Читать интересную книгу Рождественский подарок для бывшего (СИ) - Куш Илона

- Хочешь домой? – на всякий случай спросила у сына, который уже торопился ко мне.

Мишка закивал и рукой показал на дверь дома. Все четко и ясно.

Подойдя к Мише, взяла его на руки и заторопилась скрыться в доме. Ивлев, слава богу, за мной не последовал. Зато смотрел с таким предвкушением, что мне снова стало не по себе. Я когда-нибудь смогу ему противостоять? Или для того, чтобы жить спокойно, мне снова нужно бежать?

После прогулки Мише, ожидаемо, захотелось есть. Поэтому пришлось трясти повара, чтобы нам выделили порцию еды. Точнее, две. Потому что я тоже ужасно проголодалась. И, само собой, Екатерина была поблизости. Мне уже начинало казаться, что она на самом деле не служанка, а конвой. Задача которого контролировать каждый мой шаг.

Сегодня Миша уснул рано. Настолько вымотался, постоянно играя то дома, то на улице, что его даже укладывать не нужно было. И я бы легла с ним, наплевав на то, что еще слишком для меня рано, но приход Ивлева не позволил мне этого сделать. Ему вдруг захотелось посмотреть на спящего сына. И он около часа провел возле его кроватки, смотря на Мишу сверху вниз. И настолько спокойным и умиротворенным в этот момент было его лицо, что я стала сомневаться, тот ли это Ивлев сейчас передо мной. Не помню, чтобы Роман был сентиментальным.

Потом, видимо, насмотревшись, он обратил свое внимание на меня. Лучше бы продолжал смотреть на сына. В идеале – ушел бы из комнаты. Но нет, это было бы слишком просто.

- Пойдем, выйдем, - сказал он тихо. – И прихвати документы.

Я бы возразила. Уже рот открыла, чтобы все-таки сказать, что думаю об Ивлеве… И не успела этого сделать. Мужчина быстро вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Сделал все это тихо. Я аж позавидовала.

Встала с кровати, на которой до этого сидела и вышла из комнаты. Документы, само собой, брать не торопилась. Как бы ни хотелось, пришлось в который раз себя заставлять. Ноги протестовали и не хотели идти. Несмотря на это, я вышла и последовала за Ивлевым вниз. Как оказалось, вел он меня в столовую.

Хорошо, что не в гостиную. Воспоминания в который раз потревожили. Контролировать их удавалось с трудом. Всплывали, когда не надо, и заставляли смущаться и злиться. Странно, что на этот раз желания убивать не возникло.

- Присаживайся, - сказал Ивлев, указывая рукой на стол. – Можешь занять любое место. И… - он, казалось, только сейчас заметил, что в руках я ничего не держала. – Почему не взяла документы?

Ох… кажется, я в очередной раз вывела его из себя. Взгляд потемнел, а на лбу появилась глубокая морщина.

- Мишка спит, - начала осторожно, мысленно подбирая каждое слово, - не хотелось шуметь.

- Сделаю вид, что поверил, - проговорил мужчина, опускаясь на свое место во главе стола. – Ты, кажется, до сих пор плохо понимаешь, что я не шучу. И если ты сама не отдашь мне документы, мне их принесут.

- Зачем ставить штамп в паспорте всего на пару месяцев максимум, - снова заупрямилась я.

Садиться за стол не торопилась. Несмотря на то, что откуда ни возьмись появились слуги и стали выставлять вкусно пахнущую еду. Аппетита не было никакого, поэтому я даже не смотрела, что принесли.

- Ты слишком упряма, - покачал головой Ивлев. Я его точно уже достала. – Мне следует быть в отношении тебя более жестким и грубым? Чтобы быстрее доходило.

- А до этого ты разве был мил и приветлив? – прошипела. Сама себе обещала быть более спокойной и отстраненной. Наивная. У меня никак не получалось этого сделать.

- Я пытался держать себя в руках, - откликнулся мужчина.

Махнул рукой, давая знак слугам, чтобы те уходили, и стал медленно вставать со своего места. И… его сейчас совсем не интересовало то, что было выставлено на столе. Смотрел он только на меня.

- Не подходи ко мне! – выкрикнула и попятилась назад.

