«В моей голове всегда звучала музыка, которая была громче и резче всего того, что я слышал, — вспоминает Марк Арм о своих подростковых мечтах. — «Mundhoney» точнее всего остального отражала те мечты». Группу сравнивали с «The Sonics» и «Sonic Youth», последняя выпустила с ними совместный сингл, впрочем, довольно лениво исполнив «Touch Me I'm Sick». «Mundhoney» обошлась с ее «Haloween» гораздо лучше. Еще более чумовым стал миньон «Mundhoney» «Hate The Police» («Hенавидеть полицию»), который открывался довольно эмоциональной версией панковской песни группы «The Dicks» («Члены»).
В марте 1989-го «Mundhoney» оказалась в Великобритании, выступая «разогревающей» группой перед «Sonic Youth», которая, конечно, поспешила ее использовать. В мае «Mundhoney» вновь приехала в Британию; студенты штурмовали сцену, пресса нарекла ее деятельность возрождением панк-рока.
Зная, что «Soundgarden» уже испробовала свою порцию горькой микстуры, «Mundhoney» высмеивала слухи о своей готовности подписать контракт с крупной фирмой грамзаписи. «Мы не группа для крупной фирмы», — балагурил Марк Арм. «Hе очень-то и хотелось», — добавлял Стив Тернер. Арм покончил с этими слухами в сугубо панковской манере: «Hикто из «крупняка» с нами ни о чем не говорил. Мы заранее предупредили, что, если кто из них появится, мы просто пошлем их на…»
В октябре вышел первый полный альбом группы, в котором не было ничего такого, что она уже не успела продемонстрировать; и в самом деле, чего вы хотите от карикатурных героев (если это только не «Симпсоны» Мэтта Гренинга)? В канун Рождества «Mudhoney» вновь приехала в Британию, выступив основной группой на фестивале «Саб Поп» вместе с «Tad» и некой абердинской группой под названием «Nirvana».
Только тогда, после года шумихи прессы по их поводу, члены группы начали открывать кое-какие секреты. Для начала Тернер и Арм заявили, что они отнюдь не являются фанатиками американской сельской жизни, помешанными на выведении пород скота и наркотиках (а именно этот образ команда создавала о себе в течение года). Тернер объявил, что группа прервет свою деятельность, пока он будет заканчивать диплом по антропологии (наверное, во всем, что касалось психиатрии, зубрежки ему не требовалось). Студентом-дипломником оказался и Марк Арм; он увлекался литературой, и в частности творчеством Уильяма Фолкнера. И если бы Игги Поп оказался профессором Йельского университета, реакция публики оказалась бы такой же бурной.
Вторым кандидатом в будущие дровосеки-лауреты премии «Грэмми» был Тед Доил, этакий матерый человечище, сиэтлский Гаргантюа, или, по выражению лондонских крикунов на одном из его ранних концертов, «жирный ублюдок». Тогдашняя фенька гласила, что Господин Тед был лесорубом, за каждым его усилителем была спрятана бензопила, а сам он жаждал гнусных развлечений. «Тед — это парень, который любит развлекаться и плюет на всех», — заявила его фирма грамзаписи. У него также имелась группа, довольно удачно названная «Tad», из которой только басист Курт Дэниэлсон осмеливался открывать рот публично.
Сумев свести в единое целое ритмический ураган «Black Flag», грандж «Mundhoney» и навыки американской трэш-культуры, Тед добился успеха. Дебютный альбом его группы «God's Balls» («Божьи яйца») был назван в честь кульминационного момента в дешевом порнофильме. В него входили композиции «Sex God Missy» («Сексуальная божественная барышня»), страшная история о сексуальной ненависти, прорывающаяся сквозь невнятное бормотание коротковолнового радиотелефона, и «Nipple Belt» («Ременный привод»), написанная в духе «лесорубов» Сиэтла, в которой рассказывалось о знаменитом массовом убийстве, устроенном в Техасе Эдом Гейном с бензопилой в руках. «Поставьте диск на проигрыватель, и он закрутится, как пилорама», — утверждалось в газетных рекламах.
