— Это твое любимое платье?
— Да! — Азалия ответила, хихикая.
— Ну конечно, — Беззаботно сказала Карива своей новой лучшей подруге. — Ты такая хорошенькая! Мне так повезло, что могу быть такой же красивой, как ты.
Азлия широко улыбнулась, но улыбка немного растаяла, и на ее лице внезапно появилось озабоченное выражение, как будто что-то было не совсем правильно в этом заявлении или во всем происходящем.
— Это просто игра, — заверила ее суккуб и поцеловала, усиливая очарование. «Эта была нелегкой добычей», напомнила она себе. Кариве и двум ее подругам потребовалось немало времени, чтобы, наконец, подчинить это создание, Азлию, своей силе воли. — Просто чтобы рассмешить его, а потом, конечно, я оставлю вас двоих наедине. И посмотри на меня! Я — Азлия для всех ничего не подозревающих посетителей, которые могут зайти, и поэтому я могу занять их и сделать счастливыми, пока ты и твой возлюбленный будете отдыхать!
Улыбка женщины вернулась, и Карива вздохнула с облегчением. Это становилось довольно утомительным, и ей не нужно было дополнительное напряжение, связанное с опасностью разоблачения.
Не против этой следующей цели, которая так легко уничтожила хезроу.
«Он на улице, приближается сквозь тени», услышала Карива в своем сознании телепатическое послание Увиллии.
— Не говори ни слова, — сказала она Азлии. — Просто улыбнись и резко повернись, чтобы это прекрасное платье широко развевалось и кружилось вокруг тебя, как циклон. Помни: ты — эпицентр той бури, о которой так мечтает твой любимый.
— Ты уверена?
— Моя дорогая Азлия, я так долго играла в эти игры.
— Но ты его совсем не знаешь.
— Я знаю, что он похож на Джарлакса, а его я знаю слишком хорошо, — солгала Карива.
Азлия снова нахмурилась, и Карива задумалась, не зашла ли она слишком далеко в этом сравнении.
— Браелин совсем другой. Джарлакс — мастер игр.
Еще один поцелуй, еще одно заверение.
— Не всех игр, моя дорогая Азлия. Есть некоторые вещи, которые даже Джарлакс, как и твой возлюбленный, просто не могут контролировать и которым просто невозможно сопротивляться.
Он приближается.
— А теперь иди, и побыстрее, — сказала Карива хозяйке таверны. — Его любимый напиток от его любимой женщины. — Когда Азлия направилась к двери, Карива приложила палец к поджатым губам, напоминая ей, чтобы она больше не произносила ни слова.
На Улицах Вони было до жути тихо, но это было объяснимо, учитывая масштабное сражение, бушевавшее в западных районах города. Тем не менее, Браелин не торопился и держался в тени, пробираясь к Сочащемуся Микониду.
Он знал, что жрицы Ллос будут расследовать смерть аристократа Вандри и особенно жрицы Ханцрин, не говоря уже о потере демона хезроу. Это был удар, о котором стоило узнать побольше.
Сворачивая в последний переулок, в дальнем конце которого располагался Сочащийся Миконид, он раздумывал, пробираться ли ему всю дорогу крадучись или идти открыто. Если уж предстояли неприятности, то, возможно, в конце концов, лучше было покончить с ними поскорее.
Однако он передумал, потому что, как бы это ни заставляло его чувствовать, ответственность Браелина была больше, чем просто перед самим собой. Он узнал довольно много о быстро ухудшающейся ситуации здесь, в городе, и о боевых действиях, а также о слухах о том, что сторонники Ллос захватили неожиданного и важного пленника из рядов Богохульников. В этих шепотках были намеки на то, что Матрона Жиндия публично сделает из этого заключенного драука, в качестве предупреждения всем тем, кто выступит против Паучьей Королевы, особенно тем, кто был освобожден от Проклятия Мерзости, чтобы снова стать живым дроу.
Поэтому вместо двери разведчик поднялся на крыши, тщательно выбирая путь. Он не боялся никакой драки, на самом деле, он хотел ее! Но дело было не в нем. Речь шла о Джарлаксе и о многих, кто зависел от него, особенно о женщине, обслуживающей таверну, к которой он сейчас приближался.
