Он следовал за ней, как влюбленный мальчишка. Он даже не знает, сколько ей лет. Сто? Двести? А может вся тысяча! Ашран с её более чем огромным жизненным опытом, конечно, заметила его порывы, а не осознала внезапно, как он. От понимания этого стало ещё более тошно. Стыд за свой побег, за свое поведение, затопил его. Как заметила Ашран, он вел себя как обиженная девчонка. Он застонал от безысходности и отвернулся к стене. Через какое-то время вернулся Ста’Арх и позвал к столу. Аппетита не было. Единственное, что он хотел — это бокал эльфийского вина и забыть обо всём, как "цветочек" и её подруги.
Он не пошел в лабораторию к Ашран ни сегодня, ни на следующий день. Он не хотел видеть её ни вчера, ни сегодня и никогда-либо вообще. Да никто его там и не ждал. Всё больше убеждался Ма’Ай в справедливости предупреждений Шивы. Он уже решил для себя, что может себе позволить несколько дней побыть дома. Несколько золотых монет он всё-таки заработал у Ашран. А затем вернётся в привычную для него службу охраны города. В магии он всё-таки не добился успеха, и вряд ли будет прорыв, а находится рядом с Ашран… Ему теперь было стыдно.
Уже прошло то время, когда они обедали в «Сказках русалки». В доме остались лишь Ма’Ай, Ста’Арх и их незваные гости. Равномерный стук металла о наковальню сообщал о том, что его друг занят работой. Ма’Ай решил отвлечься от своих мыслей и приготовить ужин. Он всё же был старшим ребенком в семействе Ма’ и готовить умел. Спустившись вниз, он обнаружил Тирну, возившуюся на кухне. Насколько он понял, в землях матушки питались лишь тем, что давала природа, и приготовление сложных блюд для неё было в новинку. Он постарался не напугать её, привлекая внимание к своему присутствию. Она повернулась к нему и улыбнулась:
— Ужин, — просто пояснила она.
— Ужин, — согласился Ма’Ай. — Я помогу.
Он как раз пытался научить Тирну чистить картофель, ибо то, как она безжалостно срезала добрую половину картофеля, не укладывалось ни в какие рамки. Быть бы ей битой кастрюлей, если бы это увидела его мать. Как в дверь постучали, редкое явление с тех пор, как За’Ар вышла на работу. Тирна встрепенулась. Ма’Ай успокоил её и пошел открывать. На пороге стояла Ашран в тёмных одеждах службы решения дел, привычно в мужском обличии. Необычайно яркое солнце для этих дней блестело в её волосах.
— Привет, — сказала Ашран.
— Ага, — она застала его врасплох.
— Можно войти? Нам нужно поговорить.
Он кивнул, пропуская её внутрь. В конце концов, он не девчонка, чтобы бояться разговора. Она прошла. Он ожидал, пока она сообщит ему цель своего визита. Странно было видеть её нерешительность. И Ма’Ай с удивлением осознал, что так выражается её смущение.
— Присаживайся, — предложил Ма’Ай, сменил гнев на милость, приглашая к столу. Она робко прошла к столу и села, будто боясь, что он передумает. Смущённая Ашран — непривычное явление. — Будешь травяной чай? Эти травы собрала За’Ар. Она тоже любитель чаев.
Она кивнула.
— Мы можем поговорить наедине? — поинтересовалась Ашран, намекая на присутствие девушки в комнате.
— Это Тирна, она с Земель Матушки и только учит язык. Можешь говорить при ней.
Ашран кивнула, соглашаясь, и опустила взгляд в кружку с чаем:
— Я хотела, сказать, что мне очень жаль, если я тебя обидела или оскорбила своими действиями. Прошу меня простить.
Да что же делать?! Вот сейчас он как никогда чувствует себя девушкой! Он почувствовал, как краснеет, и пожалел, что не попросил Тирну всё-таки выйти. Время от времени та бросала на них косые взгляды.
— Если тебе станет легче, хочу, чтобы ты знал, я тоже девственница. Меня это не смущает. Ни к тому, чтобы это имело какое-то значение, такая как я — полукровка, не имеет права плодить… Я не хочу, чтобы мои дети жили, скрываясь, как я. У эльфов в силу их долгожительства, как и у людей Туманных земель, нет такого трепетного отношения к девственности, как у людей Белого королевства. По этой причине я знала, что ты покажешься им забавным. Так что ещё раз прошу прощения.