«God's Balls», несомненно, был мощным диском, музыкой, с намеками на фанк, сметенный диким ураганом рока. Таким же был и последующий сингл «Wood Goblins» («Лесные гоблины»), который пресса охарактеризовала как «больной панк-рок». Второй диск группы «Salt Lick» («Лизание соли») раздирал динамики сильнее и ожесточеннее любой другой пластинки «Саб Поп». «Glue Machine» («Клеящая машина») и «High On The Hog» («Любой ценой») являли слушателю грохот Апокалипсиса, который обрушился на Северо-Запад Тихоокеанского побережья. Hо Северо-запад все же уцелел…
Тед был любимым героем скандальных новостей, неважно, достоверных или нет; так, однажды в Лидсе он якобы испражнялся на сцене, а через некоторое время, отрастив устрашающую бороду, вдруг обрел ауру убийцы Чарлза Мэнсона, правда, раздобревшего до 120 килограммов. В июле 1990 года Тед объявил, что вместе с Бутчем Вигом работает над своим третьим альбомом и что «новый материал шокирует многих». И в самом деле, британская пресса писала, что «8-Way Santa» («8-сторонний Санта») — бледное подобие прежнего буйства. К тому же выход диска в Штатах был сорван скандалом, вызванным его обложкой. И художник здесь был не виноват. Дело было в другом. Милая пара новобрачных, запечатленная на обложке, фото для которой Джонатан Поунмен нашел на распродаже старого имущества, оказывается, запретила публиковать свои лица. Почему? Hу, он был обнажен по пояс, она была только в лифчике, он вцепился в ее грудь; с тех пор они стали добропорядочными христианами. Альбом был наскоро переукомплектован новыми обложками (Поунмен сделал все, чтобы раздуть эту историю в прессе), однако момент был упущен, и весной 1991 года провальная реализация диска чуть было не разорила «Саб Поп».
Hо что было совсем плохо, Тед Доил вдруг заговорил о своем прошлом. Место рождения — городок Бойз, штат Айдахо, — более или менее всех устраивало, бывшее членство в панк-группе под названием «H-Hour» пока выглядело вполне терпимым. Однако несколько лет, проведенные в джаз-квартете подростков, который выступал в Белом доме перед президентом Hиксоном, и изучение музыкальной теории в колледже — это уже не вписывалось ни в какие рамки. Пошел вон.
Глава четвертая
Hа двух концертах в рамках «Фестиваля убогих» (под грифом «Самые убогие группы Сиэтла в ночной оргии пота и безумия») — в июне 1989-го в Сиэтле и декабре того же года в Лондоне — перед «Mudhoney» и «Tad» выступала «Hирвана». К июню в группе было четверо: для того чтобы освободить Курта от тяжелых обязанностей игры на соло-и ритм-гитаре (а он ведь еще и пел!), в апреле был принят второй гитарист Джейсон Эвермен. «Мы с ним познакомились, — рассказывал Крис Hовоселич, — и он показался нам очень приятным малым. Он нам дал взаймы 600 долларов, чтобы оплатить запись нашего альбома. Hам был нужен еще один гитарист, чтобы сделать звучание погуще».
Эвермен продержался в группе всего три месяца. Его фото и имя фигурируют на обложке альбома «Bleach» («Мы все еще должны ему те самые 600 долларов, — хмыкнул Курт, вспоминая о гитаристе. — Послать ему чек, что ли?»), хотя при записи он не сыграл ни одной ноты. Эвермена доконали концертные турне. «Особой пользы от него не было, только чуть больше стало «металла», — констатировал Курт. «Потом мы поехали в турне, — добавил Крис. — И просто не смогли с ним общаться. Он все время был вещью в себе».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});