Читать интересную книгу Обитель теней - Питер Страуб

– Скотина, – пробормотал Том, когда Скелет Ридпэт вышел из спортзала (его-то фигуру не узнать было невозможно). Скелет довольно бодро зашагал к административному зданию: вот уж кому на всякие там проигрыши глубоко наплевать!

Дэл – он был уже в шести-семи футах от нас – вдруг тихо застонал, будто получил несильный удар под дых: человек – тот самый, похожий на Шелдона Леонарда, – шествовал перед нами по направлению к трибунам. Его прямая как палка фигура казалась чуть размытой в сумерках, шляпа, как и раньше, была низко надвинута на лоб, широкий пояс обхватывал плащ в талии.

– Идем, Дэл, – позвал Том.

Но Дэла словно парализовало. Тогда и мы принялись наблюдать за удаляющимся незнакомцем.

– Что, дворник работает здесь допоздна? – поинтересовался Бобби Холлингсуорс. – Надеюсь, в темноте он сломает себе шею…

Дэл поднял забинтованную руку, как будто защищаясь или давая кому-то сигнал.

– Какого черта мы уставились на дворника? – проворчал Моррис Филдинг. – Мне тоже становится холодно.

– Да он вовсе не дворник, – возразил Боб Шерман, – наверное, отец кого-нибудь из местных богатеньких. Такие плащи стоят пару со ген.

– Не заливай, – сказал Моррис и решительно двинулся к школе.

– Две сотни, говорю тебе, – настаивал Шерман.

Мы все, исключая Морриса, словно завороженные продолжали пялиться на удаляющегося человека. Широкие полы его плаща и концы пояса трепетали на ветру. От него, казалось, исходило некое таинственное сияние, вот только было оно темным, темнее сумерек. Уже во второй раз за день в мозгу у меня промелькнуло, что это не простой смертный, а персонаж таинственного потустороннего мира.

Фигура наконец скрылась за главной трибуной.

– Да идем же, – взмолился Том. – Догоним Морриса.

И тут вдруг в сотне ярдов от нас Скелет Ридпэт испустил дикий вопль. Это был не вопль ужаса, нет, скорее, как ни удивительно, – некий торжествующий крик. Костлявые руки взметнулись над головой, тело стало извиваться в какой-то безумной пляске. Вслед за этим сзади слабо послышалось хлопанье крыльев, и, обернувшись, я увидел громадную птицу в момент ее взлета над трибуной стадиона.

– Да, пора идти, – бесцветным голосом сказал Дэл.

Взяв Тома за руку, он повел его по дорожке – догонять Морриса Филдинга.

***

Не могу умолчать еще об одном происшествии того же злополучного дня.

В столовой было гораздо больше народу, нежели в первый раз: теперь тут толклись еще и родители. Одеты они были с иголочки, да и вообще выглядели на миллион долларов – ясное дело, после такого исхода игр чего уж желать больше… Получив свою порцию, я пристроился к Дейву Брику.

– Вот что я тут вычислил, – обратился он ко мне, убирая свою логарифмическую линейку назад в футляр. – Оказывается, их школьная территория в два и три десятых раза превышает нашу.

– Потрясающе, – прокомментировал я это великое открытие.

Мимо нас продефилировал Скелет Ридпэт. Он был похож на лунатика. Мы с Бриком посторонились, давая ему дорогу, но он на нас даже не покосился, а продолжал незряче двигаться, пока не уперся в стенку. Волосы его, до сих пор не высохшие после душа, слиплись и свисали перьями. Некоторые из родителей взглянули на него и тут же отвели глаза.

Тем временем Скелет как автомат приблизился к полкам с антиквариатом, к которым уже присматривался перед игрой. И тут мы с Дейвом Бриком не поверили своим глазам:

Ридпэт-младший взял с одной из полок маленькую стеклянную штуковину и опустил ее в собственный карман.

Глава 27

В КОМНАТЕ ТОМА

Здесь не было ни звездных карт, ни черепов, ни аквариума с экзотическими рыбками; не было также фотографий знаменитых фокусников – только снимки самого Тома и его отца, то верхом на лошадях и с ружьями в прерии Монтаны, то на лодке с удочками. Единственной картинкой, не относящейся непосредственно к Тому, была репродукция одного из произведений "голубого периода" Пикассо – с печальными акробатами. Одну стену полностью занимал встроенный стеллаж с книгами.

По возвращении из Вентнора мальчики вторично поужинали, на сей раз с родителями Тома, после чего отправились в спальню немного позаниматься.

В половине одиннадцатого Дэл заявил, что у него уже глаза слипаются, закрыл учебники и нырнул в гостевую постель.

– Завалишь математику, – попытался урезонить его Том.

– А, наплевать, – отмахнулся Дэл, зарываясь головой глубже в подушку. – Я же не Дейв Брик.

