Читать интересную книгу Пламя возмездия - Биверли Бирн

– Нет, просто я привыкла к темноте…

Раздался шорох, чуть погодя вспыхнула спичка и зажглась свеча.

– Так лучше, Майкл?

– Намного, – признался он.

Рядом он увидел небольшой стульчик. Он придвинул его ногой и сел, наклонившись вперед и пытаясь разглядеть эту женщину, но видел лишь темный бесформенный силуэт на фоне белой стены кельи. Значит, эта карга ему показываться не желала. Хорошо, будь по-твоему, это роли не играет.

– Я пришел к вам по поводу вашего письма.

– Я так и думала. Это письмо я написала давно, когда еще пребывала в мире.

– Это было шестнадцать лет назад. Вы послали его в Кордову моей матери. Для чего вы это сделали?

– Потому что Бог велел мне так поступить.

– Он вас и адресом снабдил? – Майкл не скрывал иронии.

– Нет, – ответила монахиня. – Исходящие от него вести не столь точны. Я узнала адрес на Калле Форталеза.

– В банке?

– Да, в Банке Мендоза. Донья Мария была тогда уже очень стара, но еще жива.

– Мария Ортега знала о том, что вы собирались написать моей матери?

– Да, знала. Донья Мария сама подсказала мне, где и как найти женщину по имени Лила Кэррен.

– Мне много раз говорили о том, что эта Ортега никогда никому запросто так ничего не делала. Как же вам удалось выудить у нее эти сведения?

– Мне было кое-что известно о ней, кое-что такое, при помощи чего я могла заставить донью Марию помочь мне.

– Что именно? – Майкл требовал ответа.

Ответ был дан не сразу:

– Не вижу причин, чтобы скрывать от тебя это, – заговорила сестра Магдалина. – Донья Мария давно умерла, и наказать ее или простить может лишь Господь наш.

Возникла новая пауза, затем монахиня продолжала. Голос ее изменился, теперь он был печальным.

– Мне известно, как это все произошло на самом деле. Я знала, что донья Мария убила своего мужа, это она своей рукой воткнула нож в спину дона Рикардо.

Майкл затаил дыхание.

– Не было такого человека, который бы не подозревал ее в этом, это ни для кого не секрет, но как вам удалось это доказать?

– Я ничего никому не доказывала. Я просто рассказала ей, как все было. Когда и где. Я рассказала Донье Марии о том, что она сама после этого чувствовала.

– Ради Христа! Женщина! – взорвался Майкл. – Твои эти вести оттуда, – он показал вверх, – известны всем и каждому, разве это не так? И ты хочешь, чтобы я в них поверил? Поверил в твой необыкновенный дар?

– Для меня не важно, поверишь ли ты в него или нет, Майкл. Но, если ты не веришь, что у меня были видения, то зачем ты пришел?

– Как я могу верить? Я ведь даже лица твоего не вижу. А что до того, почему я здесь, так раз уж ты так много знаешь, то почему бы тебе, черт возьми, не знать тех причин, которые заставили меня явиться сюда?

– Не сквернословь, пожалуйста, – тихо предостерегла монахиня. – Что касается моих видений, то они говорят мне о том, что я должна знать, чтобы потом суметь помочь тем, кому обязана помогать. Остальное в руках Божьих и я об этом не тревожусь.

– Чертовски удобная позиция, – Майкл не мог удержаться от упоминания черта.

Сестра Магдалина вздохнула.

– Ты можешь верить или не верить, заставить тебя я не могу. Прости меня, но я не могу надолго отрываться от моих молитв. Скажи мне, что я могу для тебя сделать?

– Я должен знать всю эту историю с письмом. Всю – от начала и до конца.

– Прошло уже много лет с тех пор, как меня посетило это видение, относившееся к Мендоза. Всего их было два, я об этом писала твоей матери, это очень длинная история, потом еще одно, о Марии Ортеге. Когда я пересказала этой женщине мое видение, она мне во всем призналась. Ах, да, еще одно, – спохватилась она, – несколько дней назад Господь наш поведал мне о том, что ты собираешься ко мне.

Майкл встал, от сидения на низком стульчике у него затекли ноги, ему хотелось размяться.

– Все это, черт знает… Все это очень уж гладко у тебя… у вас получается, чтобы в это можно было поверить. Я в это не верю. Скорее всего, кто-то снабжает вас этими сведениями. И этот кто-то наверняка из банка, И я должен знать его имя. Ради Бога, расскажите мне все, как есть! – он шагнул к этой бесформенной тени.

– Нет, нет, прошу тебя, – из-под шуршавших черных складок возникла маленькая белая рука и предостерегающе замахала, – Ты не должен прикасаться ко мне. Это нарушит мой обет. Я сказала тебе все, что могла сказать.

Он стоял, подавшись вперед, но не двигался с места, и не предпринимал попыток дотронуться до нее.

