36
Отец Савва не ездил больше 130 километров в час, поскольку считал, что солидному человеку торопиться некуда. Правда, в глазах местных мотоциклистов его оправдывало то обстоятельство, что он и зимой ездил на этой же скорости.
37
Отец Савва учил:
– Послушание бывает двух видов. Одни просто не хотят думать, другие все уже продумали. Второе действительно выше поста и молитвы, поскольку их объединяет.
38
– Люди никогда не увидят ангелов, потому что ангела может видеть только ангел или кто стал им, – сообщил послушнику отец Савва, направляясь в свой кабинет.
– Что, это происходит мгновенно? – уточнил тот.
– По моим сведениям – да, – ответил преподобный и добавил: – У большинства – за несколько секунд до смерти.
– Ну хоть так! – обрадовался послушник.
– Не говори! – улыбнулся отец Савва и, услав инока в библиотеку за книгой, сел за стол и пометил у себя в блокноте: «25484-я встреча с потенциальным собеседником, если, конечно, я буду себя хорошо вести».
39
– Как спасаться? – спросили иноки отца Савву, возвращаясь с архиерейского приема пешком по дороге через лес.
– Азартно! – коротко ответил он и посоветовал заложить на этом месте часовню.
А время было позднее, да и волки в округе баловали. Пошептавшись, иноки предложили отложить закладку камня до завтрашнего полудня.
– Чего тянуть?! – огорчительно крякнул преподобный, подхватил с обочины пудовый булыжник и со словами: – «Благослови, Господи, мне не общаться с этой малокровной братией, пока на этом месте не будет часовни» – вбил посреди дороги камень.
Иноки обиделись, в полночь вернулись из монастыря на это место с инструментом и за три дня поставили часовню.
При освящении оной отец Савва похвалил красоту строения, но заметил, что все-таки с такими остервенелыми лицами не спасаются.
– Больше радости, чада мои, гораздо больше!
40
У отца Саввы были определенные проблемы с местным священноначалием из-за того, что он ну ни в какую не хотел служить сразу за Божественной Литургией молебны.
– Что вам стоит! – пробовал его уговорить монастырский эконом. – И сразу ругаться перестанут.
– Нет, брат мой возлюбленный, – отвечал преподобный. – Тут сразу надо решить, кому ты служишь – бабкам или Богу. Не менее часа пройти должно или вне храма, будьте любезны. Ставка больно велика.
41
– Очень я, отче, на своего брата, кого – вы сами знаете, – искушаюсь, – признался преподобному его духовный сын. – Он делает себе какие-то неприлично дорогие покупки. И часто.
– Не искушайся, чадо, – объяснил отец Савва, – твой брат так много в жизни работал, что не привык экономить. Обычно такие долго не живут, надрываются, а ты в своем блаженном равновесии встретишь глубокую старость.
– А что лучше? – уточнил смекалистый отрок.
– Ко всему привыкаешь, – как-то печально ответил преподобный.
42
– Книга – действительно лучший подарок, но только в том случае, если ты ее сам написал, – говорил отец Савва, если его спрашивали, чего подарить ко дню ангела, и советовал: – Будьте проще – дарите деньги. Обещаю сделать себе на них приятно.
Прихожане совету следовали, и преподобный действительно делал приятно – за сорок лет служения он поставил десять храмов, открыл четыре приюта, выдал замуж и женил шестнадцать духовных чад-бесприданников, оплатил образование наиболее смышленых из них и купил себе мотоцикл.
43
– Надо машину мыть, все-таки молиться приехал, – ласково укорил своего прихожанина отец Савва.
– Разве Господь следит за нашим внешним видом? – уточнил тот, явно рассчитывая на апофатическую истину.
– Хотя Господь и не брезглив, но Его не обвинишь и в неряшливости, – оправдал его богословские надежды преподобный.
44
На одном отпевании отец Савва невольно запнулся на тропаре, где покойного именовали христолюбцем, поскольку в гробу лежал известный всей округе душегуб, которого застрелили при задержании сотрудники правоохранительных органов. Возвращаясь в монастырь, преподобный вспомнил о запинке и сказал сопровождавшему его послушнику:
– Так хорошо о человеке может думать только Святая Церковь!
