В чёрный день и в чёрный час
Негасимы трое в белом,
Ослепительно лучась.
Белой троицы сиянье –
Это Вечное Теперь,
Смыслов чистое слиянье,
Всех до капли, без потерь!
ДВЕНАДЦАТЬ СТРОК
Тоска по родине свирепа
На родине!.. С тоской вдвоём
Мы бьём и выбьем двери склепа,
Где замурованы живьём!
Тоска по родине, как воздух,
Нам задохнуться не даёт
На родине!.. Тоска стервозных
Событий – задом наперёд.
Тоски по родине так много
На родине!.. За облака
Уходит взгляд, – его дорога
И есть по родине тоска.
* * *
Плавает бабочка, синяя с золотом,
В воздухе белого дня.
Целая бабочка в мире, расколотом
Злобой с улыбкой вранья.
Целая бабочка с крыльями целыми -
Не на булавке, не в лавке,
Не на приколе с посмертными ценами,
Не под стеклом на подставке.
Море о скалы колотится молотом,
Мелкий песок вынося.
Скалы мельчают, но синяя с золотом
Бабочка — целая вся!
* * *
Сковорода переворотов – американская забава,
Сковорода переворотов пылает смрадно и кроваво,
Переворотов патриоты на этой пляшут сковородке,
Переворотов патриоты – они такие самородки!
Переворотов патриоты переворачивают страны,
Без плясок этих патриотов нет никаких переворотов, –
Переворачивают страны и разбивают, как стаканы!
И, как стаканы, бьются страны,
Где, кроме этих патриотов, считают всех за идиотов.
Крыша
Снайперы – тайное общество крыши,
Крыши, стреляющей в этих и в тех,
Крыши, где снайперы – серые мыши,
Мыши на крыше кровавых потех.
Мыши на крыше весёлого, злого
Триллера, киллера, в общем – кино!..
Снайперы – это английское слово,
И наповал убивает оно.
Власти захват не бывает без крыши,
Без обещания лучших времён.
Киллеры, снайперы, серые мыши,
Лиц не имеют, а также имён.
Киллеры, снайперы – кто и откуда?
Серая мышь, из какой ты страны?
С крыши, с неё, с крышевания блуда
Снайперы крутят кино сатаны.
Этих и тех расстреляв по заказу
С крыши, которая крови попьёт,
Снайперы носят предчувствий заразу, –
Что крышеватель их зверски убьёт.
Орбита
Россия – не сверхдержава. Россия – такая планета.
Планета, а не империя. Своя у неё орбита.
Орбита – не карта бита. У Господа нет кабинета.
Веди себя, как планета, как план Бытия – не быта –
Не спроса: почём орбита? Отвечу без лицемерия,
Орбита не продаётся, где жадность – не элитарна!
Россия – не сверхдержава. Планета, а не империя.
Орбита её магнита мистически планетарна.
Орбита неистребима, элита гребёт монету –
Элите зачем орбита? Торгует орбитой русской!
Планета, а не империя (для имени места нету!),
Россия орбиту держит – с космической перегрузкой.
Россия – не сверхдержава. Но держит свою орбиту,
Такая она планета, орбиты она держава.
И план Бытия – огромно, планетно не равен быту,
Но держит свою орбиту, не лжива она, не ржава.
Орбита – не карта бита, орбита – внутри поэта,
Который всегда планета, не более и не менее.
Орбита его магнита – вселенная тьмы и света,
Где план Бытия – защита и высшее откровение.
Быть и сметь!
Сговор, заговор, оговор, –
В каждом слове прописан вор,
Демократия воровства
Сговорилась качать права.
Сговор, заговор, оговор,
Не тайком, а держа топор –
Напоказ, чтобы страх не гас,
Чтобы нас приговор потряс!
Сговор, заговор, оговор, –
В каждом слове прописан вор,
И так много его, так много,
Что его торжество убого!..
Сговор, заговор, оговор,
Знаю практику этих свор,
Древний опыт мой – вечно свеж:
Быть и сметь!.. И меня не съешь!
Несъедобность моя сильна,
Несъедобна моя страна,
Несъедобности – благовест:
Бог не выдаст, свинья не съест!
Мечта террора – улица террора
Террор под видом мирного захвата,
Под видом мирных толп, чьё дело свято,
Террора крематорий в наши дни
Сжигает мирно – кучу стран, ребята,
Где атмосфера мирная резни.
