Читать интересную книгу Сахарная королева - Сара Аллен

— Делла Ли…

Стук повторился.

— Минутку! — крикнула Джози.

Она задвинула коробку под кровать, потом сунула недоеденный сэндвич обратно в пакет и забросила его следом. После этого быстро закрыла дверь гардеробной, поднялась и сказала:

— Входите.

Дверь отворилась. На пороге стояла Хелена в длинном халате и папильотках, поверх которых была повязана шелковая косынка; Джози подарила ее служанке летом на день рождения. Хелена застыла в дверном проеме и настороженно оглядела комнату.

— Олдси, — сказала она и вытащила из кармана халата небольшую банку из-под арахисового масла. — Вот, я принести.

Джози подошла к Хелене.

— Арахисовое масло?

Служанка отвинтила крышку и показала содержимое банки.

— Земля.

— А-а, — кивнула Джози, хотя совершенно не понимала, к чему Хелена клонит. — Ясно. Земля.

— Смотреть. Смотреть, как я делать. — С этими словами Хелена посыпала землей порог комнаты Джози. — Ты делать так у тот дверь.

Она махнула на дверь в гардеробную.

— Ты хочешь, чтобы я насыпала землю перед входом в шкаф?

— Да. Земля с моя родина. Сестра присылать. — Хелена указала на баночку. — Отгонять злой дух. Больше не ходить вниз.

— А, ясно.

Хелена поняла, что в их доме что-то нечисто и что это имеет какое-то отношение к шкафу Джози. Замечательно.

Джози подошла к шкафу и бросила щепотку земли перед дверью, чтобы успокоить Хелену. Время от времени она обнаруживала, что служанка вышила по подолу очередного ее платья небольшие кресты — на удачу, и она всегда трижды стучала по дверному косяку, прежде чем войти в пустовавшую более двух часов комнату, — чтобы отогнать духов. Хелена не слишком часто упоминала о родных краях, но, очевидно, верования тех мест глубоко в ней укоренились.

Она вернула баночку служанке, и та удовлетворенно кивнула.

— Теперь все. Олдси спать. Злой дух нет.

— Спасибо, Хелена.

— Олдси хорошая девочка, — сказала Хелена и удалилась.

Джози закрыла дверь и направилась прямиком к кровати.

— Ты живешь в дурдоме, — подала голос Делла Ли из шкафа.

— Можешь уйти в любой момент. — Джози опустилась на колени и забралась под кровать за сэндвичем.

— И лишиться такой развлекухи? Ну уж нет.

ГЛАВА 6

ЖЕВАТЕЛЬНЫЙ МАРМЕЛАД

В субботу после обеда Маргарет сменила три пары туфель, две сумочки и рявкнула на Джози, которая провинилась исключительно тем, что терпеливо стояла и ждала, когда мать будет готова ехать на чай к Ливии Линли-Уайт.

Маргарет ненавидела эти чаепития. Она по нескольку раз меняла каждый свой наряд и даже репетировала перед зеркалом ответы на вопросы, которые могла задать Ливия. Маргарет понимала, что давным-давно пора перестать бояться этой женщины, ведь Ливии исполнился уже девяносто один год. В подобном возрасте ни один человек не должен иметь такую власть над людьми.

Однако же старуха имела, да еще какую. Она единственная в городе, за исключением Марко, знала о романе Маргарет. Это было более сорока лет тому назад, но Ливия не давала ей оставить все в прошлом. Каждый месяц, точно королева, она повелевала Маргарет явиться к ней на чай, и каждый месяц Маргарет волей-неволей вынуждена была подчиниться. Они встречались в укромном, скрытом от посторонних глаз кабинете в кондитерской в бывшем фамильном особняке Ливии, старейшем строении во всем Болд-Слоупе. Тридцать лет назад Ливия с подачи Марко пожертвовала этот особняк обществу охраны памятников истории, и его превратили в музей с кондитерской. Ливия полагала, что Марко плохого не посоветует. Она даже консультировалась с ним, где лучше построить новый дом. Теперь она жила в этом доме вместе со своей сиделкой, прислугой и совершенно забитой внучкой. Хотя из своего дома-музея Ливия выехала уже три десятилетия назад, она до сих пор считала себя вправе наведываться туда, когда ей заблагорассудится, забавляя, а иной раз и оскорбляя туристов, а также по-хозяйски заявляться на кухню и поучать кондитера.

Наконец Маргарет с Джози двинулись в направлении дома-музея Линли-Уайтов, хотя Маргарет все же осталась не до конца довольна выбранными ею туфлями. Впрочем, если бы она опоздала, было бы еще хуже, поэтому она удовольствовалась тем, что было. Они остановились у дома-музея, и Джози проводила мать в кабинет. На этом всегда настаивала Маргарет. Она хотела, чтобы Ливия видела, какая у нее заботливая дочь. Но это была не единственная причина. После операции на бедре Маргарет не очень уверенно держалась на ногах, и Джози поддерживала ее под локоть, чтобы она не споткнулась. В присутствии Ливии мать не ходила с палкой. Такого удовольствия она ей доставлять не собиралась. Сама Ливия никогда в палке не нуждалась. Худая, высокая и прямая, она напоминала окаменевшее дерево.