45
– Согласитесь, отче, что клонирование – это ужасно! – воскликнул прибывший для спасительных бесед из города молодой иерей, отец Борис.
– Скорее – это ужасная реальность, – кивнул преподобный.
– Мы породим монстров! – продолжал разглагольствовать гость. – Мы породим чудовищ, лишенных души!
– Не мельтешите, чадо! – осек его отец Савва. – Это мы поймем по их способности к любви.
– Неужели вы дерзаете даже предположить возможность существования у «рукотворного» души?! – возмутился отец Борис.
– Просто я не дерзаю решать за Господа этот вопрос сам, – отговорился преподобный и добавил:
– А вас, мой бескомпромиссный друг, никогда не посещала мысль, что эти вышеупомянутые «клоны» долго будут нами восприниматься как особи второго рода, а именно в подобной среде когда-то и утвердилось христианство.
46
Однажды отца Савву спросили, какой самый мистический опыт ему привелось испытать в жизни.
– Я был свидетелем, как один очень состоятельный пьяница, дебошир и развратник пожертвовал своей жизнью ради спасения чужого ребенка. Перед своим поступком он несколько мгновений размышлял, а когда уже все произошло, и он увидел, что ребенок спасен, последним, что он произнес, было: «Слава Богу!»
– Думаете, он спас свою душу? – уточнили вопрошавшие.
– Не знаю, но за те немногие мгновения, покуда он принимал решение, ему явно удалось преодолеть себя, – ответил отец Савва.
– Настоящий христианин поступил бы точно так же и не раздумывая, – заявил отец Борис.
– Да, конечно, – согласился преподобный, – тем более что у вышеупомянутого не было на иждивении пятерых детей и матери-инвалида, как у вас, отец Борис.
47
– Ах, как бы я хотел постоянно видеть рядом с собой своего святого покровителя, – признался отцу Савве монастырский библиотекарь. – Мне бы стало гораздо спокойнее.
– Да, но тогда у вашего святого покровителя совсем бы не осталось времени на личную жизнь, – заметил преподобный.
– Разве у святых есть своя личная жизнь? – изумился тот.
– А чем, по-вашему, они пожертвовали во славу Христову? – пожал плечами отец Савва и напомнил: – «Аз воздам сторицей».
– Вы думаете – это о личной жизни? – не понял библиотекарь.
– И к тому же вечной!.. – закончил отец Савва.
48
– Какой грех самый страшный? – спросили отца Савву молодые иноки.
– Лично мне, как человеку относительно воспитанному, особенно неприличным представляется блуд, – ответил преподобный.
– А кощунство? – продолжили расспросы иноки.
– Это самый глупый, – крякнул огорчительно отец Савва.
49
До пятидесятилетия отец Савва, чаще по осени, ездил на своем мотоцикле в район ученого городка неподалеку. Во-первых, он чинил всю монастырскую обувь у одного местного художника, Бахадыра. И во-вторых, пока чинилась обувь, он играл с этим молодым художником Бахадыром в нарды, сказывалось время, проведенное в Центральной Азии.
– Как быть самому кесарю в вашей христианской ситуации «кесарю кесарево, Богу Богово», – спросил молодой художник во время одной из партий.
– Если этот кесарь – человек с воображением, то, скорее всего он предпочтет позицию доброго, рачительного и благочестивого отца, как, предположим, твой отец.
– Мой отец мусульманин, – осторожно напомнил Бахадыр.
– А мой был убежденный коммунист, высокой морали человек, – покачал головой отец Савва.
– Он умер? – уточнил художник.
– Нет, он покрестился, – ответил преподобный и добавил: – Но вредный старик все равно это сделал в другом храме, потому что, видите ли, молодой человек – то бишь я, а тогда мне действительно было всего сорок пять, так вот, – по его мнению, молодой человек не должен дерзать преподавать истину человеку гораздо старше его. Перед Богом и людьми будет выглядеть несолидно. А очень ему хочется, чтобы все было правильно. И так полвека потеряно… Это он считает с тридцатых.
– Ваш отец был репрессирован? – осторожно полюбопытствовал Бахадыр.
– Нет, он работал с твоим отцом под именем шейха Касима в Арабских Эмиратах на советскую контрразведку, – улыбнулся отец Савва.