Читать интересную книгу Фуллстоп (СИ) - Грау Герда

— Oui, mon pote. Только с такой позицией нас опять оставят на второй год. Точнее, на третий. А потом на четвертый.

— Ну, значит, одна абсолютная истина во вселенной все-таки существует.

Стержень вырвался из его пальцев, а потом пол напрыгнул на него и выбил воздух из легких. Кто-то тяжелый навалился сверху, выдирая тетрадь. Александр защищал ее, но безуспешно, и скоро был вынужден прекратить сопротивление под натиском более сильного противника. Он сдался, чужие руки подняли его и поставили вертикально.

Дживан и Солонина выросли рядом, как двое из ларца, он разглядел за их плечами лицо врача, белое, как скатерть, на которой стояла посуда. Держали за локти его сразу двое — бесцветный «мальчик» и столовский парень. Откуда они тут все взялись?

Дживан подошел к столу и поднял с пола тетрадь, посмотрел исписанную обложку.

— Вы что, спятили? — тихо и яростно спросил он, сжимая тетрадь в кулаке так, словно та была палкой. — Соображаете, что делаете?

— Ручку расписал, — буркнул Александр, шевеля плечами в руках бугаев. — Это даже не рассказ, пара предложений. Ничего криминального.

— Ничего криминального? Ничего криминального?! Цветок полыхает как маяк, его видно за сотню километров! Молите бога, чтобы никакой журналист не ошивался в окрестностях и не сделал фотографий. Какого черта?!

Солонина кашлянул. Дживан взял себя в руки и даже сделал шаг назад, точно не был уверен в своей выдержке.

— Мы, кажется, договаривались, Александр Дмитриевич, что вы не касаетесь никаких пишущих предметов. Это значит — ни карандашей, ни ручек, ни горелых спичек, ни даже вилок, испачканных в кетчупе.

— Про стержни ничего не говорили.

— Смешно. — Дживан сузил глаза. — Вашу сознательность, кажется, несколько преувеличили по очень близкой дружбе. Так я понимаю?

При этих словах он посмотрел на Нину Ивановну. Та подошла и встала рядом, бугаи поспешно ослабили хватку при ее приближении. В другой момент Александру стало бы стыдно, но сейчас внутри него дрожала радость: он не замечал окружающих, когда писал, значит, ничего не потеряно. Даже незавершенный диалог продолжался в его голове фоном к тому, что происходило в столовой. Он вполне мог войти в пятую книгу, герои, правда, несколько повзрослели и изменились, но от этого было только весело.

— Пациентам в стадии красного цветка свойственна периодическая утрата контроля, — без эмоций напомнила врач. — Вы это знали и обещали, что возьмете сопровождение на себя, так что претензии, пожалуйста, адресуйте самому себе. И на будущее воздерживайтесь от физического контакта с пациентом. В любом виде. Считайте это предупреждением администрации.

Они пару секунд смотрели друг на друга, после чего Дживан кивнул.

— Вы правы, — покладисто сказал он. — Всецело наше упущение, будем исправляться. Больше его одного не оставим. И никаких контактов, обещаю. Пойдемте, Александр Дмитриевич.

Дживан потянул его к выходу, но Александр торопливо стряхнул с себя его руку и остановился лицом к Нине Ивановне.

— Простите, ради бога, — сказал он. — Я действительно нечаянно. Обещаю, это не повторится. Не думайте обо мне плохо.

Он нагнулся, поднял упавший стержень и отдал ей, на секунду коснувшись ее пальцев. Дживан снова подтолкнул его к выходу, пришлось подчиниться. Солонина просто вежливо приподнял шляпу перед дамой и последовал за своим коллегой, не говоря ни слова. Что-то подсказывало Александру, что дело этим не закончится, но сейчас ему было все равно.

И с любыми гасителями он еще поборется.

Глава 10. Туманные перспективы

Уличная духота и события в столовой не располагали к разговорам, но Дживан неожиданно легко спросил:

— Как вы считаете, Александр Дмитриевич, сколько местных жителей сейчас ютится по родственникам в других городах и в аварийных бараках для беженцев?

— Я не знаю, — сдержанно ответил Александр.

