Читать интересную книгу Прокол - Михаил Самороков

— Ты — груз — подтвердил динамик — А будешь плохо себя вести — станешь балластом. Можем и сбросить. Летать-то, поди, костюмчик твой не умеет?

Пилоты заржали.

— А я вот сейчас возьму и ножкой топну — Димка сердито посмотрел на динамик — или подпрыгну… Тогда и ваша «Мурена» летать разучится. Без «Мурены»-то, поди, летать не умеете?

— Ты дывы, с характером — удивлённо протянул пилот.

— А Цой — он такой — отозвался сопровождающий сержант — У нас на блок посту его давно никто не трогает.

— Ладно, заканчивайте базар — особист повысил голос — и смотрите мне, не как в прошлый раз!

— А как это было в прошлый раз? — поинтересовался Цой усаживаясь в кресло и недоумённо вертя в руках злополучные ремни безопасности (зачем я их вообще подобрал?).

— А помнишь, как взлетали? — усмехнулся особист.

— Ну?

— Вот примерно также они и садятся. А в прошлый раз в двух метрах от комиссии ООН приземлились. Я думал, всё, абзац союзничкам, сердца поостанавливаются.

— Эт мы могём — послышалось из динамика — высота «ноль», аварийная отсечка двигателей, экстренный стоп винтов, момент инерции компенсируем внутренними датчиками — voila, monsieur, штатное приземление в условиях повышенной боевой готовности.

— Ноги повыдёргиваю — пригрозил Шумов.

— Ах, господин офицер, Вы всё обещаете… — жеманно проворковал пилот.

— Ляпко!!! — заорал особист — да твою ж мать!..

— Всё, всё, начальник, молчим.

Цой с интересом смотрел в бортовой иллюминатор. Бункер находился где-то между Лиманском, заброшенным АТП N22 и Янтарём. Именно «где-то», точное месторасположение и безопасные пути к нему были известны немногим. Димке рассказывали, что можно было сто раз пролететь над Бункером, двести раз пройти и не найти. Димка в подобные истории не верил. Вот он — Бункер. Обычный лес, как и везде в Зоне. Вон «карусель», вон там, чуть дальше — «трамплин»… деревья, трава, какие-то развалюхи. Вот и весь Бункер. Опа! Нормальный ход!

Часть пригорка вместе с травой, чахлыми деревцами и останками древних построек плавно отъехала в сторону, обнажив тридцатиметровый вход в карантинную зону Бункера, находящегося под землёй. «Мурена» шустро нырнула в разверзшийся зев огромного люка, и через минуту ничего не напоминало о том, что здесь что-нибудь есть.

Глава 7

Вечером инициативная молодёжь биосектора устраивала концерт. По этому поводу уже с утра на «Янтаре» царила весёлая суматоха. Пятница-тяпница, конец месяца, пришёл транспорт из-за Периметра, привёз много чего хорошего. А посему — или спортивные соревнования, или самодеятельность, или фильм. А потом — фуршет. Подобные мероприятия проводились не реже раза в месяц, иногда и по два раза. «Янтарные» психологи не даром ели свой хлеб. Психологическая разгрузка в условиях работы в ЧЗО (Чернобыльской Зоне Отчуждения) была не просто приятным разнообразием, но штатной необходимостью. Все делали вид, что это экспромт, собственно, всё, что касалось содержания любого мероприятия, и было экспромтом. Сегодня был концерт. Всё началось ещё утром, когда мимо Цоя с Никифоровичем проследовали трое молодых «белых халатов» с удивительно знакомыми кофрами в руках. Димка уже знал этих ребят. Коллектив из шести музыкантов называл себя «Электрум». Так сказать, не мудрствуя лукаво. Играли не то, чтобы неважно, но… Цой поначалу загорелся идеей поучаствовать, но как подкатить к ребятам, он не знал. А сами они, естественно, о талантах Димки не догадывались. Да и желание потом несколько подувяло. Лидер «янтарных» Николя «ШуНик» Шурыгин, будучи весьма неплохим гитаристом, четко (как он сам думал) знал, как и что нужно играть. И чужого мнения не то, чтобы не признавал, просто его не слышал. Что в корне расходилось с Димкиными понятиями о коллективе, музыке и вообще…

На данный момент у кочегаров-сантехников работы не было совсем. Регламентные работы были выполнены согласно графику ППР, выезд на Бар и в Тёмную Долину был запланирован на начало следующего месяца, делать было откровенно нечего. Полагалось дежурить в операторской хотя бы одному человеку, но Никифорович имел своё мнение о необходимости и целесообразности. Необходимым для Цоя лично Никифорович считал владение навыками рукопашного боя, поэтому целесообразно было париться не в котельной, а в спортзале.

— Размер не имеет значения — говорил Никифорович, в очередной раз припечатывая Димку к полу.

— Ты маленький, и в этом твоё преимущество — говорил Никифорович, зверски выворачивая Димкину руку.