Собиралась уже было развернуться и выбежать в коридор, а там взлететь на третий этаж, но не успела этого сделать. Меня перехватили за талию и резко дернули на себя. На какую-то секунду я потеряла равновесие, а потом оказалась лицом к лицу со своим персональным кошмаром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Я уже дала тебе понять, как отношусь к твоим прикосновениям и вообще к твоему присутствию рядом, - процедила. Уперлась руками в грудь Ивлева, надеясь оттолкнуть его от себя. Но добилась лишь того, что меня еще теснее прижали к себе.

С ужасом понимала, что ситуация, в которой я оказалась, повторяется. Сегодня утром я была в похожем положении. И ничем хорошим для меня то столкновение не закончилось. Меня унизили. И сейчас, кажется, собирались повторить моей унижение.

- Не смей… - пролепетала и предприняла еще одну попытку высвободиться.

Вместо того, чтобы услышать меня, Ивлев стал делать то, что хотел. Коснулся губами моей шеи, слегка прикусывая. Не то, чтобы это было больно, но я вновь чувствовала себя униженной. Следы от его прикосновений точно останутся на коже.

Мужские руки заскользили по моему телу, исследуя. Словно заново знакомясь. И это не были нежные прикосновения мальчишки. Ивлев знал, чего хочет. И он не собирался тянуть. Поэтому слишком быстро стал избавлять меня от одежды. По крайней мере, той ее части, которая мешала ему. А мешало ему, как оказалось, многое из того, что было на мне надето. Остановился он лишь когда я осталась в одном нижнем белье. Я в свою очередь не собиралась трогать его вообще. Только и делала, что пыталась отпихнуть от себя мужчину или прервать цепочку поцелуев. Несмотря на мои жалкие попытки, у меня вообще ничего не получалось. Это только больше распаляло Ивлева, который уже чувствовал себя победителем.

Он усадил меня на стол, подхватив под бедра, встал между моих ног и продолжил целовать. Его сейчас мало волновало то, что на столе расставлена еда. И что слуги вполне могут сейчас на нас смотреть. Неужели был уверен в том, что ему не помешают? Несмотря на то, что я предпринимала пускай вялые, но попытки высвободиться.

Настолько была сосредоточена на том, чтобы оттолкнуть от себя Ивлева, что самым бессовестным образом пропустила тот момент, когда его рука оказалась у меня между ног, отодвинула край трусиков и легко скользнула пальцами внутрь.

От неожиданности я замела. Задохнулась от вмиг простреливших тело ощущений. Вскрикнула бы, но Ивлев легко заткнул мне рот очередным поцелуем. Он знал, куда надавить, чтобы я начала терять контроль над телом. И сейчас самым наглым образом этим пользовался. Сводил меня с ума одними своими прикосновениями, которые становились все более быстрыми и резкими.

Вскоре я поняла, что еще немного, и наступит разрядка, которую я так долго, как оказалось, ждала. Ведь ни один из мужчин, которые у меня были, не могли дать мне того, что сейчас давал Ивлев.

Я вцепилась в плечи мужчины, застонала ему прямо в губы, когда почувствовала, как внизу живота запульсировало от накатившего волной наслаждения. И только после этого я почувствовала, как Ивлев наполняет меня собой. И в те секунды я была совсем не против этого.

За что потом себя еще больше ненавидела и корила. Потом… Сейчас я испытывала наслаждение от близости. Подстраивалась под ритм Романа, цеплялась за него, боясь упасть. Он же поддерживал меня одной рукой за талию, а второй под коленом, слегка сжимая бедро.

Кажется, я шептала его имя. В те короткие мгновения, когда очередной поцелуй прерывался. Он тоже что-то говорил. Я не разбирала слов. Звуки доходили до меня, словно через толстый слой ваты. Голова немного кружилась, а к горлу периодически подкатывала легкая тошнота, которая, впрочем, быстро проходила.

Все снова закончилось резко. Ивлев ускорился, сжал меня в объятиях сильнее, прижимая к своему телу. Из-за этого стало труднее дышать. А потом хватка ослабла. Однако, отпускать меня, кажется, не собирались. И убегать на этот раз – тоже.

Хотелось прикрыться, поскорее одеться и… стереть себе память. Еще как следует надавать себе хотя бы по щекам. Глупо было надеяться, что это помогло бы мне прийти в себя и перестать так реагировать на Ивлева. Поделать только я ничего с собой не могла. Это следовало признать уже сейчас. Когда он всего лишь коснулся меня, и я потеряла над собой контроль. Бежала от этого мужчины столько времени, чтобы в итоге растаять в его руках, словно мороженое летом.