Важнейшее отличие йоги как одной из даршан — практический путь к освобождению (мокше) через систематическую тренировку тела и души. Сходная в ряде теоретических посылок, санкхья больше внимания уделяет познанию отличий «Я» от всего остального мира как средству достижения освобождения.
Все системы индийской философии (за исключением материалистической школы чарваков) настаивали на применении йоги как необходимой практической стороне философии жизни [160]. Поэтому рассматривать йогу как отдельную ФИЛОСОФИЮ, как это зачастую делается в нашей отечественной популярной литературе, вряд ли правомерно. Такой вывод можно сделать не только из анализа традицион ных даршан древней Индии, но и с позиций рассмотренных в 1-й главе материалов по даосизму, буддизму и другим восточным учениям.
Основная черта, которая характерна для развития йоги в постведический период, — постепенный отказ от аскетизма. Так, основным средством йогической практики ведийской йоги выступал тапас, т. е. "умерщвление плоти", аскетическое отшельничество [173]. Основная идея Упанишад — отрицание крайностей аскетизма — получает заметное развитие в «Бхагавад-Гите» [20]. В книгах «Махабхараты» наряду с традиционным "суровым подвижничеством" можно найти целый ряд отрывков, свидетельствующих о наличии специальных практик, которые, хотя и подразумевают отшельничество, но сводятся отнюдь не к одному лишь тапасу. Эти практики, будучи объединены в целостную систему, были направлены на достижение освобождения без сурового аскетизма. Так или иначе, по мере становления и обособления йоги как отдельной дисциплины значимость тапаса снижается до минимума, хотя его необходимость полностью не исчезает.
В «Бхагавад-Гите» можно найти как отрывки, полностью согласующиеся с традициями ведийской йоги, так и едва ли не противоположные по содержанию места. Так, близким к описанию практики йоги в "Шветашватара-упанишаде" является следующее [95:6:10–15]:
"Пусть йогин всегда упражняется в йоге тайно,
Одинокий, укротив самосознанье, без ответственности, без
ожиданий, Устроив себе в чистом поле крепкое сиденье,
Не слишком низкое и не высокое, покрытое одеждой, шкурой лани и травой куша,
Там сердце на одно направив, укротив волнение чувств и мысли,
Опустясь на сиденье, пусть ради самоочищения он упражняется в йоге.
Стойкий, пусть прямо, неподвижно туловище, голову, шею держит,
Взор устремив на кончик носа, по сторонам не глядя.
Умиротворенный, отгнав страх, стойкий в обетах брахмачарья,
Смирив сердце, преданный, пусть он сидит, устремясь ко Мне.
Так всегда, упражняясь, йогин, укротивший манас,
Достигает Мне присущего мира высшей нирваны."
Сразу же после этих следуют строки, прямо перечеркивающие традиции аскетизма и умерщвления плоти [95:6:16–18]:
"Йога не для того, кто в еде неумерен или ничего не вкушает,
Кто привык слишком много спать или бодрствовать, Арджуна:
А для умеренного в еде, в воздержаньи, умеренного в делах, в движениях.
Для умеренного во сне и в бодрствовании предназначена скорбь уносящая йога.
Когда укрощенное сознание в Атмане утвердится,
Тогда отрешенный от всех желаний именуется воссоединенным."
Последняя строка в короткой фразе отражает главную цель классической йоги — воссоединение с Богом, восстановление утраченной связи с Высшим Духом. Отказ от крайностей аскетизма содержится в другой, еще более «крамольной» фразе [95:2:50]: "…Поэтому предайся йоге, йога — в делах искушенность". Хотя искушенность в делах здесь отнюдь не означает ловкачество и прохиндейство, а связана с реализацией целей Карма-йоги (йоги действия), противоречие с каноническим вариантом ведийской практики здесь очевидное [20].
"Бхагавад-Гита" подразумевает три основных пути — путь знания (Джняна-марга), путь действия (Карма-марга) и путь любви (Бхакти-марга) — развития личности в целях достижения освобождения «Я» от круговорота перерождений. Этим путям соответствуют Джнани-йога, Карма-йога и Бхакти-йога [20; 82]. Здесь под йогой подразумевается не столько совокупность приемов практического достижения экстатических состояний духа, сколько путь развития, и в «Бхагавад-Гите» каждая из 18 глав (за исключением первой) представляет по сути свой особый путь, также обозначаемый термином «йога», например "йога созерцания вселенской формы".
