гребаных мужиков, - хрипло произносит он, проходится пальцами по рёбрам. - Порву. Пришибу каждого, кто на тебя посмотрит. Башку любому уроду откручу. Просекла?
- Никаких мужиков, - лихорадочно киваю, нервно смеюсь. - Амир. Ты серьёзно сейчас? Какие мужчины могут быть после тебя?
- А зачем разговор завела? - щурит глаза, пронизывает испепеляющим взглядом, накрывает мое лоно тяжёлой ладонью, сдавливает сквозь кружево. - Кто там ещё первый мог быть. Кто? Только я.
Всхлипываю. Жадно втягиваю воздух. Изгибаюсь дугой. Обвиваю мощную шею, притягиваю своего супруга ближе. Впитываю его аромат.
- Зайка заигралась, - говорит Амир и закрывает мой рот поцелуем, запечатывает губы губами, действует алчно и одержимо, клеймит укусами, дразнит, вызывая волны лихорадочной дрожи.
Он прав. Опасно дразнить волка.
Краткий миг – кружева разорваны. Ощущение, точно постель охватывает пламя, языки огня оплетают меня, отравленные стрелы пронзают тело. Обнажена, оголена до предела. Голая. В его объятиях всегда такая. Растекаюсь. На осколки разлетаюсь.
Амир даже чулки с меня сдирает. Все великолепие отправляет куда подальше. Хочет ощущать целиком и полностью. Без преград. Тело в тело. Кожа к коже. Мы соприкасаемся и сливаемся. Дыхание общее. Ничего не различаю.
- Я голодный, - выдыхает в мой рот, принуждает затрепетать. - Дьявол. Какой же я по тебе голодный.
Судорожно хватаю ртом разгоряченный воздух. Сдавленно всхлипываю, когда острые зубы хищника прикусывают кожу на ключицах, движутся алчно и яростно, помечают обжигающими печатями, оставляют повсюду горящие метки. Морозный холод вмиг сменяется адскими всполохами. Ощущение, точно вековечный лед насквозь продран жгучими искрами. За секунду в пепел сгораю и вновь воскресаю.
- Амир, - шепчу неожиданно хрипло, собственный голос не узнаю. - Я тебя люблю. Жутко. Безумно. До боли. До одури. Люблю. Я же по тебе не просто голодаю. Я без тебя не живу. Все ночи пустые. Все дни. Если рядом не ты.
Выгибаюсь под тяжелым разгоряченным от возбуждения телом. Зарываюсь пальцами в густые тёмные волосы, обхватываю затылок мужчины ладонями. Как львиную гриву тереблю, дразню кровожадного хищника.
Он издаёт рык. Утробный. Пугающий. Принуждающий мелко дрожать. А после впивается в мою грудь с такой неистовой алчностью, что напрочь отшибает дыхание, выбивает кислород. Рот сминает соски, вынуждает простонать. Зубы изучают нежную плоть с обманчивой нежностью. От ощущения сдерживаемой силы и скрытой жестокости моя кровь закипает, моментально сворачивается. Внутри все бурлит. Одержимо. Бешено. Подчиняется, уступает животному притяжению. Дьявольский коктейль.
Пальцы грубо сжимают бедра. Громадный член упирается в лоно, проходится по влажным складкам, слегка надавливает, однако не проникает, бьет по самым чувствительным точкам. Заставляет прогнуться, податься вперёд. Пробуждает порочный инстинкт. Обостряет рефлексы до предела.
- Мари, - отрывается от моего тела, нависает сверху, мрачный и угрожающий, будто высеченный из темного гранита. - Марианна.
Говорит медленно. Будто имя на вкус пробует. Накрывает мои приоткрытые губы большим пальцем, поглаживает, пожирает горящими глазами.
- Я тебя... - начинает и замолкает, хищно скалится, обнажая клыки, а потом вонзается в мой рот жёстким поцелуем, рычит как безумный.
