Четвёртый кивнул и вышел. Если бы его, идущего из спальни баронета к себе, сейчас кто-нибудь увидел, тем для обсуждения было бы на месяц вперёд.
Страж в задумчивости рассматривал древо Эруидатте из укрытия. Белый великан был прекрасен: ни одного тёмного пятнышка на коре, густая золотая крона. Так выглядят древа могучих семей. В отличие от Тарилели, у Эруидатте древ было много. Конечно, то, что Тиантей была у них в гостях, могло быть чистой воды совпадением: госпожа Ведьма знатная и влиятельная особа, она вполне могла заглянуть с ночёвкой и к самому Императору. Наверное. Но то, что Эруидатте были одной из трёх семей с зелёными и белыми цветами на гербе… Почему-то Страж не верил в такие случайности. Для него ночной визит Линтакли оказался настоящим подарком, хоть Третий и ворчал, что её стоило бы просто прирезать, да и делу конец. Как жаль, что «прошлый» он не успел отправить отчёт о своей последней страже до того, как случилось несчастье. Теперь оставалось лишь собирать цепочку событий по крупицам. Это нужно было как Ордену, так и ему, пусть причины у них были для этого разные. Орден хотел знать, что за задание привело к таким последствиям: Лиестаней подозревал заговор против здравствующего Императора, иначе какой бы был смысл убивать исполнителя? Те, кто знал о том, как связаться с Орденом, чтобы сделать заказ, также знали, что в более надёжные руки они своё дело вряд ли смогли бы передать. Мотивы Стража же были более прозаичны: месть. Кто бы ни отобрал у него прошлое, хоть сам Лесной Дух, он за это поплатится.
Итак, что у него есть? Ведьма и Эруидатте. Они как-то связаны. Зная, как обычно при дворе соперники расправляются друг с другом и что чаще всего заказывают у Ведьмы, то можно смело предположить: это какой-то яд. Возникает два вопроса: почему из-за такой банальщины попытались избавиться от исполнителя; почему Тиантей оставила этого самого исполнителя себе. И третий напрашивается исходя из первых двух: уж не в личности ли жертвы дело? Если бы Страж действительно умер, его хватились бы не раньше лета, уж такая специфика работы. А без него, возможно, у агентов, расследующих убийство, не сложился бы какой-то важный кусок головоломки.
По всему выходило, что Лиестаней прав и они, скорее всего, имеют дело с покушением на Императора. Но к чему весь этот фарс, если Тиантей, не скрываясь, приезжает гостить в Рощу к Эруидатте? И если бы всё было действительно настолько серьёзно, она бы не оставила Стража в живых. Что-то не сходится. Очень серьёзно не сходится. Сейчас Четвёртый сам чувствовал себя агентом без куска головоломки. Точнее, даже наоборот, без всей головоломки, только с парой разрозненных кусочков. При этом без уверенности, что они вообще относятся к одному набору. Но как выяснить, кто именно его нанял и для чего? Не придешь же к Тиантей и не спросишь в лоб. Всё осложнялось ещё и тем, что интересующие его события произошли уже довольно давно и вряд ли можно рассчитывать, что кто-то из слуг вспомнит первый визит Стража. Да и о какой личине спрашивать? Может, он приходил в образе того, кто и так частый гость в древе, и ещё один его визит не привлёк внимания.
Правда, была одна мысль.
Вместе с Третьим они отправились в гильдию Лекарей, точнее, её архив.
— Агент Телалси, — махнул перед архивариусом корочкой с золотым листом Третий, кивнул в сторону Четвёртого: — Агент Шльяфту.
Четвёртый повторил жест с корочкой.
— Архивариус Дорини, — со скучающим видом ответил архивариус из-за своей конторки. Скользнул взглядом по их серой форме Императорского сыска. — Опять проводите дознание по делу?
— Так точно, господин архивариус.
— Дело, как обычно, засекречено?
— Как обычно, господин архивариус, — сухо улыбнулся Третий. — Документы на доступ к архиву, — он протянул папку.
— Присядьте здесь, я должен внести вас в журнал, — архивариус кивнул в сторону затёртого диванчика в углу приёмной и, развернув папку, углубился в изучение подписей, печатей и номеров приказов. Пятнадцать минут ожидания, и вот они уже идут за служителем вдоль пыльных стеллажей куда-то вглубь древа.
— Здесь начало того временного отрезка, что вам нужен, — сверившись с карточками, указал архивариус, — А здесь конец, — он похлопал рукой по другой полке. — Итого четырнадцать томов. Напоминаю: в архиве есть и пить запрещено, вам придётся выйти, а потом вернуться. Письменный стол перенесли из пятой секции в восьмую, ближе к выходу. Желаю удачи.
— Спасибо, господин архивариус.
Дорини коротко кивнул в ответ и ушёл обратно в приёмную.
— Ты часто здесь бываешь? — тихо поинтересовался Четвёртый у своего напарника.
— Я — нет. А вот агенты Телалси и Шльяфту — довольно часто. Эти семь томов твои, вон те — мои. Давай за дело, ненавижу архивную пыль.
— Эй, Шляфи, глянь сюда, — окликнул Третий Четвёртого, просматривающего свой пятый том. — Как думаешь, оно?
Под стандартной шапкой с датой происшествия и командой, выехавшей на вызов, было написано следующее:
«Возле древа Эруидатте, что в западном Критмизе, неопознанный мужчина упал на пешеходной части. Наблюдались кровотечение внешних слизистых, судороги, пена изо рта. Был облачён в форму внутренней стражи, но в древе Эруидатте своим признан не был. В тяжёлом состоянии доставлен в общую лесную больницу. Описание:
Рост: 3, 3/4 древка.
Комплекция: средняя, легкокостная.
Волосы: светло-русые.
Кожа: бледная, без высыпаний, с малым количеством пигментных пятен.
Глаза: голубые.
Черты лица: тонкие, классического абриса.
Отличительные признаки: нет.
При себе имел: тряпчатые перемётные сумы, пустые; деньги, семнадцать соленов и сорок шесть лунов, изъяты в пользу гильдии».
— Очень похоже, — кивнул Четвёртый, а про себя отметил, что это описание совсем не походит на него «обычного».
— Досматривай своё, я это пока скопирую, может, что интересное ещё попадётся.
Наконец с записями было покончено, и агенты, распрощавшись с архивариусом Дорини, выбрались на свежий воздух.
— Похоже на ролдарин, — заметил Третий, когда удостоверился, что рядом никого нет.
Многокомпонентный яд со сложной симптоматикой, нужна очень малая доза, чтобы смертельно отравиться, да и лего передаётся от одного живого существа к другому через слизистые, что большая редкость для ядов. И если, например, поцеловать отравленного, то вскоре можешь умереть и сам.
— Я думал, его запретили, — удивился Четвёртый.
— Как видишь, похоже, кто-то нарушил Императорский указ, — вздохнул Третий. — Не завидую тебе. И тому, кто использовал его на тебе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});