– Плевать я хотел на ваши обеты. Я желаю знать правду. Для этого я приехал сюда к вам. Поймите, кроме как на вас, у меня нет надежды ни на кого.

– Надежды на что?

– На то, чтобы вернуть себе мое наследство, то, что по праву принадлежит мне и тем, которые придут после меня.

– Наше истинное наследие – Бог, Майкл, и никто не волен лишить нас его. Лишь мы сами можем устраниться от Его любви.

Майкла прорвало. Его душило возмущение и раздражение.

– Не забивайте мне мозги вашими пасторскими бреднями, – хрипло проговорил он. – Моя семья страдала из поколения в поколение из-за этой вашей любви к Богу, и вам это хорошо известно. Вы поведали о том, что вам привиделось моей матери. Выяснилось, что все это – правда, что все именно так и было и благодаря вам, она смогла, наконец, освободиться сама и освободить меня, и мы смогли выбраться из этого ада и бежать в Дублин, чтобы там, в конце концов, обрести мир и покой.

– Я понимаю, – задумчиво произнесла Магдалина. – И твоя мать увезла тебя с собой.

– Да, мне тогда было всего тринадцать лет.

– Понимаю, – повторила она. – Это очень многое объясняет. Теперь мне понятно твое желание заявить о своих законных правах на наследство. И почему ты хочешь, чтобы тебя называли Майклом, мне тоже ясно.

– Вам может стать это гораздо яснее, если вам известна история дома Мендоза.

– Но она мне неизвестна, я тебе это уже говорила. Лишь эти два видения, и ничего больше.

– Черт побери! Да не верю я… вам. – Он снова стал приближаться к ней.

Монахиня попятилась от него. Майклу ничего не стоило схватить ее, но какой-то голос внутри него предостерег его от этого.

– Подожди, – торопливо зашептала она. – Я думаю, что… да, я знаю, что нужно делать.

Сестра Магдалина неожиданно выросла, она встала и стояла теперь перед ним. Ее черное одеяние красивыми складками спадало вниз. Сейчас Майкл хорошо видел ее в свете свечи. Он в почтительном молчании уставился на нее и с изумлением увидел, как она поднесла руки к голове, откинула покрывало с лица и нагнулась к мерцавшему пламени свечи.

– Если ты не веришь мне, Майкл, то посмотри в мои глаза, Майкл. И ты поймешь, что они не могут лгать тебе.

От удивления Майкл не мог произнести ни слова – на него смотрела красивая и молодая женщина. Из-за чепца он не мог видеть ее волос, разве что небольшую темную прядку, но ее лицо в обрамлении белых крыльев чепца было идеальной овальной формы: у нее был полный рот, маленький прямой носик и слегка выступавшие скулы. Это было красивое лицо, хоть и отмеченное печатью аскетизма. Ее темные глаза окружала бахрома пышных, темных ресниц. Огонь страсти, пылавший в них сейчас, явно имел под собой религиозную почву, но в других обстоятельствах эта страсть могла иметь и иное происхождение.

– Я думал, что вы… что вы пожилая женщина, – прошептал пораженный Майкл.

– Не ты один так думал. Мне было двенадцать лет, когда я пришла сюда. А когда меня посетило видение, касавшееся Мендоза – одиннадцать. Именно его я описала тогда твоей матери.

– Одиннадцать? Невероятно! Это… это невозможно! Как могли вы, тогда еще совсем ребенок, разобраться в этом, все описать, послать письмо в город, находящийся от вас за тысячи миль?

– Именно это я и пытаюсь тебе объяснить, – нетерпеливо перебила его Магдалина. Она не сводила с него своих темных, как ночь, глаз. – Я всего лишь посредник, Майкл. Господь наш использует меня по воле Его. Я ничего в этой истории не поняла тогда, да и теперь понимаю не на много больше.

Он хотел что-то сказать, но где-то ударил колокол и он не успел. Монахиня в ту же секунду задула свечу и опустила покрывало на лицо.

– Сейчас ты должен идти, – прозвучал во тьме ее голос. – Дверь как раз позади тебя. Когда выйдешь в патио, увидишь другую – она выходит прямо на дорогу. Я упомяну твою заблудшую душу в своих молитвах, друг мой. Господь наш не оставит тебя, не печалься.

Он услышал, как она отпирала дверь, потом она закрылась за ней и все стихло.

Майкл понял, что остался один в этой маленькой душной келье. Он встал и, повернувшись, без труда нашел в темноте ручку двери. Дверь легко открылась, и он вышел в ослепивший его солнечный свет, в запущенный патио. Какое-то время Майкл ничего не видел, кроме резавшего его глаза солнечного света. Дверь, о которой говорила сестра Магдалина была здесь же, и Майкл шагнул к ней и вскоре уже снова шагал по той же самой дороге, по которой пришел сюда из Сан-Хуана. Он опять пребывал в реальном мире, так и не получив ответа ни на один из мучивших его вопросов.