Читать интересную книгу Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

Вот умеет дражайший отец подкинуть идею для размышлений. Теперь волей-неволей целый день будешь об этом думать. Если остров Юм был загадочен, но абсолютно открыт любому, кто даст себе труд туда добраться, то Хрустальный Ллир никого к себе не подпускал. Даже корабли не могли приблизиться на такое расстояние, чтобы красоту этого острова можно было рассмотреть с палубы невооруженным глазом. Однако его светловолосые золотоглазые жители беспрепятственно пересекали в своих изящных лодочках под треугольными парусами широкий Эльмский пролив и спокойно путешествовали, где им вздумается. Потому что лучших музыкантов и певцов в мире не было. Ни один голос на свете даже близко не мог сравниться с голосами валлиров. Примы императорской оперы и трепетные певицы из Уккабских лесов умирали от зависти, стоило рядом появиться островитянам. Их с превеликой охотой приглашали все правители и прочие сильные мира сего, но валлиры не часто принимали эти предложения, предпочитая выступать на площадях и в открытых театрах. Удивительных певцов не удавалось ни соблазнить богатством, ни удержать силой. Те же, кто в ослеплении поднимал руку на обладателей дивного голоса, или, не приведи Создатель, убивал кого-то из них, очень быстро теряли человеческий облик, опускались и умирали от пьянства и непреодолимой звериной тоски. Даже поговорка такая была: "пьет, точно валлира убил".

— Ты пойдешь? — спросила Тайри отца.

— Возможно. Если мне удастся успокоить твою матушку. Слушать хрустальные голоса она, конечно, откажется, но за остальное у меня душа будет спокойна. Так что я — не слишком надежная компания, дочь. Пригласи кого-нибудь еще, если не хочешь идти одна. А будешь на концерте — постарайся подойти поближе к сцене и хорошенько присмотреться к островитянам. Очень интересно будет потом узнать твое мнение. Обдумывал я в свое время одну гипотезу… Но достаточного количества доказательств, увы, не собрал.

Больше ничего говорить не понадобилось. Голова у Тайри была занята мыслями о природе валлиров, а еще поиском подходящего спутника. Разумеется, можно было, по старой памяти, выйти на восточный балкон и пустить солнечного зайчика в окно Трома-младшего. Этот пойдет за ней куда угодно, будет мужественно терпеть толпу народа вокруг и пересиливать свой страх перед непонятным и необъяснимым. Внук адмирала Альге был затворником и книжным червем. А еще многие назвали бы его трусом. Да, он боялся всего, что не мог сам себе объяснить, в толпе его охватывала паника, а в присутствии сильных магов он просто цепенел. И при всем этом бестрепетно лез в катакомбы под старой и новой столицей, отправлялся в заброшенные тысячелетия назад города и прекрасно умел ладить с мало кому понятными древними артефактами. Иногда Тайри казалось, что Тром намеренно вводит всех в заблуждение, чтобы его оставили в покое, считая безобидным чудаковатым трусом. Потому что наедине с ней или с матерью, прекрасной леди Ифар, он делался совершенно другим. Как-то раз он даже позвал подругу детства в один из своих походов, и они целую неделю блуждали по лабиринту подземных ходов древней Хеты. Таким Трома мог видеть разве что пропавший Номар, который с юных лет относился к нему по-особенному. Решительный, собранный, умелый и ловкий, уверенный в себе и абсолютно ничего не боящийся Альге-младший поразил Тайри. Увы, не настолько, как хотелось ему. Трусом юная герцогиня Даллет никогда его не считала, но сердце ее осталось холодным. Тром-для-всех печально вздыхал, провожая девушку безнадежно влюбленными взглядами, и пребывал в отчаянии. Тром-настоящий, скорее всего, и не думал отступать. Он строил планы и действовал, пусть медленно и не слишком результативно, но… Как известно, тише едешь — дальше будешь. По крайней мере, он был намного ближе Тайри, чем все эти "счастливые соперники" и "в принципе неотразимые герои". Возможно, именно поэтому он не годился для похода на концерт.

