– Я больше не буду, – пообещал сосед и даже приложил ладонь к груди, демонстрируя смирение с предстоящей моногамностью.
– Ладно, подыграй! – вздохнула я. И, громко хлопнув в ладоши, завопила: – Ах ты, гад! Мне сказал, что уезжаешь в командировку, а сам здесь! Изменщик, сволочь, кобель!
Я решительно поднялась на лестничную площадку, продолжая спектакль:
– Все папе расскажу! Пусть он тебя уволит! Тебя даже дворником больше не возьмут!
– Милая, успокойся, прошу! – Кирилл явно горячо поддержал мою идею, моментально вжившись в роль.
– Успокойся?! У нас дети… Хоть бы их пожалел!
– Родная, я люблю только тебя! – почти правдоподобно произнес он. Подумал и добавил: – И наших детей! Всех троих...
– После развода ты их больше не увидишь!
Я снова хлопнула в ладоши и повернулась к двери с намерением постучать. Но тут дверь распахнулась сама, являя нам знойную брюнетку с самым зверским выражением на лице. Несмотря на раннее утро, даже на мой придирчивый взгляд девушка была очень красивой. Я бы назвала ее красоту роковой.
Она внимательно посмотрела на меня, затем на Кирилла, снова перевела взгляд на меня и тихо произнесла:
– Извини... Я не знала, что он женат!
– Я вот тоже в легком шоке! – как гром среди ясного неба раздался голос Шведова.
– Милая, это кто? – не подозревая, что над его головой сгущаются тучи, уточнил у меня Кирилл.
– Первый раз вижу! – не сдержав нервный смешок, выдала я и налетела на Кирилла: – Ты мне теперь еще и с мужчинами изменяешь?!
Выражение лица моего настоящего супруга в тот момент нужно было запечатлеть для потомков. Ярослав явно обалдел и очень нехорошо посмотрел на меня.
Брюнетка же приняла мудрое решение ретироваться. Развернулась к Кириллу, с размаху отвесила ему настоящую пощечину и гордо удалилась, громко цокая шпильками.
– Что это было? – даже не взглянув в сторону Тамилы, спросил Ярослав у ошарашенного соседа.
Тот слегка стушевался и покосился на меня.
– Что ты здесь делаешь? – задала я встречный вопрос Ярославу.
– Видимо, знакомлюсь с твоим новым мужем. А детей ты где прячешь? Троих… – Шведов опасно сузил глаза, но с места не двигался.
– Подожди, потом поругаемся... – успокаивающе махнув рукой, я повернулась к Кириллу. – Наш договор в силе?
Сосед кивнул, опасливо глядя на моего обалдевшего супруга.
– Прелестно! – обрадовалась я.
Но Яр перебил:
– Стеша…
– Потом, – и снова махнула рукой. – Кирилл, помни – ты обещал!
– Уверена, что хочешь сейчас это обсудить? – спросил он, дернув плечом под испепеляющим взглядом Ярослава.
– Да. Клавдия Матвеева тебе кем приходится?
Пришла очередь Кирилла удивленно распахнуть глаза.
– Мамой. А что?
– Вот мое желание – ты должен один вечер в неделю проводить с мамой!
– Не понял... – потирая лицо ладонью, произнес опешивший сосед.
– Что непонятного? Твоя мама от недостатка внимания уже весь подъезд в страхе держит. Участковый лечит нервный тик, а мои подруги, живущие по соседству, уже разорились на успокоительных. А все потому, что твоей матушке не хватает сыновнего внимания! Один вечер в неделю. Тебе не трудно, маме приятно, и все довольны. Я проверю!
– Ладно, – все еще не придя в себя от шока, пообещал сосед.
– Хорошего дня, – я широко улыбнулась, отдала ему квитанцию и с чувством выполненного долга потопала вниз.
Супруг за мной не последовал. Вместо этого он поднялся на несколько ступеней, схватил Кирилла за шею и очень душевно поинтересовался:
– Мужик, почем сейчас ромашки?
Я застыла на месте и уперла руки в бока.
– Понятия не имею, – выдохнул Кирилл, – узнать?
– Не надо, – улыбнулся Шведов, похлопал его по плечу и повернулся ко мне: – Пошли.
Дверь за Кириллом закрылась.
Я буквально кипела от негодования.
– И что это было?
– Тот же вопрос! – встав напротив, прорычал Ярослав.
