их грубость, отсутствие такта и желания доставить удовольствие женщине. Считала их деспотами, а себя ранимой особой, которой нужны воздушные шарики, дифирамбы комплиментов и океан нежности. Я такой и была, слепо веря в свою правоту, пока не встретила Его.
Алекс — провокация всех моих убеждений и стереотипов. Он научил меня ловить кайф от того, когда волосы грубо наматывают на кулак, чтобы получить доступ к беззащитной шее и закусать ее до синяков. Подсадил на пошлые фразочки, от которых я текла, как последняя сука и исходила дрожью. Показал, что удовольствие — это не только нежность, но и боль. Оказывается, мне нравилось, когда он прикусывал мои соски, срывая с губ новые порции стонов.
Этот уголовник показал мне мое альтер эго, о существовании которого до сегодняшнего дня я не догадывалась, завел в дебри моих правдивых желаний, о которых я раньше даже думать не могла. Опроверг все, чем жила раннее, но пока что я ничуть не жалела, желая, чтобы его пытки никогда не заканчивались.
— Ты точно не целка? — спросил, прежде чем насадить на себя. — Смотри, если врешь, будет больно. И я не из тех, кто женится после одного раза. Усекла?
— Ты долго еще болтать будешь? — нетерпеливо фыркнула, вызвав у Алекса хищную улыбку и затем мы синхронно застонали, когда он одним толчком вошел в меня.
Он замер на несколько секунд, пока я пыталась разобраться со своими ощущениями, с непривычки ошалев от их переизбытка.
Во-первых, он был крупноват для меня. Во-вторых, было немного больно с непривычки, но эта боль была приятной. В-третьих, меня спустя несколько движений пленил огненный жгут внизу живота, и я уже мало что понимала и слышала. Если бы мои родители узнали, что их примерная дочь одурманилась уголовником, они бы не поверили или свалились от инсульта, но правда была такова: если я не одурманилась, то влюбилась. А дурман и влюбленность одной масти.
Когда мы синхронно завершили наш марафон, я обессиленно рухнула рядом с Алексом и доползла до его плеча. Этот развратник же закурил прямо в постели. Раньше бы я сморщила нос и возмутилась, а сейчас старалась запечатлеть каждую черточку, чтобы потом написать портрет, не упуская ни одной детали. Уверена, ближайший месяц мне будет что рисовать.
Когда в дверь постучали, я вовремя успела накрыться одеялом, потому что после третьего стука в комнату зашел Молчун. Его ничуть не смущало, что мы валялись в кровати и по моему раскрасневшемуся лицу было заметно, что он помешал. Парню было плевать.
— Приехали? — спросил Алекс, вставая. — Шур, собирайся пока что. Артем проводит тебя в кухню и выдаст одежду. Я скоро.
Он не сделал Молчуну замечания и ничуть не смутился своей наготы. Будто так и надо. Быстро собрался и ушел. Провожая обеспокоенным взглядом его мощную фигуру, я отметила, что он уже твердо стоял на ногах, да и бодрее был, если вспомнить, что мы не так давно вытворяли.
— Можно я переоденусь? — пискнула я, продолжая краснеть. Молчун на меня слишком внимательно смотрел. — Артем? Пожалуйста, отвернись.
Если ночью мне показалось, что я обзавелась другом, то сейчас подумала, что обожателем. В ореховых глазах появилась ревность.
Еще раз убедилась в этом, когда Артем принес мне мое мятое платье и включил идиота, когда я стала просить отпариватель или утюг. В конечном итоге он написал, что у нас мало времени и мне придется идти так. Психанув, я отказалась от завтрака и выходила на улицу, сгорая от стыда. В мятом, хоть и чистом платье, я испытывала больший дискомфорт, нежели в драной мужской футболке.
Как ни странно, но ни в доме, ни во дворе, мне никто не встретился. Толпы уголовников испарились, будто их и не было, все помещения сверкали чистотой. На улице стояли только мой крокодильчик и тонированный внедорожник. Алекс общался с кем-то через окно джипа. Заметив меня, он кивнул Артему, чтобы тот прыгал в авто, а сам направился ко мне.
Я залюбовалась им, поэтому не сразу заметила в его руках мою сумку и телефон, которые он протянул мне.
— Откуда это у тебя? — удивленно спросила, рассматривая аппарат с полной зарядкой. Проверив содержимое сумки, обнаружила там кошелек, документы, косметичку. Все было на месте.
— Нашел. Ты мне лучше вот что скажи, — он кивнул на капот моего «Ягуара». — Ты кого на капоте прокатила?
— Лося сбила, — я напряглась.
— И как же звали этого лося, позволь узнать? Или вы не успели познакомиться? — Алекс склонил голову набок, пугая меня холодным взглядом, под которым хотелось превратиться в невидимку или обзавестись ковром-самолетом и свалить в неизвестном направлении.
16
Вчерашний кошмар, который с глобальным трудом получилось пережить, снова вернулся ко мне бумерангом, больно ударив по черепушке. В памяти всколыхнулись кадры аварии, а кожу снова запекло от клейма убийцы. Поежившись от неприятных ощущений, я стиснула зубы, чтобы не подвергнуться новой порции истерики и потупила взгляд. Признаваться в том, что сбила человека, не буду. Пусть хоть пытают, но я и слова больше не скажу. И так с Артемом разоткровенничалась, хорошо, что он не слышал.
— Ты же местная, да? — Алекс кивнул на номер моего крокодильчика. — А лось к нам что, на поезде приехал?
Видя мое непонимание, добавил:
— У нас все лоси вымерли, Шурочка. Одни олени остались, — самодовольно улыбнувшись, он закурил, выпуская клубы дыма вверх.
— Значит, это был олень. Я в темноте не разглядела, — буркнула я, исподлобья его разглядывая.
Не к добру такой разговор. Раз он смог найти мои вещи, которые я выронила возле офиса брата, значит знал, возможно, гораздо больше меня о той ночи и теперь издевался, выжидая, пока я начну откровенничать, но обнажаться у меня не было ни малейшего желания. Достаточно того, что я перед ним разделась догола физически, а он бросил меня в беспомощном состоянии со своим Молчуном. От его поступка в душе свербело обидой.
— Ясно. Я тебя понял, — недобро прищурился. — Ты это, в следующий раз, если кто спрашивать будет, говори, что сбила рысь. Или собаку на худой конец. Олень бьет в лобовое, а лосей в наших окрестностях вообще не водится. Поняла?
— Поняла, — в который раз поежилась под его пронизывающим взглядом и поправила мятое платье. Кто ты такой, черт возьми, Саша? Откуда ты