Взгляд Жюльетты упал на цыганку, глаза которой загорелись злобой при этих словах Сен-Клера. Но тот ничего не заметил. Он схватил Жюльетту за руку и под одобрительные крики гостей прижал к себе и поцеловал. Та пыталась вырваться, но у нее недоставало сил на это.
Внезапно порыв ветра загасил свечи. Зала теперь освещалась только огнем камина, который разгорелся с необыкновенной ясностью, придавая лицам какой-то особенно ужасный вид. За окном сверкнула молния, ударил гром, и при входе в залу испуганным взорам предстало видение. Спокойно опираясь на меч, у дверей стоял рыцарь в белом плаще с лицом, закрытым забралом. Все замолчали не в силах собраться с духом.
— Кто ты? — первым опомнился Сен-Клер. — Как ты проник сюда?
Рыцарь поднял забрало, и лицо его показалось Жюльетте таким знакомым! При взгляде на это лицо Сен-Клера пробрала дрожь, и он закричал:
— Это ты! Ты!
Сен-Клер поднялся на ноги и ткнул пальцем в рыцаря:
— Уходи! Ты не получишь ее! Она теперь моя! И моя жизнь не принадлежит тебе!..
Рыцарь медленно поднял меч и сделал несколько шагов вперед.
— Ну что же вы! — закричал Сен-Клер гостям, окружавшим его. — Хватайте свои мечи! Убейте его! Смерть ему!
Но никто не послушал призыва, все стояли на своих местах, и ни одна рука не протянулась за мечом. Рыцарь, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, так же медленно поднял меч и направил его острием на Сен-Клера.
— Вон! Вон! Прочь! — закричал Сен-Клер, рука его схватила со стола кубок и кинула его в рыцаря. Но кубок даже не долетел до своей цели, упав на пол и со звоном покатившись по каменным плитам. — Ты ничего не сделаешь! Ничего… не… — При этих словах он вдруг вскрикнул, ухватился рукой за грудь и повалился навзничь.
Цыганка завизжала и упала вслед за Сен-Клером. Вместе с ними стали падать исчезать все, кто сидел за столом. Закружил страшный вихрь и стал отрывать людей от пола, выхватывать их из-за пиршественного стола и уносить прочь из замка.
У Жюльетты закружилась голова, она закричала, мечтая теперь только о том, чтобы оказаться подальше от этого жуткого места. Белый рыцарь подхватил ее на руки и вынес из залы на вольный воздух, но Жюльетта этого уже не чувствовала. Она потеряла сознание.
* * *
…Она приходила в себя медленно, слыша только зовущий ее издалека голос. Страх прошел, осталось только необыкновенное чувство полета. Жюльетта открыла глаза и увидела рядом с собой лицо. Сначала ей показалось, что она видит белого рыцаря, продолжение своего странного сна. Молодая женщина испугалась, однако уже через секунду она поняла, что рядом с ней Сен-Жюст, необыкновенно взволнованный и испуганный ее обмороком. Она слабо охнула и прижалась к нему.
— Слава Богу, это вы… — сказала Жюльетта и тут же смутилась своих слов и того выражения радости, что мелькнуло на лице Сен-Жюста. Она опустила глаза.
— Мне приснился такой странный сон, видение, — пробормотала Жюльетта снова еле слышно. — Я так испугалась… Там был мой муж и… — Она осеклась. — Но это вы…
Сен-Жюст, ошеломленный и обрадованный такой встречей, не теряя ни секунды, прижал ее к своей груди.
— Я так испугался… Дорогая моя… Моя дорогая… — шептал он.
Губы его, не стесняясь, нашли губы Жюльетты и поцеловали их. Жюльетта ответила на поцелуй.
В который раз за этот день она ясно поняла, что единственное, что она желает сейчас сделать, так это ответить: «да!» и сказать «спасибо». Спасибо за все те перемены, что вдруг произошли в ней и вокруг нее.
Молодые люди долго бы еще сидели рядом, обнимая друг друга, но отдаленный шум заставил их опомниться и понять, что они должны вернуться назад.
Радостные и немного ошарашенные собственной смелостью они пошли обратно в залу тихонько радуясь тому, что их неожиданное счастье никем не было обнаружено.
* * *
В то самое время, что молодые люди предавались объяснениям и заверениям в обоюдной любви, Сен-Клер провел в одиночестве. Мария убежала от него, умудрившись разбить ему голову. Собственно, только поэтому он и отпустил ее: у него просто не было сил удерживать женщину.
Нащупав рукой рану на затылке, он почувствовал, что на ладонь ему стекает кровь, но в темноте не сумел ничего толком разглядеть. То ли от удара, то ли еще почему, но темень вокруг казалась Сен-Клеру царила невыносимая. Он ощупью стал пробираться назад, к выходу из коридора, и, завидев свет, радостно бросился вперед. Однако, к крайнему своему изумлению, он попал не в ту залу, из которой вышел вместе с Марией, а в какую-то комнату, причем замечательно обставленную, с разожженным камином, ярко освещенную свечами и расписными витражами в двух узких оконцах.
Мало что соображая, Сен-Клер подошел к письменному столу, который так и манил его к себе. На столе стояла хрустальная склянка, с прозрачной жидкостью, а рядом три бокала с вином. Он совершенно точно мог определить, что это было замечательное рейнское.
Повинуясь внутреннему голосу, который будто нашептывал ему последовательность действий, он открыл хрустальный флакон и понюхал жидкость, находящуюся в нем. Она была абсолютно без запаха. Тогда Сен-Клер добавил несколько капель из флакона в один из бокалов. При этом он понимал, что необходимо быть предельно осторожным, иначе яд (а во флаконе был именно яд, Арман в этом не сомневался) поразит его самого.
Тут в комнату постучали, дверь открылась, и вошли двое: мужчина и женщина. К тому времени Сен-Клер уже успел закрыть пузырек с ядом и даже убрать его со стола в потайной ящичек в стене. Сен-Клер вгляделся в вошедших и чуть не вскрикнул: это были Мария и Дебонне. Ничего не пришло ему в голову, ничто не показалось странным. Он понял только, что она любит не его, а другого, этого Дебонне. И единственным теперь желанием Сен-Клера стало уничтожить соперника.
Но они этого не подозревали. Мария опиралась на руку своего спутника и без страха и подозрения смотрела на Сен-Клера, разговаривала с ним, смеялась. Сен-Клер тоже смеялся, что-то говорил, предложил им присесть.
«Она любит его, теперь я это точно знаю!» — Невероятная злоба душила его, но Сен-Клер заставлял себя скрывать свои истинные чувства. Более того, он нахваливал Дебонне, изображал из себя его истинного друга. А потом предложил всем вина.
Он совершенно точно знал, что отравленный бокал был подан им для Дебонне. Сен-Клер предвкушал, как тот упадет, корчась от боли, а она — она будет в его руках. Он не выпустит ее из замка. Ни мольбы, ни слезы — ничто не поможет ей вырваться из-под его власти. И никто никогда не узнает о содеянном, потому что пройдет время, много времени, прежде чем кто-либо узнает о смерти соперника. А к тому времени, Сен-Клер был уверен, Мария забудет о Дебонне и не осмелится обвинить Армана, ее к тому времени законного мужа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});