— Прекрати! Не напоминай, — взмолился он, спрятав красное лицо в ладони.
Они сидели так какое-то время, затем Ма’Ай сказал:
— Я не обижен. Был обижен и повел себя глупо.
— Мне нравятся твои глупости, — улыбнулась Ашран.
Как же легко она развеяла все его страхи и опасения. Легкая улыбка и тёплый взгляд разогнали тучи сомнений копошащих в его душе совсем недавно.
— Только прошу, давай не будем об этом. Я не знаю почему, меня ужасно смущают разговоры на эту тему, — признался Ма’Ай.
— Хорошо, — легко согласилась она. — Я учту тонкую организацию твоей души.
А ведь опять издевается, подумал он, но в этот раз эта мысль вызвала лишь улыбку:
— Звучит уж, как-то слишком вычурно для простого крестьянского сына.
— Интересно, все ли крестьяне Белого королевства такие скромники?
— Ашран! — воскликнул он.
Она рассмеялась и примирительно подняла руки вверх.
— Мне нужно ещё кое-что тебе сказать, — она протянула ему лист свернутой бумаги с надломленной печатью. — Прочти.
Он развернул лист дорогой бумаги пропитанной цветочными духами:
«Сообщаем Вам, что не стоит искать семью Лутаро в ткацких районах. Мы приняли решение покинуть Верлиоку. Всё наше имущество продано. Мы будем ждать Вас на корабле „Прекрасная Ви“ в гавани»
Ашран положила на стол сумку, что носила через плечо:
— Ты должен передать семье Лутаро статуэтку сегодня вечером. Сразу после нашего разговора, иди в гавань и разыщи корабль.
Он согласно кивнул.
— Есть ещё одна, — заметила она и протянула вторую.
Бумага была дорогая, но от неё исходил смутно знакомый сладковатый аромат. Галлюциногенных грибов, услужливо подсказала память.
«Эльф! Ты неплохо меня обдурил и опоил моих девочек. Если ты думал, что так можешь уйти от меня, то ошибался. Твоё враньё о маге Белого королевства — твой провал. Цветочек по имени Марта у меня. Отдаю должное твоим иллюзиям, без них она не столь прекрасна. Жду тебя вечером, когда солнце скроется за горами в том же баре, где была наша встреча. С пятью тысячами золотых. Иначе я с легкостью продам её в Туманные земли»
Ма’Айя пробрал озноб. Он глазами ещё раз пробежал по тексту. Марта! Он сам представился Ма’Ртой. Выходцами из Белого королевства в городе были только они. Найти их не представляло большого труда даже в таком большом городе.
"Снова моя вина, а страдает Ма’Рта" — ударила мысль.
Первым осознанным порывом было бежать на её поиски. Но куда? В дом Лакорна? Наблюдавшая за его переживаниями Ашран взяла за руку:
— Отнеси статуэтку семье Лутаро. Доверься мне. Я позабочусь о твоей сестре. Напою вином, и она даже не вспомнит о сегодняшних злоключениях.
Ма’Ай беспокоился, но в словах Ашран была своя правда. У Ашран гораздо больше возможностей спасти его сестру. В прошлый раз он был просто бесполезен.
— Я обещаю тебе, с ней ничего не случится. Ты мне веришь? — настойчиво повторила она, обхватив его ладони своими. Он посмотрел на Ашран и согласно кивнул.
Ма’Ай отыскал трёх палубный галеон с красивым наименованием «Прекрасная Ви» в дальней части порта, привязанным к пирсу. На судно рьяно шла погрузка товара. Целый отряд повозок тянулся к судну. Множество матросов сновали по трапу. На корабль его не пустили и пришлось ждать, пока сообщат капитану. Ему оставалась только сожалеть о своей очередной необдуманности. Как бы всё упростили одежды службы решения дел.
Когда, наконец, его провели в каюту капитана, он не сразу признал Вивиан в алом кафтане и широкополой капитанской шляпе с большим белым пером. Вивиан тоже не сразу признала его в простых одеждах. Когда она осознала, кто он, она дико заорала, разрывая шаблон прошлого воспоминания о ней:
— Симон!
Тут же из-за двери показался моряк, что сопровождал его:
— Да, кэп?
— Тащи бутылку лучшего вина. Живо! — приказала она и более добродушно обратилась к Ма’Айю: — Вы нашли её?