Он поднялся на крышу этого здания, прополз по-паучьи вниз по фасаду за гигантским грибом слева от главной двери, затем спрыгнул вниз, огляделся и вошел внутрь.
К удивлению Браелина, в заведении не было посетителей. Было раннее утро, но все же… Он не был уверен, что когда-либо видел таверну совсем пустой.
Нет, не пусто, отметил он, увидев Азлию за стойкой бара, в последний раз махнувшей салфеткой, прежде чем отбросить ее в сторону и демонстративно поставить стакан на стойку.
На ней был его любимый наряд.
Она одарила его застенчивой улыбкой и направилась к двери в свои личные покои.
Браелин не был уверен, что и думать, но он наверняка знал, что он чувствует.
Неужели Азлия опустошила это место в ожидании его прибытия? Он пришел в восторг от этой идеи… Но откуда она могла знать?
Она не оглядывалась на него, пока не дошла до двери, где одарила его озорной ухмылкой и подмигнула своим прелестным глазом, задержавшись на пороге.
Браелин подошел к бару и взял напиток, который она поставила на стойку.
Действительно, его любимое.
— А где…
Она приложила пальцы к губам, этим идеальным губам, и шикнула на него. Затем она ушла, не оглянувшись.
Ухмыляясь, Браелин широким шагом обошел бар, схватил стакан и направился к двери в комнату Азлии, где его немедленно встретили крепкими объятиями и страстным поцелуем, женщина тут же принялась возиться с его поясом с оружием.
Он ответил на поцелуй от всего сердца, но с некоторым удивлением, потому что это было не похоже ни на что, что когда-либо предлагала Азлия. Сильный и даже немного кусачий — что-то, казалось, взволновало его возлюбленную так, как он раньше не знал.
Он совсем не возражал против этой перемены и ответил на поцелуй с еще большим пылом.
Она задержала поцелуй, отступая и увлекая его за собой к кровати, и он постарался не споткнуться о свой упавший пояс и меч.
Он открыл глаза, все еще заключенный в поцелуе и объятиях, которые с каждым шагом становились все крепче и крепче, почти болезненно.
И там, сидя на краю кровати и глядя на него из-за балдахина в изножье, он увидел… Азлию.
Ошеломленный, сбитый с толку, Браелин потянулся, чтобы схватить за руки женщину, сжимавшую его, но обнаружил, что ее хватка только усилилась. Он попытался отстраниться, оторвать свои губы от нее, но она не позволила ему и целовала еще крепче.
Боль в губах от зубов была ничем по сравнению со слабостью, которую он испытывал. Ему казалось, что из него каким-то образом высасывают саму жизненную силу. Он крутил и тянул, и там, вдоль правой стены, он увидел… еще одну Азлию.
Его охватила паника, когда он почувствовал, как другая пара рук схватила его с левой стороны. Замешательство охватило его, когда он увидел четвертую Азлию!
Все они были одеты абсолютно одинаково.
Все они выглядели абсолютно одинаково.
Он подумал о заклинании зеркального отражения, которое часто использовал Громф, но нет, это было не оно, потому что дубликаты не повторяли движения, а действовали независимо.
В этом не было никакого смысла.
А потом он почувствовал душераздирающую боль и точно понял, что это действительно его жизненная сила была украдена это женщиной… или чем бы оно ни было.
И он подумал, что это хорошо.
Но разве это могло быть хорошо?
У него подкосились ноги. Женщина у правой стены оказалась рядом с ним и схватила его за руку.
Он почувствовал, как вокруг него обвилась веревка, его руки потянули вниз и крепко связали.
Но все было в порядке. Это были его друзья. Это были его возлюбленные…
Все они?
Браелин отбросил эту мысль и стал сопротивляться поцелую, наконец вырвавшись и хватая ртом воздух.
Целующаяся отстранилась от него. Ее волосы удлинились и стали рыжими. Оттенок ее кожи менялся у него на глазах.
Она что-то шептала ему, но он не мог расслышать слов.
Он просто каким-то образом знал, что эти слова нравятся ему больше, чем все, что он когда-либо слышал.