— Противник проигрывает тебе не потому, что сильнее, выше, или потому, что первым атакует — говорил Никифорович, легко уходя от бестолковых атак Цоя — а просто потому, что атакует.

Как оказалось, Цой был органически неспособен драться в принципе. В очередной раз отчаявшись научить Димку хотя бы элементарным приёмам самозащиты, Никифорович, обречённо махнув рукой, заставлял того до одури отжиматься от пола и качать пресс. Результат Цою понравился, а дальше за дело взялся Арнольд, часто посещавший спортзал и уважительно относившийся к малорослому старичку-бойцу. Совместными усилиями на третий месяц два мастера рукопашного боя научили-таки Димку не закрывать глаза при атаке и не падать ещё до удара. Что касается огневой подготовки, то Никифорович сам стрелять не любил, поэтому возлагал большие надежды на Дёму Честера и Мыкиту, с которыми Цой уже имел честь познакомиться.

Цой уже полтора года проработал в НК «Янтарь». Посетил все доступные места обслуживания, заимел кучу знакомых не только среди полевых работников комиссии по исследованиям аномальных явлений АН Украины, но и среди свободных сталкеров. Несколько раз Цою приходилось самостоятельно посещать объекты, но переживать особо не приходилось. Никифорович всегда находил для Димки пару-тройку попутчиков, которым было по пути. Через некоторое время Цой уже сам договаривался с сопровождающими.

Цоя любили. Несмотря на сволочной характер и неуёмную язвительность. На него в принципе невозможно было сердиться. Не то, чтобы долго, а в принципе. Вольные бродяги учили Цоя хитростям безопасного передвижения по Зоне, учили пользоваться универсальным ПДА, совмещавшим коммуникатор, детектор аномалий и жизнеформ и ещё кучу всяких прибамбасов. Учили обходиться вообще без него. Слушать Зону, дышать Зоной, жить Зоной— так говорили опытные сталкеры. Димка учился с превеликой охотой. Такая жизнь ему нравилась, наконец-то, может быть, впервые в жизни он ощутил свою нужность. Даже если по-пьяне Цой умудрялся набокорезить и набокопорить, это ему чаще всего прощали. «Ну, это же Цой» — и разводили руками. Пару раз, конечно, Димка выхватил-таки в хрюсло, но обид не было.

Димка вообще не выходил за периметр комплекса без Кремоны. Среди человеческого контингента Зоны равных ему не было. В смысле, поиграть и спеть. Поначалу сталкеры воротили было нос от Димкиного репертуара, однако «В моей душе осадок зла», «Кто виноват», «Война» и «Зона сталкер-блюз» очень быстро стали популярными в бродячей среде, а потом и всё остальное пошло.

Так, мало-помалу, Цой сам стал ходить по маршруту. Собственно, всегда приятнее ехать или лететь, и Димка никогда не пренебрегал возможностью прокатиться на халяву. Но ходить не боялся. Тем более, что не в одиночку. Кроме Кремоны других инструментов Цой с собой не таскал, всё было на местах. Однажды, задержавшись в ангаре на Свалке, и приняв на грудь граммов эдак под триста пятьдесят, Димка устроил концерт для группы сталкеров и пары «долговцев». Результатом стало коллективное провожание Цоя аж до самого «Янтаря» большой и хорошо вооружённой, но вдрызг пьяной группой. С обязательной стрельбой, заходами на Бар, на Росток «немного полирнуть», и хоровым пением. Лет пятнадцать-двадцать назад такое поведение в Зоне было немыслимым. Однако в последнее время на всех основных маршрутах стали появляться патрули, иногда — из двойки «берсерков», поэтому, не то, чтобы совсем лафа пошла, но стало гораздо безопаснее.

Димка привык к Зоне. Единственным, по-настоящему страшным событием стало посещение его, Димки, его, Димкиными, родителями. Где-то через месяц после обустройства. Не на «Янтаре», понятное дело, а в предзоннике, на территории дислокации Миротворческого Корпуса.

Мама рыдала и заламывала руки. Мама кричала, что этого так не оставит. Мама умоляла Цоя немедленно оставить это страшное место и собираться домой, что она согласна терпеть все Димкины выходки, лишь бы не в Зоне. Отец же наоборот, молчал и прятал глаза с выражением, подозрительно похожим на молчаливое одобрение. С восхищением осмотрел новенький Димкин комбез «Ветеран-3», пощупал бронепластины и показал большой палец. Совместными усилиями, с привлечением «тяжёлой артиллерии» в виде Никифоровича, маму удалось убедить в том, что работать в Зоне ничуть не опаснее, чем в школе учителем. Те же монстры… В общем, безопасно, почётно, хорошо оплачиваемо, и отпуск в спецсанатории «Сталкер» на ЮБК, и в Буковели, Западнянской области, Гуцульского района, в селе Бандерштадт…