает, — мягко прервал Пинн рассыпавшегося в благодарностях дядюшку Крилло, любезно протягивая ему утраченный было головной убор.

— Но купание в фонтане запрещено, — счел своим долгом уточнить сержант Тирр как лицо, ответственное за общественный порядок. — Впрочем, поскольку оно сопряжено с обстоятельствами необычного свойства, на сей раз обойдемся без штрафа.

Пинн отвез в своем красном автомобиле сержанта на ракетодром, где его уже ждали.

Фонтан фонтаном, а купались и загорали все по-прежнему на берегу речки Луллу, над которой всегда светило солнце и никогда не собирались тучи, а каждое облачко знало свое место и никуда с него не отлучалось. Кукарековцы закалялись в пронзительно синих водах речки Луллу, совершали пешие прогулки среди стройных прибрежных сосен, отдыхали на нарисованном здесь в изобилии душистом клевере, покупали в полосатых киосках вкусное петушковое мороженое или гоняли с крутого заснеженного берега на лыжах или санках — это на той страничке из Керстиного альбома, где всегда царила зима. И вообще в ее тетрадке для рисования времена года не сменяли друг друга, а довольствовались отведенными им местами.