— Ну, так я вам скажу, — весело отозвался тот. — Около полумиллиона. Даже чуть больше. Сами понимаете, разместить их с комфортом — задача невозможная при экстренной эвакуации товарными поездами и прочим вспомогательным транспортом. И заметьте, это не какие-то выносливые солдаты — простые люди, среди них женщины, маленькие дети, инвалиды, пенсионеры. Весь их налаженный быт и досуг полетел к чертям из-за вас. Как по-вашему, что они чувствуют сейчас, пока вы играете в революционера?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Александр промолчал.

— Вот в вашей высокоморальной литературе часто обсуждается вопрос всеобщего счастья, — продолжал Дживан. — Какая цена разумна и справедлива. Слезинку ребенка, помнится, классик отверг. Христианство всю жизнь кается за смерть одного взрослого человека. А вы свое минутное счастье купили ценой слез пятисот тысяч, и при этом даже аппетит не потеряли. Не говоря уже о желании накалякать два абзаца краденым стержнем. Захотели — сделали, плевать на все. Вот я и думаю — не то вы новый вид шкурника, не то вообще какой-то отдельный подвид приматов. Сами-то как считаете?

— Это вы сейчас вместо того, чтобы бить меня? — усмехнулся Александр. — Очень хочется?

— Боже упаси, — искренне ответил Дживан. — Мне правда интересно.

— У вас ошибка в рассуждениях. Или намеренная подтасовка. Я купил не свое счастье. О себе я как раз тогда не думал. Наоборот, был уверен, что умираю, хотел успеть помочь другому человеку. Желай я чего-нибудь для себя, обвинение было бы справедливо.

Солонина крякнул, Дживан тоже несколько изменился в лице, но быстро справился.

— А вы неплохой софист, Александр Дмитриевич.

— Правда — не софистика. Я виноват перед всеми этими людьми, но не так, как вы хотите меня убедить. Как причина несчастного случая — да, но совесть у меня чиста. И мне тоже крайне интересно, зачем вам нужно вызвать во мне чувство вины. Это облегчит вашу работу? Сделает меня более управляемым? Или вам просто хочется этого в отместку за то, что вы унизительно пасуете перед главным врачом? Кстати, почему?

Солонина с некоторым испугом взглянул на него, но ничего не сказал. Дживан тоже не ответил, закусил губу. Они двигались в полном молчании, пока розовый корпус не вырос у них на пути. У облупленной коричневой двери все трое остановились.

— Александр Дмитриевич, — скучно сказал Дживан, покачиваясь на носках вперед и назад, — поскольку на нас возложена ответственность за вашу возможную утрату контроля, то не согласитесь ли вы добровольно помочь нам в этом нелегком деле? Как человек, за чью сознательность поручилась наша замечательная Нина Ивановна, и ради несчастных беженцев, которые вам якобы не безразличны?

Александр посмотрел в его полуприкрытые, как у змеи перед броском, глаза.

— Что вам нужно? Чтобы я сидел здесь под замком?

— Это, как вы понимаете, совершенно не гарантирует того, что вы не найдете какое-нибудь новое орудие труда и не начнете писать прямо на полу, например, собственной кровью для пущего драматизма.

— Могу дать слово.

— Человек в стадии красного цветка не хозяин своим словам. Захотел — дал, захотел — взял. Пятьсот тысяч человек не простят мне такой легкомысленности.

— Что тогда? Смирительная рубашка и мушка на затылок?

— «Много вас, сумасшедших, найдется: каждый по цветку, весь сад разнесут», — засмеявшись, процитировал Дживан. — Любите Гаршина? Нет, Александр Дмитриевич, мы не звери, что бы вы там себе ни думали.

— Руки вам забинтуем, — вдруг не выдержал Солонина, которому игра в шарады давно и явно стояла поперек горла. — Ручку держать не сможете, пальцем не напишете, большего от вас не требуется. А ходить и лежать это не мешает. И даже не больно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Александр пожал плечами. Дживан пересек предбанник, вошел в комнату. Солонина прошагал следом, вытащив из кармана упаковки бинтов. Обычные аптечные бинты в коричневой бумаге с красным крестом, такие были в лечебном корпусе на полке. Он заставил Александра сесть на край кровати и положить руки на табуретку. Подчиняясь, Александр не мог отогнать дурацкую мысль, что ему сейчас переломают пальцы, даже зажмурился. Но сказанное оказалось правдой, повязки Солонина накладывал профессионально и четко, Александр даже заподозрил у него медицинское образование или очень хорошие курсы оказания первой помощи.