Читать интересную книгу Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Румянцев-Задунайский Петр

3. Для лучшего предусмотрения и по обстоятельствам как о полках, так и об оставшихся здесь людях и лошадях пристального во всем на основании вашего высокопревосходительства высоких ордеров учреждения, чего всего по обширному оных расположению предусмотреть ныне при действительном выступлении за отдалением бы исполнить самым делом возможности не было, одним тем трактом, а Донской казацкой команде, которая всего того не требует, на Преславь[43] следовать расположил, и по тем моим ордерам все полки действительно уже в движении состоят.

Третий же тракт от Люксин-мызы оставлен, от меня нарочно на сие время празнен [свободен] для оставшейся и следующей за полками команды, дабы оная по недостатку фуража, оставшегося по одному тракту, не принуждена была делиться на три же части. И как скоро все полки к Динабургу прибудут, нимало медля следовать имею, а Казанский кирасирский полк уже обозы чрез Двину действительно переправлять начал.

О содержании фуража в готовности, починке мостов и исправлении дорог к состоящим по трактам к Вилькомиру офицерам наистроже предписано, и не сомневаюсь, чтобы по сие время в первом какой недостаток, а в последнем упущение были. Провианта же из квартир на проход на полмесяца взять приказано.

Оставляющемуся в польской Лифляндии офицеру для принятия людей, веденных из Воронежского гарнизонного полка и из команды господина генерала графа Салтыкова, и о следовании с оными на оставленных для тех лошадях, а об отправлении неспособных людей и лошадей в назначенные места без замедления наставления дать и о числе оных вашему высокопревосходительству донести должности моей не упущу.

До полковых же и партикулярных обозов что принадлежит, то во всех только то взято будет, что последним вашего высокопревосходительства расположением содержать повелено, а в гусарском полку и казацкой команде, чтобы ничего кроме самонужного не было, надзирать не оставлю. Излишнее же за тем от полков и две полковые церкви на оставшихся за тем расположением лошадях под конвоем от Молдавского гусарского полку в Ригу отправлены будут без задержки, что при действительном отправлении донесено будет.

О переправлении полков чрез реку и по действительном выступлении и в пути, где находиться буду, по прибытии в Вилькомир[44] доносить и ордера вашего высокопревосходительства ожидать, а по тракту к Ковне[45] до Шкоруля дорог об исправлении и потребного к удовольствию полков в заготовлении должности моей не упущу.

По исправлении в польской Лифляндии магазинов офицерам следовать за полками в Динабург, и в рассуждении, что от некоторых полков только одни рядовые, а от других офицеры состоят для лучшего к полкам их приведения, быть при команде моей, которые уповательно при тех и следуют; а в случае остатка в магазинах, которого хотя быть великого и не чаю, за неполучением без большого убытка в рассуждении ныне работных пор и видимой обывателями не весьма нам благосклонными надобности к перевозу подвод на основании вашего превосходительства первого ордера вверить по признанию из них наидоброжелательнейших, велено; а расчеты иногда, если каковы будут, регулировать капитану Телегину препоручу.

Молдавскому гусарскому полку в Курляндию по маршруту и ассигнации данным следовать от меня с прочими единовременно велено, а в подтверждение того и вчерашнего числа в немедлении наистроже предписано было, и в упреждение иногда по тракту в Курляндии, по отзыву от обывателей, на станциях недостатка в фураже определенным от земли комиссарам употреблять в то из ассигнованного в Крейцбургский магазин, которого в тот за выступлением Грузинского гусарского полка уже непотребно от меня велено, и чтобы в том от них медленности не произошло на страх и ответ их оставлено.

Оставшаяся же команда здесь во всем может быть удовольствована из Динабургского магазина, в который по последнему моему отзыву с Курляндской стороны столько много фуража привозится, сколько уже и непотребно.

Я не только отчаиваюсь, но обнадеживаю себя высокой апробацией [утверждением] вашего высокопревосходительства, что при наряжении до следования полков одним трактом, которого кроме вписанных и другие многие резоны на сие время требуют, ущерба же, медленности или затруднении из того никакого не последует.

Оригинал же Молдавского гусарского полка маршрута списав, копию в послушание вашего высокопревосходительства высокого ордера при сем подношу.

Из реляции главнокомандующего армией генерал-аншефа в. В. Фермора императрице Елизавете о сражении при Гросс-Егерсдорфе6 декабря 1757 г., Либава [46]

…О генералитете, штаб– и обер-офицерах, которые при той баталии случай имели отличные свои всеподданнейшие услуги оказать, я, всемилостивейшая государыня, несмотря на персоны, но единственно самое дело по сущей правде по присяжной должности моей объявляю, дивизии моей генерал-лейтенанты: Матвей Ливен и Салтыков, генерал-майоры: Резанов, фон Боуман, принц Любомирский, граф Румянцев и бригадир де Гартвис, каждый по своей должности и с храбростью дело свое исправляли, господа штаб– и обер-офицеры по тому ж при своих местах с крайним усердием солдат увещевали и против неприятельской деспаратной [отчаянной] атаки ободряли, а наипаче первого гренадерского полку полковник Языков…

Рапорт П. А. Румянцева В. В. Фермору о вступлении в Тильзит[47]2 января 1758 г., Тильзит [48]

Причины медленности в моем марше вашему высокопревосходительству из прежде писанных моих суть известны, которые меня к произведению вверенного мне дела в назначенное время не допустили, в коем случае я истинно о людях и лошадях, не рассуждая, все возможное употребил, да и господин бригадир Гартвис с полком Черниговским не прежде 31-го прошедшего к Таврогам[49], а Невский – 1-го сего месяца прибыли, без которых соединения, имея различные о неприятельских намерениях и о числе его известия, к городу приступить военные резоны, да и вашего высокопревосходительства высокой ордер, запрещали.

Для удержания же неприятеля, чаемого противу всех тех известий, в бессилии в ретираде из города, и чтобы лучше познать к обороне города его учреждении, авангард, состоящий в 400 гусар и 50 казаков, и для подкрепления одному эскадрону конных гренадер под командой подполковника Зорича еще 29-го от меня отправлен был, которому от себя подъезжей партии к самому городу и для поиску показавшимися по известиям стоящих на форпостах донских казаков черными гусарами, и по случаю подъезда к городу Тильзиту 1-го сего месяца, мещане того самопроизвольно из города к командующему тою партиею прапорщику Ребенфелгу выехав, объявили, что оной город от войск прусских совсем испражнен [освобожден] и отверстным [открытым] к принятию войск ее императорского величества представили, и в доказательство своего к тому желания усердного – нескольких духовных и гражданских особ к подполковнику Зоричу, находящемуся тогда в амте Шрейтлакене, явились, прося ее императорского величества высочайшей протекции и защиты, подвергая себя в подданство, а потому и ко мне в Таврог и городового секретаря Симониуса и Элстермана с тем же подтверждением прислали.

В уважении чего, не упуская времени, тому подполковнику Зоричу пост свой в городе, на основании военных регул и со строгим запрещением о нечинении обывателям обид, от меня велено, а сего числа и я с бригадами господ бригадиров Демико и Стоянова в оный вступил. Бригады же господина бригадира Гартвиса, полки Невский и Черниговский сей ночи еще только к Таврогам, а завтра вступить имеют.