Можно было позвать друга — молчаливого и все понимающего Ортама ор Глейде. Он любил музыку, лучшего слушателя вряд ли можно было найти. Но, юная леди Даллет боялась, что будущий мастер недр разглядит в ней то, что показывать никому не хотелось. Волшебная музыка валлиров обнажает душу, снимая защиту и смывая все маски. Тайри вовсе не хотелось, чтобы Ортам заметил ее слабость и растерянность. Ради себя, ради отца, ради поставленной цели она должна быть сильной и уверенной, даже для самых близких и надёжных людей. Голоса хрустальных певцов всегда заставляли её сперва осознать всё, творящееся в сердце: всю отстраненность, одиночество, собственную беззащитность и беспомощность. А еще — каждый раз всплывающее со дна души желание сильного и надёжного плеча рядом. Или нет? Нужен ли ей был только единомышленник, на которого можно было бы опереться во всех делах? А, может быть, нечто гораздо большее требовало её сердце? Искало и не находило, невольно сравнивая с единственным образцом: с Номаром. Умом девушка прекрасно понимала, что второго такого нет, и не будет, а родственные души еще более редки, чем драконы-хранители мира. Увы, ставшее по весне совершенно бестолковым сердце это понимать отказывалось. Тайри-умница считала подобные мысли и желания непростительной слабостью, безусловно, достойной презрения, которую уж никак нельзя было демонстрировать посторонним. Еще с детства она накрепко запомнила слова брата: "Никогда не показывай им слабые места, детка. В следующий раз они ударят именно туда. Чтобы уж наверняка…"

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Значит, нужен был такой человек, в присутствии которого просто не получится потерять контроль и "поплыть" по волнам воспоминаний и ассоциаций, вызванных музыкой. Ох, тогда уж лучше совсем не ходить. Потому что песням валлиров, по непроверенным данным, не могли противостоять даже маги Времени, что уж говорить о простых смертных. Любой рисковал проявить на концерте нечто самое сокровенное. Правда, все еще зависело от десятка совершенно ненаучных факторов, начиная от силы ветра и запахов вечерних цветов и заканчивая настроением самих певцов. Если им было весело, то и зал испытывал радость и прилив тепла и энергии. А если грустно — могло произойти что угодно: от неудержимого потока слез до приступа покаяния во всех грехах. Жителей Хрустального Ллира побаивались даже императоры, но случая пригласить во дворец никогда не упускали.

Так и не решив, кого же она позовет на концерт, Тайри махнула рукой на выбор и отправилась в библиотеку. Концерт начнется перед закатом, а дела сами себя не сделают. Зачеты по целительству никто не отменял. Можно сколь угодно легко жонглировать энергиями и мановением пальца заживлять раны, но без знания анатомии ничего у тебя не получится. Как любит повторять мастер-Целитель: ничего нет практичнее хорошей теории. Уютная тишина читального зала благоприятствовала сосредоточению и мгновенно перестроила мысли в рабочее русло. Тайри ждали книги и конспекты, а валлиры, в конце-то концов, не последний раз на ее веку приезжают. Хотя, конечно, жаль… Леди Даллет легко выбросила всё постороннее из головы и углубилась в учебу. Как всегда получалось, она увлеклась и забыла о времени. Мастер-библиотекарь с улыбкой подносил ей всё новые тома, восхищенно покачивая головой: вот это рвение! Мало кто сейчас так учится…

— Приятно видеть, что моя ученица не забывает и о других занятиях, — прозвучал у нее над ухом знакомый голос, — который час за вами наблюдаю и уже преисполнился гордостью. Здравствуйте, Тайри, — сказал мастер Гайдиар, когда смущенно покрасневшая девушка подняла взгляд от тетрадей, — простите, что помешал.

— Не помешали, мастер. Я, похоже, несколько перестаралась, надо бы отдохнуть, — Тайри потерла уставшие глаза тыльной стороной ладоней.

— Еще бы, давно пора. Такое количество книг перелопатить, — ваюмн протянул ученице руку, — забирайте ваши конспекты и пойдемте-ка на воздух. Завтра доучите. Надеюсь, мастер-библиотекарь нас простит.

— Не беспокойтесь, мастер Гайдиар, все в порядке, — усмехнулся библиотекарь, — а вам, юная леди, не стоит столько работать. Честно говоря, я собирался уже закрывать зал. Хотел сходить на концерт.