Знание, дающее верующему видение Высшего Божества, считается в «Бхагавад-Гите» исчерпывающим; обладающий им уже не нуждается в каком-либо ином прозрении. Но оно открывается немногим: "Из тысячи людей едва ли один стремится к совершенству. А из стремящихся и достигших едва ли кто истинно Меня постигает." [95:7:3]. Отсюда можно сделать вывод, что если Бог не постигнут, то знание, взятое в целом, неистинное. Этот путь — путь Джняны — ближе к традициям ведийской йоги, поскольку он может быть осуществлен лишь в условиях отшельнического уединения (саньяса). Распознавание добра и зла, вечного и сиюминутного — этот мотив проходит через все содержание «Бхагавад-Гиты»: "Кто в бездействии действие, а в действии бездействие видит, тот мудрец среди людей; преданный, все дела он закончил." [95: 4: 18]. Эта строка, ставшая знаменитой, посвящена необходимости Джняна-йоги.
В отличие от Джняна-марги, путь Бхакти (Божественной любви) не требует коренного изменения всей жизненной обстановки [82].-Поняв, что Бог везде и в каждом, Бхакти-йог, служа Богу, передает его свет другим людям. Преодоление «самости», отречение от материальных выгод, бескорыстное служение Богу в целях освобождения «Я» от оков материального мира — основные черты деятельности Бхакти-йогина в мире согласно «Бхагавад-Гите». Главная цель здесь — путь любви к Божеству, постепенное к нему приближение через любовное и бескорыстное Ему служение, полное подчинение себя Его воле.
Третий путь — Карма-марга. Здесь основным средством духовного продвижения к Богу является работа, бескорыстный упорный труд, причем главное условие состоит в отречении от плодов своего труда, непривязанность к конечным результатам действия. Совершая работу, человек невольно начинает' проявлять пристрастность к итогам своей работы; разорвать эту обычную в мире связь очень трудно, но подобного рода усилия будут вознаграждены в Божественном мире. Умение остаться непривязанным к результатам деятельности и составляет ту "искушенность в делах", о которой мы только что говорили выше.
Таким образом, дифференциация теоретической основы ведийской йоги проявляется в «Бхагавад-Гите» самым явным образом. Одна из наиболее важных общих особенностей книги состоит в учении о диалектике. Диалектическими взаимопереходами пронизаны почти все тексты: счастье—несчастье, свобода—порабощенность, ясность и чистота — тьма и загрязненность, любовь—отвращение, стойкость в исполнении общественного долга — корыстное малодушие — все эти и многие другие противоположности представлены в «Бхагавад-Гите». На'их понимании и основывается все учение йоги: "…Равновесьем именуется йога" [95: 2: 48], или — в другом переводе — "уравновешенность называется йогой" [82: с. 76]. Действительно, как можно достичь равновесия (йоги), не зная, не понимая всей диалектики человеческой жизни и бытия природы, т. е. системы "Пуруша—Пракрита".
Независимо от того или иного выбранного пути, его реализация, по «Бхагавад-Гите», невозможна без сосредоточения и медитации: "Кто не собран, не может правильно мыслить, у того нет творческой силы; у кого нет творческой силы — нет мира, а если нет мира, откуда быть счастью?" [95:2: 66]. В целом, все тексты «Махабхараты» отражают, несомненно, более высокий общий духовный уровень, чем тот, к которому мы привыкли на Западе. Перед глубиной осмысления человеческих проблем, огромным запасом жизненной мудрости, изложенных в кратких и простых формулировках «Бхагавад-Гиты» и других книг «Махабхараты», меркнут даже лучшие творения западной философско-религиозной традиции.
Дальнейшее развитие теоретико-философский фундамент йоги получил в известном трактате Патанджали «Йога-сутра». Ее создание относится, согласно одним источникам, ко II в. до н. э. [напр., 152], по другим — к 820 г. до н. э. [181]. Одна из основных особенностей этого памятника состоит, на наш взгляд, в явном стремлении Патанджали изложить систематизированное учение йоги в рациональных терминах формального мышления, т. е. едва ли в строго научной форме. Так, в начале «Йога-сутры» он дает следующие краткие определения, сходные с научными постулатами [10:1:1–6]:
"Вот объяснение сосредоточения.
Йога есть удержание материи мысли (Читта) от облечения в различные образы (Врятти).
В это время (время сосредоточения) зрящий (Пуруша) покоится в своем собственном (естественном) состоянии.