Ласка причиняет боль. Сладкую боль. Пьянящую. Одуряющую. Отнимающую остатки разума и самоконтроля.
- Хочу, - чеканит Амир, разрывая контакт на короткий миг. - Сожрать хочу. Но нельзя. Люблю. Страшно люблю. Убить готов. Так сильно ревную. Пришибить тянет каждого, кто на тебя взглянул. В порошок ублюдков стереть.
- Зачем? - невольно улыбаюсь. - Я твоя. Только твоя.
Он толкается внутрь. Резко. Рывком проникает. На всю длину свой гигантский член вгоняет, вынуждает закричать, распахнуть глаза так сильно, что в них все звезды ночного неба отражаются. Твёрдая плоть пронзает меня, нанизывает на огромный раскалённый кинжал. Четкое ощущение, будто сталь прорезает тело насквозь. Пронзает единственным ударом.
- Моя, - мрачно выдаёт Амир и запечатывает мой рот своими безжалостными губами, терзает, заставляя отключиться от реальности. - Моя женщина. Моя жена. Моя звезда.
Каждая фраза сопровождается размашистым толчком. Внутрь. Вглубь. До матки достаёт. Нет, даже глубже. До сердца. До мозга. Душу выдирает. Выдалбливает мощными толчками.
Мои ногти царапают широченную спину до крови. Безотчетно врезаются в рельефные мускулы. Ноги раздвинуты до предела, заброшены на каменные бедра. Тело подрагивает от напряжения, сотрясается, покорно раскрываясь, встречая властные и жестокие удары вздыбленного органа.
Пульсация нарастает. Распирает. Чувствую, как набухают и вздуваются вены, как одержимо бьется закостеневшая плоть внутри моей, податливой, мокрой, послушно распахнутой.
Крупные ладони накрывают грудь, сжимают до синяков, стискивают, беспощадно мнут. Горячий рот взгрызается в мои заледеневшие губы.
Каждый крик пленён. Надёжно закрыт в горле.
Удар за ударом. Резче. Мощнее. Пробивая до спазмов, до токсических судорог. Принуждая выть, извиваться, истекать похотью.
Меня подбрасывает. Выбивает из собственного тела. Выше и выше. До адских небес. Вижу темноту. Нас. Себя. Со стороны. Порочная картина вспыхивает на самом краю сознания. Ранит и распаляет, гаснет, оставляя пылающее тавро.
Два сплетенных тела. Тьма и свет. Варвар одержимо вбивается в покорно распластанное перед ним тело, порабощает грубыми толчками. Громадный, мускулистый хищник берет свою законную добычу. Белые ноги беспомощно дергаются от сокрушительных рывков. Жертва трепещет.
Я во власти животного. Зверь голоден. Беспощаден. Трахает дико и грязно. Как первобытный человек. Разряжается бурным потоком. Извергает в меня вулкан. Как самец помечает самку. Окропляет семенем.
Чуть дышу. Впитываю все до капли. Его терпкий запах. Жаркий пот. Вязкую сперму.
- Размялись, - насмешливо бормочет Амир, трется щетиной о шею, жадно шарит пальцами по моему тело. - Теперь развлечемся по-настоящему.
- А это, - задыхаюсь. - Это что было?
- Сорвался, - выдаёт хрипло. - Быстро кончил.
- Быстро? - в голосе прорезается ужас.
- Зайка напугалась? - покрывает мою грудь влажными поцелуями, двигает бёдрами, наглядно позволяя ощутить, как вновь твердеет исполинский орган, наполняется силой. - Не стоит держать меня на сухом пайке.
- Но совсем мало времени прошло...
Амир хохочет. И отстраняется. Вдруг покидает тело. Переворачивает меня на живот толчком. Ставит на колени, поглаживает ягодицы, тискает как хозяин, помечает собственность, отвешивает несколько жестких шлепков.
Прогибаюсь. Вжимаюсь грудью