выгнулся и открыл глаза. Вот только они были не голубыми, а черными. Совсем черными. Даже белок потемнел.
- «Ты точно все делала правильно?» - испугано выдала Белка, шустро отлетая в другой угол комнаты.
- Да! - рявкнула я, лихорадочно размышляя, что же теперь делать.
В моей практике это первый случай, когда кто-то так реагировал на лечение. Правда, я никогда проклятых инквизиторов не лечила. Может дело в этом?
Рид сел и медленно повернул ко мне голову. Наши взгляды встретились.
- Я знаю, кто ты, - не своим голосом произнес мужчина.
16
И тут же получил небольшим таким проклятием в голову. Это даже не проклятие, а так - легкое заклинание. Пустячок. Там и вреда почти никакого. Только голова потом будет болеть. А, если учесть, что у инквизитора ближайшие два-три дня и так все будет болеть, то это и не страшно. Наверное…
Кроме того, я не виновата. Нельзя такое говорить ведьме с секретами. Совсем нельзя! Особенно, если она устала, зла и вообще не в настроении!
В общем, проклятие соскользнуло с пальцев до того, как я успела глазом моргнуть. Само собой. Правда-правда.
И в ту же секунду инквизитор закатил свои черные глаза и завалился назад на диван. А вот с тенями, которые начали к нему ползти из всех частей комнаты, было сложнее. Они не исчезли, продолжая копошиться и противно шелестеть.
- Что случилось?! – воскликнула госпожа Томас.
- «Слушай, я могу отвернуться, - предложила Белка. – А ты ее тоже упокоишь… ой, я хотела сказать успокоишь!»
- «Нет! Никого успокаивать, а тем более упокаивать мы не будем!» - мысленно рявкнула я и улыбнулась бледной старушке: - Все хорошо. Это просто реакция на лечение. И все. Вы бы сели и отдохнули. Такой стресс очень губителен для организма. Особенно в вашем возрасте.
Женщина явно хотела возразить по поводу своего возраста, но не стала. Бросила взгляд на инквизитора, поежилась от теней, которых не видела, но чувствовала, и послушно села на стульчик, положив руки на колени.
Отлично! Одной проблемой меньше.
Теперь надо решить вопрос с зельем. Он-то его не допил. Осталось, конечно, совсем немного. Пробовать влить или не стоит?
Я решила не рисковать. В конце концов, его там осталось на донышке. Вместо этого занялась изучением своих рун. Они занимались восстановлением энергетического баланса. Но слишком медленно. Пришлось немного ускорить, добавив пару новых закорючек на руны. И влив в это почти все свои силы.
Адреналин от произошедшего начал спадать, и я лицом к лицу столкнулась с последствиями своего поведения. Жутко заболела и защипала кожа на локтях. Аж слезы на глаза навернулись. К ней присоединилась боль в ногах, спине, в мышцах. Во всех мышцах сразу. Я даже и не представляла, что у меня их столько!
Следом застучало в голове и заломило в висках. Да так, что перед глазами все поплыло.
- «Допрыгалась» - мрачно заметила Белка, подбираясь ко мне.
По дороге она шипела и огрызалась на сущности, которые все не желали заползать обратно и вести себя прилично. Они наслаждались всей ситуацией, ползли, вытягивая свои жуткие морды, стремясь захватить все больше и больше, напитаться чужой болью и страданиями, увеличить их.
- Кыш, - прохрипела едва слышно, отгоняя их.
Но они ползли снова и снова. И теперь не только к Риду, но и ко мне. Вот только я не проклятый инквизитор, я - ведьма. И даже с печатями на руках - сильная ведьма.
Собрать остатки сил было не так сложно. Труднее было сконцентрироваться на магии, пропустить энергию через себя, закрутить, создать из неё то, что нужно мне.
Заклинание было простое, но кто сказал, что сила заключена в сложности?
- Lux, - прошептала, приложив руку к губам и послала легкий воздушный поцелуй.
Но вместо него с моих губ сорвалась крохотная искорка, пролетела пару метров, а потом взорвалась яркой вспышкой. Просто свет. Ничего особенного. Но призраки и тени ненавидят свет. И этого хватило, чтобы они с противным писком расползлись по дырам, словно крысы.
М-да, этот дом еще чистить и чистить.
- Что произошло? - вскакивая, воскликнула госпожа Томас, для которой вспышка света стала полной неожиданностью.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но тут послышался вой сирен и мигалок. Кажется, помощь подоспела. Старушка забыла о своем вопросе и кинулась на улицу встречать, ну а я…
А я решила, что с меня хватит.
Побросала всё свое имущество в сумку, - на пузырьки и склянки было нанесено специальное антиударное заклинание, так что я не боялась, что они разобьются, - отползла к соседнему креслу, оперлась о него спиной, вытягивая ноги, и закрыла глаза, позволяя себе расслабиться и наконец выдохнуть. Белка тут же оказалась рядом. Забралась ко мне на руки, пытаясь хоть чуть-чуть поделиться силой.
- «Все хорошо, правда. Не надо», - ободряюще улыбнулась ей.
- «Ага, как же, не надо ей. Бери, пока даю».
Но я упрямо мотнула головой. Не хотелось объяснять, что сейчас мне даже подпитки не хотелось. Ничего не хотелось.
Дальше происходящее смешалось в один непрекращаемый гул из голосов, криков, шума, грохота и воя сирен. Но даже это не так раздражало, как собственная беспомощность и усталость.
Пока толпа медиков кружила вокруг инквизитора, ко мне подошел один из инквизиторов.
- Помощь нужна? – присаживаясь рядом со мной на корточки, спросил он.
Пожилой, с густыми седыми волосами и внимательными серо-зелеными глазами, окруженными сеткой мелких морщинок.
- Мне бы домой, - глухо ответила я.
- Может сначала лекаря? – спросил он, взглядом указав на мои изувеченные руки.
Я покачала головой.
- Домой.
Там была бабуля, а она точно знала, как помочь своей глупой внучке.
- Я вас отвезу, - произнес он, подавая мне руку.
Но встала я сама, даже не покачнулась. Все-таки упрямство - великая вещь. И это все, что у меня оставалось. Это же самое упрямство помогло мне добраться до машины и сесть в нее. И, собственно, все. Я отключилась. Просто закрыла глаза и провалилась в темноту. Забыв о том, что стоило бы назвать свой адрес.
Очнулась я лишь, когда машина остановилась у знакомого дворика и совсем рядом раздался знакомый, полный тревоги и облегчения крик:
- Кассандра!
Дернувшись, проснулась, открыла глаза и увидела бабулю, которая каким-то чудом смогла выбраться на улицу на своей коляске и подъехала к самому краю тротуара.
- Ба.
«Ей