– Ну, тогда мне тем более плевать! Вот только экзамены уже в среду…

Том бросил вопросительный взгляд через плечо: но Дэл лежал неподвижно, вниз лицом. Внезапно Том почувствовал, как от щуплой фигурки друга невидимыми волнами исходят флюиды страдания. На мгновение они смешались в мозгу Тома с собственным ощущением близкой тяжелой утраты, и мальчик едва сдержал подступившие вдруг рыдания. За ужином отец выглядел так, будто мысли его витают далеко-далеко, где-то в горах за тысячу миль: днем он прошел очередную консультацию у доктора, которая сильно затянулась.

Мальчик нутром чуял предстоящий вскоре "серьезный разговор" с отцом или с матерью, после которого вся жизнь семьи кардинально переменится.

Том тупо уставился на стену. Он как будто видел на кремового цвета штукатурке зеркальное отражение собственного лица, только постаревшего на десять, двадцать лет, с таким же выражением щемящего одиночества в глазах, как.., как у Скелета Ридпэта…

"Одинок, как Дэл", – мелькнуло вдруг у него в голове.

Он обернулся, локтями отодвинув в сторону учебники.

– Тебе не кажется, что нам пора все это обсудить?

Дэл чуть расслабился, вытянувшись на кровати.

– Н-наверное…

– Еще в автобусе я чуть не откусил себе язык, понимая, что там ты ни за что на свете не захочешь говорить.

Дэл согласно кивнул.

– И то же самое за ужином.

– Верно.

Перевернувшись вверх лицом, Дэл посмотрел на друга.

– Мы с тобой провели здесь за учебниками часа три.

Думаешь, я не видел, как ты раза по четыре перечитывал одно и то же? И выглядишь ты, надо сказать, ужасно. Я так от всего этого устал, что терпение мое вот-вот лопнет. Тебе не кажется, что время наступило уже давно?

– Для чего?

– Чтобы ты мне рассказал наконец про того типа.

– Не могу. Я сам ничего не знаю.

– Да перестань же ты! Думаешь, я тебе поверю?

– Но это в самом деле так. Почему ты считаешь, что я должен что-то знать о нем?

Теперь Дэл сидел на кровати, подтянув колени к подбородку и уронив на них голову. Тому показалось, что он старается весь сжаться, как бы уменьшиться в размерах.

– Потому что… – Внезапно Том потерял всякую уверенность. Собравшись с духом, он выпалил:

– Сдается мне, это тот человек, который постоянно у тебя на языке. Твой замечательный дядюшка.

– Ничего подобного.

Дэл совсем сжался в комочек.

– Тогда докажи, что это не так.

Дэл поднял голову:

– Хочешь поговорить о дяде Коуле? Изволь. Я точно знаю, что сейчас он в Новой Англии, изучает магию.

– Изучает магию?

– Ну конечно! Именно этим он и занимается, именно там сейчас находится. Почему ты этого не знал? Потому что не спрашивал. По-моему, он тебя раньше и не интересовал вовсе. – Дэл часто-часто заморгал, лицо его задрожало.

– Послушай, Дэл… – Том был растерян. – Я… Я не знал…

"Я не знал, что ты мне ответишь, – пронеслось у него в мозгу. – Да еще это предупреждение Бада Коупленда в день нашего знакомства: будь осторожен, Рыжик!"

– Ну конечно же, он меня очень заинтересовал, – сказал он вслух.

– Ага, тебя и еще Скелета… – Дэл снова уронил голову на колени. Помолчав, он как-то сдавленно проговорил:

– Да, все меняется.

– Что?

– Меняется все. Я-то надеялся, что все всегда останется по-прежнему, тогда можно заранее сказать…

Заранее сказать, что есть и что будет.

Неожиданно Дэл свесил ноги с кровати и сел совершенно прямо.

– У меня такое странное ощущение… – Он весь напрягся, словно йог на ложе, утыканном гвоздями. – Ты читал "Франкенштейна" или "Историю Гордона Пима"? Нет? Так вот, я чувствую, что меня несет к чему-то, напоминающему конец этих книг: вокруг лишь ледяное безмолвие, все белым-бело, весь мир то ли застыл от холода, то ли, наоборот, кипит – не важно… И ледяные глыбы… Никакого выхода оттуда, одни лишь ледяные глыбы. И что-то такое, по-настоящему ужасное, все ближе и ближе…

– Ну разумеется, – сказал Том, – и тут вдруг появляется прекрасный принц, произносит магическое заклинание, три ворона кладут к твоим ногам волшебные талисманы, а громадная рыбина уносит тебя оттуда на спине.

Он попытался выдавить усмешку.

– Нет, – Дэл был невозмутим, – все не так. Ты не забыл любимое выражение мистера Торпа, если кто-то не в состоянии ответить на его вопрос? Hie vigilans somniat – "Он, бодрствуя, спит". Вот и со мной такое происходит: я будто не живу, а сплю и вижу сны, при этом сам не верю в них. – Внезапно он спросил: