— Вполне возможно.
Вне себя от ярости, она начисто забыла о правилах дорожного движения. Марта вела взятую напрокат машину на огромной скорости, оставляя за собой облако желтовато-коричневой пыли. Не сбавляя скорости, машина подлетела к дому Кевина Берна и резко затормозила. Выбравшись из нее, Марта решительно вошла в дом через заднюю дверь и остановилась в прихожей, чтобы осмотреться. Ее внимание привлек глухой шум, доносившийся из столовой. Войдя в нее, она увидела Кевина, стоявшего на коленях около очага и поправлявшего ярко горящие дрова кочергой. Услышав шаги, он повернулся, поднялся на ноги и улыбнулся. Улыбка была самодовольная, полная нескрываемого торжества. Это стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.
— Что это еще за шутки?! — возмущенно закричала Марта.
— Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, — лениво ответил он. — Не думаю, что мы уже окончательно урегулировали наши отношения. Вы так не считаете? Мне хотелось еще раз поговорить с вами.
— Так, значит, вот почему вы тайком вывезли мой багаж и, не поставив меня об этом в известность, оплатили мой счет! — взорвалась она. — Я могла бы подать на вас в суд за это!
— Могли бы? — мягко переспросил он. — А я и не знал, что, если кто-то оплатил чей-то счет, он подпадает под уголовную ответственность. Обязательно предупрежу об этом Эннис.
— Если это и не преступление, то его надо таковым считать! Будьте добры, скажите, сколько я вам должна, верните мне мои вещи, и я немедленно уеду!
Улыбка на лице Кевина стала еще шире.
— Нет!..
— Что вы имеете в виду под «нет»?
— Именно то, что сказал. Я хочу, чтобы вы остались и выпили чаю со мной, Марта. Нам нужно о многом поговорить. — Он указал на стол, соблазнительно заставленный великолепной фарфоровой посудой и целой вереницей блюд и тарелок, а также вазочками с пирожными, кексами и печеньем. — Все уже готово.
— Я не хочу чаю, — отрезала Марта, хотя ей до смерти хотелось выпить чашечку. — Я хочу забрать свои вещи и вернуться обратно в коттедж.
— Боюсь, что это невозможно, — проговорил Кевин, печально качая головой. — Его уже сдали на ночь.
— Откуда вам это известно?
— Когда я предупредил хозяйку, что вы остановитесь у меня, я сразу же предложил своему кузену Ричарду Пэрри и его жене занять коттедж, вместо того чтобы добираться полночи домой на автомобиле. И я уверен, что из-за этой свадьбы вы не найдете во всей округе ни одной свободной комнаты. А это оставляет вам весьма ограниченный выбор — остановиться у меня или предпринять изнурительную поездку на машине в Дуглас в платье подружки невесты, причем без всякого багажа.
Марта оторопело уставилась на него. Только сейчас до нее дошел истинный смысл его действий.
— Вы говорите, что не вернете мне мой багаж, до тех пор пока я не соглашусь остановиться у вас?
Он ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул. С его лица не сходила снисходительная улыбка.
— Вы не посмеете этого сделать! — вскричала она.
— Неужели?..
Все! Сдерживаться больше она уже не могла. Завопив от ярости, Марта, словно ураган, пронеслась по комнате, опрокидывая или отбрасывая в сторону все, что попадалось ей на пути.
— Это нечестно, в высшей степени нечестно! — снова и снова повторяла она. — Сначала моя сестра-идиотка втягивает меня в эту катавасию, а затем я попадаю в лапы сумасшедшего, который выкрадывает мой багаж и пытается заманить меня в ловушку. Но это меня не остановит. Слышите, я все равно здесь не останусь! Не останусь!
Она так яростно жестикулировала, что сшибла лампу, которая с грохотом рухнула на кофейный столик. Кевин медленно подошел и поставил лампу на место.
— А Кит мне говорил, что вы самая спокойная и рассудительная в семье, — заметил он, явно желая завязать разговор.
— Замолчите! — закричала она. — С меня хватит!
— Я все еще никак не могу понять, зачем взрослой женщине вроде вас надо было участвовать в столь нелепом маскараде, — спокойно произнес Кевин.
— Вы думаете, это была моя идея? — запальчиво спросила она.
— Но вы и не пытались остановить сестру, не так ли?
— Это было бы равносильно попытке остановить извержение вулкана. Она всегда была такой! Я потратила восемнадцать лет своей жизни, чтобы уберечь ее от катастрофы, и мне это едва удалось.
Пристальный взгляд Кевина нервировал ее, но еще больше волновало знание того, что стоит ему протянуть руки и обнять ее, как она полностью окажется в его власти. От этой мысли по всему ее телу пробежала волна возбуждения.
— У вас, должно быть, была трудная жизнь…
Она отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом.
— Можно сказать и так, — резко ответила она. — Но многим пришлось пройти и через худшее.
— Расскажите мне о себе. Вы ведь были сиротами, не так ли?
— Это недалеко от истины, — признала она. — Мои родители разошлись, когда мне исполнилось восемь лет. Отец уехал в Америку, и больше я никогда его не видела. Затем заболела мать, у нее оказался рак. Она умерла через три года. Больше у нас родственников не было; мы, я и Натали, остались вдвоем… — Она помолчала и сердито взглянула на него. — Не знаю даже, почему я все это рассказываю вам.
— Возможно, потому, что у вас просто нет никого, кому вы могли бы все это рассказать? Ваша сестра жутко эгоистичная особа. Должно быть, вы многим пожертвовали ради нее.
Неожиданно Марта почувствовала комок в горле. Действительно, никто никогда не понимал, от чего в жизни ей пришлось отказаться ради сестры. Да никто никогда этим и не интересовался. Внимание окружающих всегда доставалось Натали, а не ей.
— Я никогда не завидовала ей, — хрипло проговорила Марта. — Она была такой маленькой, когда мама…
Ее голос прервался, и она не смогла вымолвить ни слова. К своему ужасу, Марта почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и закусила губу, чтобы не разрыдаться. Его сочувствие, так неожиданно проявленное после всех передряг, связанных со свадьбой, оказалось той последней каплей, что переполнила чашу. Этого она уже вынести не могла.
Марта негромко всхлипнула, почувствовав, как большая и теплая рука коснулась ее плеча, затем Кевин молча обнял расстроенную женщину.
Она неуверенно вздохнула, блаженствуя в тепле, исходившем от его крепкого тела, и ощущая щекой равномерный стук его сердца. В его объятиях она вновь обрела спокойствие.
Неужели это тот человек, которого, как ей казалось, она ненавидела? Человек, которого она считала надменным, самонадеянным и эгоцентричным? Неужели она неверно оценила его? Я могла бы легко влюбиться в вас, Кевин, мелькнула у нее шальная мысль. Мелькнула и испугала… Марта испытующе вгляделась в Кевина, страстно желая увидеть на его лице хотя бы тень потрясения, волнения, но оно было совершенно непроницаемым. И лишь в глазах промелькнул какой-то проблеск, но что это было, Марта так и не смогла определить. Вполне возможно, самое обычное физическое влечение. А в том, что он желал ее, Марта не сомневалась. Это подтверждалось и напряжением всех его мышц, и учащенным, прерывистым дыханием. Но было ли это просто вожделением или к нему добавилось что-то еще?