Ливия уже ждала ее в крошечной комнатке. Она демонстративно взглянула на часы, хотя Маргарет знала, что явилась без опоздания. Когда они с дочерью подошли к столу, Ливия приказала:

— Джози, подожди за дверью вместе с Амелией.

— Хорошо, миссис Линли-Уайт, — произнесла Джози и вышла.

— Чего ты ждешь, Маргарет? Садись.

— Хорошо, Ливия.

Маргарет отодвинула стул и опустилась на него; ей с большим трудом удалось проделать это грациозно и не поморщиться.

— А твоя дочь изменилась, — заметила Ливия; ее длинные узловатые пальцы играли жемчужным ожерельем, которое украшало ее шею. — Что произошло?

Маргарет разложила на коленях салфетку.

— По-моему, она ничуть не изменилась.

— В детстве она никогда не была хорошенькой, да?

— Да, Ливия.

— Мы готовы! — крикнула Ливия, и Маргарет на миг прикрыла глаза.

Директор музея, как и всегда, сдвинула ширму, которая отгораживала небольшой закуток от всей остальной кондитерской, и вкатила тележку с чайным сервизом. Прочий персонал делать это отказывался.

— При том, что ты красавица, это просто удивительно. Не верится даже, что она твоя дочь. Зная твой характер, я бы усомнилась и в том, что она дочь Марко, не будь у нее его глаз, — продолжала Ливия, пока директор музея разливала чай по изящным фарфоровым чашечкам. — Впрочем, моя Амелия тоже не красавица. Чем девушка безобразней, тем больше от нее толку, вот что я тебе скажу. На хорошеньких нельзя положиться.

— Джози никуда от меня не денется, — сказала Маргарет.

Директриса выставила на стол вазочку с кусковым сахаром, тарелочку с ломтиками лимона и трехъярусное блюдо с крохотными, на один укус, сэндвичами с огурцом, слоеными язычками с малиновым джемом и кружевными ломтиками ромового кекса и поспешно удалилась, не произнеся ни слова. Маргарет позавидовала ей.

— Мечтай-мечтай. — Ливия опустила в свою чашку два кусочка сахара. — Ну, расскажи мне, как прошел твой месяц. Я слышала, ты была на собрании дамского клуба.

— Да. Было очень мило.

— А накануне ты сделала маникюр и педикюр.

Маргарет с улыбкой кивнула; ее злило, что Ливия задает вопросы, заранее зная ответ на них. Она просто проверяла Маргарет. Ливия обладала разветвленной сетью знакомых, которые снабжали ее сведениями обо всем и вся. Маргарет ни на миг не забывала о том, что в любом общественном месте, куда бы она ни поехала, непременно будет кто-нибудь, кто вольно или невольно окажется глазами и ушами Ливии.

— Таков мой распорядок.

— А что, Роули Пелхэм все так же возит Аннабель Дрейк в своем такси на собрания дамского клуба?

— Полагаю, да, — ответила Маргарет.

— Поговаривают, он к ней неравнодушен.

Маргарет протянула руку к щипцам для сахара.

— Да?

— Тебя это интересует, Маргарет? — подозрительно осведомилась Ливия.

Маргарет поразила сила собственных эмоций. Столько лет она делала то, что должна была делать, жертвуя счастьем ради своего положения в Болд-Слоупе, а боль никуда не делась. Ее глупое старое сердце все так же сжималось при одном упоминании о нем. Три кусочка сахара спустя Маргарет все же удалось выдавить:

— Нет, Ливия.

— Столько времени прошло. Не может быть, чтобы ты до сих пор испытывала к нему какие-то чувства. Ты меня разочаровываешь. Все эти годы я так старалась наставить тебя на правильный путь, подтолкнуть в нужном направлении.

— И я весьма вам признательна.

— Болд-Слоуп — не ваш Ашвилл. У нас тут другие правила. И забывать их не следует. Я всегда надеялась, что ты продолжишь мое дело и позаботишься о том, чтобы все здесь шло как надо, когда я умру.

Маргарет сделала глоток чая вместо того, чтобы вслух усомниться в том, что Ливия когда-нибудь умрет.

— Все говорили, что ты знаешь правила. Милая маленькая Маргарет из Ашвилла. «Она не способна сделать ничего дурного». О, до чего все здесь тебе завидовали. Но я знала, что ты недостаточно хороша для Марко. Жаль, его больше нет с нами и он не видит, как я тебе помогла.