Часть 5 (2)
— Идем за мной, — холодно, совершенно без эмоционально и отреченно, отдал мне он команду, глядя прямо в глаза. В этот момент я почувствовала себя собакой, которую загнали в угол, а затем заставляют самостоятельно идти на усыпление.
Глядя в его темные глаза, я не испытывала ничего, кроме ужаса. Мне было странно, что тот Роберт из подворотни и это чудовище являлись одним и тем же человеком. Кроме схожих черт лица общего ничего не было.
В детском доме жизнь была не сахар, мне часто приходилось быть настойчивой, грубой, а порой даже жесткой и жестокой. Я видела, как парни смотрели мне в след и видели во мне тот самый мужской стержень, который либо есть, либо нет. У меня он был. Я не упускала возможности. Я сама их для себя создавала. Много ли вы знаете девятнадцатилетних выпускниц вузов с красным дипломом? Я знаю только одну — себя. Всем моим одногруппницам было от двадцати двух лет, но я общалась с ними на равных и порой затмевала своей активностью, сообразительностью и развитым умом.
Но теперь, прижавшись спиной к холодному металлу и стараясь не свалиться в обморок, я понимала, что Роберта мне не победить и мой прошлый жизненный опыт не имеет никакого значения. Было что-то холодное в его глазах, пугающее, агрессивное… Заставляющее поверить, что все его угрозы будут непременно исполнены, приказы выполнены, а враги повержены. Его тяжелая энергетика победителя подавляла меня и размазывала, как надоедливую мошку о стекло. Это пугало, но где-то в глубине души и подзадоривало. Я не понимала логику этого мужчины, в частности, почему он так со мной поступает, но я точно знала, этому должно быть логическое объяснение, которого я пока не находила. Но обязательно найду.
Пока в полной растерянности я пыталась собрать мысли в кучу и хоть как-то себя оправдать, он уже вплотную подошел ко мне, ни говоря ни слова, поднял одной рукой, перекинул через плечо и понес наверх. Было боязно дышать, не то что возмущаться. Я тихо надеялась, что мое хорошее поведение заставит его забыть о попытке побега и Роберт просто запрет меня в комнате, оставит без еды, выгонит из дома… Что угодно, но только не то, что он уже запланировал… А интуиция подсказывала, что ждать от него чего-то хорошего не стоит…
Мужчина нес меня вверх, спокойно дыша, не выдавая никаких намеков на злость или радость. Все было как всегда – безучастно.
Поднявшись до третьего этажа, он завернул в противоположный коридор от того, где находилась "моя" комната. Стоило ему повернуть за угол, как перед ним появилась дверь, которую тот открыл ключом из своего кармана. Но за ней не было комнаты, а находилась еще одна узкая деревянная лестница, на четвертый этаж.
"Странно, мне казалось, что дом трехэтажный" – заметила я про себя, стараясь не думать ни о чем плохом, чтобы не доводить себя до сердечного приступа.
Краем глаза из-за спины Роберты я увидела темно-зеленые обои с золотистым орнаментом. Секунда, и он уже положил меня на живот на холодный рабочий стол. Немного приподняв голову, я увидела большую деревянную кровать с высокой спинкой, сделанной по типу подушки. Видимо, это была его личная спальня, совмещенная с кабинетом.
— Не шевелись! — его теплая рука упала на мою спину и пригвоздила к столу. Затаив дыхание, я услышала как мужчина роется в ящиках, словно ища что-то или выбирая. Наконец он закрыл их и я поняла, что оттуда он что-то достал, но не могла понять что именно, так как приподняться Роберт мне не дал, — Запомни, так будет каждый раз, когда ты меня ослушаешься и сделаешь по-своему... — с этими словами он резко поднял мое платье и одним уверенным движением разорвал на мне белые кружевные трусики, которые я купила только на прошлой неделе.
— Черт, ты вообще знаешь, сколько они стоят?! — простонала я, чувствуя, как его рука изучающе двигается по моим ягодицам, иногда проскальзывая между ними, массируя анальный проход. Ощущения были необычными, дыхание участилось, сердце забилось быстрее, а я тревожно напряглась, понимая, что этим дело не закончится. Вдруг я услышала, как неприятный свист рассекает воздух, и поспешно затараторила: — Что ты собираешься?!.. Ах… — удар плети вторгся в мое сознание ледяным душем, выбивая все мысли из головы и оставляя на моей попе первый красный след.
Роберт провел пальцем по месту удара, продолжая удерживать меня на месте рукой. Казалось, он словно ребенок, снимающий крем с торта, с особым предвкушением его волшебного вкуса…
— Всего десять раз, — хрипло сказал он и, размахнувшись плеткой снова, добавил: — Сейчас будет восемь. Я хочу, чтобы ты считала в слух. Иначе число увеличится! — холодная плетка во второй раз ударила по коже, заставляя меня застонать от болезненных и в тоже время будоражащих кровь ощущений.
Мне было больно, унизительно и… горячо. Последняя мысль пугала больше всех остальных… Ведь, если в первый раз я оправданно пыталась получить как можно больше удовольствия от секса, так как не хотела потерять себя и пыталась абстрагироваться от того, что это все происходит не по согласию, то в этот раз меня откровенно избивали, и, хоть главным чувством были ненависть и презрение, все же отдаленно я чувствовала, как становлюсь мокрой и подсознательно прошу его не останавливаться.
— Прошу, не нужно… — сквозь слезы прошептала я. Тем не менее плеть снова размахнулась и больно прошлась по левой ягодице, где еще было живое место. Краем уха я услышала, как простонал Роберт и поняла, что это истязание доставляет ему не меньше удовольствия, чем секс. Поняв, что сейчас лучший вариант это принять его игру, я сбивчиво и хрипло промычала: — Семь.