– Что ты вообще здесь делаешь? – возмутилась я.
– Приехал отвезти тебя на работу. Но смотрю – ты неплохо проводишь время!
– Я восстанавливала справедливость…
– Во имя Луны? – иронично приподняв бровь, уточнил Шведов. – Стеша, у меня от твоей жажды справедливости уже седые волосы проклюнулись. Сначала мы возвращали бомжу квартиру, которую у него «отжали», потом чуть не дошли до суда, когда мальчик собаку при тебе ударил, теперь, как я понимаю, случилось воссоединение семьи…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Бомжа не тронь! Анатолий – замечательный человек! Он, между прочим, твои обязанности иногда выполняет.
– Это какие? – Ярослав аж поперхнулся.
– Пакеты тяжелые помогает мне донести до двери! А ты что подумал?
– Именно это и подумал! – вздохнул Яр, расслабляясь. – Пошли.
– Ты понимаешь, что только что угрожал моему соседу?
– Угрожал? – удивился он. – Как? Я просто поинтересовался ценами на ромашки. Состава преступления нет, Стефания. Тебе ли не знать…
– Да ты себя видел в тот момент? – воскликнула я возмущенно.
– Это к делу не пришьешь! Может, уже пойдем в квартиру твоей бабушки и там продолжим выяснять отношения?
– Нет уж! Мне нужно на работу.
– Так рано?
– Еще в магазин и кофейню.
– У бабушки кофе закончился или снова лень мыть посуду? – весело хмыкнул Шведов.
– Хочется вкусный кофе, – пробурчала я, не желая признаваться, что Ярослав был прав по всем пунктам.
Кофе действительно закончился. Остался растворимый, который я не стала пить потому, что ненавидела мыть посуду. Яр об этом хорошо знал. Когда мы жили вместе, он мужественно брал эту ненавистную обязанность на себя.
Мне проще было дважды за день сделать генеральную уборку и вымыть окна, чем драить проклятую посуду. Может, потому, что горы посуды после общих трапез с братьями обычно мыла я... Правда, иногда Сева, но только в том случае, если я отдавала ему свою законную шоколадку. Взяточничество у младших членов семейства Демидовых цвело буйным цветом…
Шведов галантно пропустил меня вперед и уныло поплелся следом. Выглядел он, кстати, бодренько, без единого следа вчерашних бурных возлияний. Не было даже характерного амбре.
Шла по ступеням, кожей чувствуя обжигающий взгляд любимого мужа. Я далеко не сразу поняла, что Ярослав чрезвычайно ревнив. Просто как-то так случилось, что в один момент из моей жизни пропали все ухажеры. Даже самый ретивый вдруг вообще перестал меня замечать, хотя до этого буквально проходу не давал.
И лишь много позже двое из ларца со смехом рассказали, как Яр методично и филигранно избавлялся от конкурентов. Что примечательно – всегда в рамках закона. Примерно как сегодня… Но тогда я не замечала ничего, находясь под дурманом первой большой любви.
Мы вышли на улицу, и я, не оборачиваясь, направилась в сторону парковки, где оставила машину. Теша себя надеждой, что Ярослав отправится по своим делам.
Мне тяжело было находиться в его обществе. Мозг упрямо твердил, что дражайшего супруга нужно гнать в шею, а душа робкой птичкой хотела в его крепкие и такие надежные объятия… И я боялась не устоять и пасть в своих собственных глазах, потому что измена для меня была хуже предательства…
Открыла сумочку, которую правильнее было назвать крохотным филиалом Бермудского треугольника. Потому что то, что туда попадало, обычно безвозвратно терялось. Роясь в поисках ключей в куче ненужного барахла, которое проще было выкинуть вместе с сумкой, чем перебирать, достала документы. Держа их одной рукой, второй продолжила оптимистично перебирать содержимое. И не сразу заметила, как Шведов вытянул листки из моей руки и теперь хмуро рассматривал бланк заявления на развод.
Встретилась взглядом с Яром и вздрогнула, когда он резким движением разорвал бумагу пополам и спрятал себе в карман, вернув мне остальное. От шока, не иначе, я в ту же секунду нашла ключи и поспешила спрятаться в салоне автомобиля.
Вопреки моим ожиданиям Ярослав не стал ничего комментировать. Просто так же молча отобрал у меня ключи, щелкнул брелком сигнализации, обошел машину и распахнул для меня пассажирскую дверь.