Толпа – такая мирная цитата,
Ревущая: «Распни его, распни!»
Но кто-то видит много там хорошего:
Толпа распнёт страну свою задёшево,
И, озверев, страну смолотит в крошево
Толпа, вскочив на мирные ступни, –
А толповодцы в этой мирной битве
Страну геройски прижимают горлом к бритве,
И толпы мирные вопят: «Распни! Распни!»
Россия знает эту мирную цитату,
И эту мирную расправу и расплату,
Где куча стран сгорает мирно в наши дни,
Где крематорий, очень мирный при погроме,
В угаре мирной политической стряпни,
И просьбы мирные: «Страну мою распни,
Чтоб оказаться в Европейском доме!»
Это касается Всех
То, что случилось в Одессе, касается ВСЕХ !
То, что случилось в Одессе, Чудовищный ГРЕХ!
То, что случилось в Одессе, фашизма разврат,
Морда фашизма, фашизма пылающий ад.
То, что случилось в Одессе, не битва идей,
Это – Освенцим, где звери сжигают людей,
Это – фашистам Права Человека даны,
Это Права Человека – войскам сатаны!
То, что случилось в Одессе, касается ВСЕХ!
То, что случилось в Одессе, фашизма успех,
Это – фашизма концерт и фашизма гастроль,
Хохот фашизма, который – свободы король!
Это – свобода, в которую запад влюблён,
Запад, состряпавший этой свободы бульон.
То, что случилось в Одессе, фашистская месть,
Месть людоедов!.. Россию фашистам не съесть!
То, что случилось в Одессе, касается ВСЕХ!
В западной прессе – вранья русофобского цех:
Это – фашистам Права Человека даны,
Это Права Человека – войскам сатаны.
То, что случилось в Одессе, не битва идей,
Это – Освенцим, где звери сжигают людей.
Морда фашизма, фашизма пылающий ад –
Это касается ВСЕХ, и ни шагу назад!
Личный опыт
Там, где бешеной злобы глыба
Кувыркается в адской копоти, –
Изоляция – райский выбор,
Говорю я о личном опыте.
Там, где лязгает зверства челюсть
И творится насилья гадость, –
Изоляция – это прелесть,
Изоляция – это радость!
В изоляцию – как в поэтство,
В изоляцию – как на волю!
Изоляция – это средство
От спектакля с паршивой ролью.
Изоляция – не для мелких,
В изоляции – лавры Данта,
Никогданта в позорных сделках,
Унизительных для таланта!
Изоляция – где Овидий,
И вранья о нём – два трамвая.
Изоляция в чистом виде –
Это классика мировая.
* * *
Останется только поэзия, всё остальное – мусор,
Поэзия – слово греческое, в прямом переводе – творчество,
Останется дух поэзии, не времена, не вкусы,
Останется дух Творения, всё остальное скорчится,
Развоплотится, выгорит, в пыль превратится мелкую,
Будет летать и ползать – в зависимости от ветра,
Останется только поэзия, и никакою сделкою
Добиться нельзя другого, неправильного ответа.
Если бессмертья хочется не в заморозке мозга,
Не в голове, отрезанной для вечности без разрухи, –
Не отрезайте голову, усвойте, пока не поздно,
Останется дух Творения, поэзия – в этом духе.
Поэзия – слово греческое, творчество – в переводе,
Живите лет по четыреста, хоть на Марсе, куда вы прибыли,
Останется только поэзия, в природе и вашей породе
Только её присутствие дышит за гранью гибели.
ВЫСОКОЙ ГЛУБЬЮ
Язык обид – язык не русский,
А русский – не язык обид.
И никакой перезагрузкой
Не будет русский с толку сбит.
Загрузкой пере или недо
Такой язык свихнуть нельзя.
Он не сдаёт страну и недра,
Ни перед кем не лебезя.
Он не сдаёт и не сдаётся –
Звезда такая у него
Во мгле небесного колодца,
Где русской речи Рождество.
И этот праздник русской речи
Высокой глубью сотворён –
Как путь, где трепетные свечи
Ведут над пропастью времён.
Не мы – обиды инвалиды.
Мы на вселенском сквозняке
От Арктики до Антарктиды
На русском дышим языке.
Сейчасно
Россию любить не модно,
Не выгодно и опасно.
Но честно и благородно –
Россию любить сейчасно.
Когда она будет в моде, –
Полюбит её отродье,