— Ты ведь шутишь? Но увидев его лицо, поняла — что нет, не шутит.
— Ладно, с этим будем разбираться потом. Он меня не укусит?
— Нет, от тебя не тронет, можешь не переживать. Я тебя буду ждать в гостиной, не хочу нервировать его еще больше.
Саша вышел, и волк сразу перестал рычать. Решив, что хуже не будет, решилась осмотреть зверя. Издевался над ним кто-то профессионально. При ближайшем рассмотрении, на шерсти то там, то здесь виднелись раны и уже зарубцевавшиеся шрамы. Судя по всему, они уже не сойдут, а новые рубцы дополнят коллекцию. Только на морде зверя, я насчитала пять ран. Проведя пальцем по одной из них, я даже вздрогнула, когда шершавый язык прошелся по руке, даря ласку, а волчьи глаза внимательно следили за мной.
Решив не обращать на это внимания, приступила к лечению, на теле волка были еще раны, которые кровоточили, их нужно было осмотреть. На боку нашлась самая большая, судя по всему, именно она так сильно кровоточила. Ее пришлось зашивать, как и рану Данила, перед этим. Но для начала пришлось ножницами выстригать шерсть вокруг, в общем, после того как я смазала и обработала все раны волк, выглядел просто ужасно. Без слез на него смотреть было сложно, радовало только то, что после купания вид должен стать лучше, а шерсть — отрастет. Убрав после работы под пристальным взглядом волка, решила попробовать позвать его человеческую суть.
Присев не корточки перед ним и взяв в руки его морду, стараясь не потревожить раны, перешла на второе зрение, заглядывая волку в глаза, пытаясь отыскать, там хоть искорку сознания, как было написано в одной из тетрадей Аглаи. Но, не смотря на все мои старания — человеческая часть сознания двуликого так не отозвалась на мой зов. Зато у меня получилось уловить отголоски эмоций волка. Это был не передаваемый коктейль радости, надежды, боли, усталости и еще много чего. Поняв, что большего мне сегодня не добиться я переключилась на обычное зрение, погладив волка за ушами, от чего волк попытался снова меня облизать. Похоже, для него я похожа на леденец, о чем ему и поведала.
— Волчек, я на леденец не смахиваю, так что прекращай.
В ответ на это волк, только рыкнув. Решив, что пора закругляться, ведь ему нужно отдохнуть, сейчас сон для него лучшее лекарство, направилась в поиски сонного отвара. Как только я отошла от кушетки в другой конец комнаты, волк опять зарычал, зовя меня обратно.
— Не рычи, сейчас возьму, что нужно и приду. Волк понял и замолчал, значит еще не все потеряно, раз он понимает, что ему говорят. Но найдя нужное зелье, передомной стала новая проблема — напоить им волка, который этого делать не собирался. Отворачивая морду, как только я подносила ложку с лекарством. Пришлось прибегать к угрозам — сказав, что уйду, оставив его тут одно. После этого волк порычал, но лекарство выпил. Пока он засыпал, я гладила его, стараясь не задеть раны. Волк уснул — проспать он должен до утра, а я направилась к его брату, нам нужно обсудить многое.
Глава 7
Саша сидел в гостиной и пыл, судя по запаху, успокаивающий чай. Василий тоже был тут, перебирая травки за столом у окна. Махнув им, чтобы сидели дальше направилась на кухню, там где-то в недрах шкафа я видела бутылку коньяка, чай мне уже не поможет, руки трясутся просто ужасно.
Вернувшись с двумя бокалами и нарезкой в комнату, пригласила Сашу к столу, Василию предлагать бесполезно, он ест только сласти и то редко, говорит ему больше не нужно.
— Давай снимем стресс.
— Я только за, а то мне этот отвар уже поперек горла стоит.
— За то помогает.
— Да, но это все-таки сейчас лучше.
— Согласна. Выпив понемногу, Саша наконец-то решился заговорить.
— Как он?
— Спит, раны я ему обработала, думаю к завтра практически все затянуться, только шрамы останутся. Знаешь, я не думала, что вам можно их оставить. Качаю головой.
— Можно если орудовать серебром и не давать ране заживать, обновляя их — то остаются шрамы.
— Это садизм в чистом виде.
— Тот у кого все это время был брат, сделали из него подопытную зверюшку. Тестируя на нем препараты и его возможности к регенерации.
— Так его похитили для этого?
— Нет, какому-то колдуну, нужна была кровь сильного оборотня для ритуала. Потом он просто передал его этим ученым фанатикам. Произносит он все также смотря в стакан. — Представляешь, его держали в клетке и не давали ему вернуть прежний облик.
— Вы узнали имя колдуна?
— Нет, ребята копают, но пока пусто. Эти чокнутые ученые его не знали и после того, как им передали Пашу, у них он не появлялся и не связывался с ними. Мразь! Стакан в руке двуликого раскололся.
— Саш, ты не усердствуй. Сил лечить, еще и тебя у меня уже нет.
— Извини, но я как представлю. Каково ему было все эти пять лет.
— Не представляй, будем надеяться, что у меня все-таки получиться до него достучаться.
— Сегодня не вышло. Констатировал он.
В ответ я только помотала головой. — За то, он понимает и не плохо, значит — надежда есть. В итоге мы проговорили еще с час, обсуждая как помочь Паше и что мне делать с тем, что волк считаем меня своей порой. В этом вопросе Саша меня не обрадовал, сказав, что скорей всего я действительно являюсь его парой. Но точно, это можно будет понять только тогда, когда Паша вернет человеческую суть. Это нам в принципе на руку, может так будет проще достать человеческую сущность, кто знает? Распрощавшись с Сашей, я направилась к себе. Быстрый душ, чистая футболка вместо ночнушки и через пару минут я уже спала.
Проснулась от того что мне было жарко, такое впечатление, что я лежу на лугу пахнет травами и солнышко греет спину, так хорошо. И только окончательно придя в себя, после сна я поняла, почему мне было так тепло. На кровати за моей спиной сладко посапывал волк. Моя возня его разбудила, он отрыв глаза внимательно наблюдал за мной.
— Ты что здесь делаешь Паша? В ответ раздалось недовольное рычание.
— Посмотри, во что ты превратил постель, ее теперь только выбросить, ты ведь должен был спать внизу! В ответ на эту реплику, волк переместился ближе ко мне, положив свою голову мне на колени, я автоматически начала ее гладить, попутно рассматривая раны. Они уже практически все затянулись полностью. Постель выглядела ужасно.
— Ну и что с тобой делать? Перед Василием, будешь объясняться сам. С укоризной произношу я, но ему, по-моему, все равно.
— Ты ведь теперь не отстанешь? В ответ, получив выразительный взгляд, говорящий — даже не думай!