воочию. С холодной миной наркоман уже отвел ладонь и щупал воздух возле своего револьвера. Удаляясь в сторону ворот, она глубоко и учащенно дышала с выпученными глазами. Её переполнял гнев, решимость и страх, она знала, что шансов у нее мало, но возможность поквитаться с Мэром воодушевляла. Удивившейся такому стечению обстоятельств Грин, сдвинулся в сторону начальника, а вставший посередине арбалетчик приготовился дать сигнал. Дуэлянты ни на что не отвлекались, оба были сконцентрированы на один лишь звук и лишь от одного человека. Рука градо-владельца странно дрожала от напряжения, он даже морщился, похоже сказывались болезни, о которых говорила Изабель. Выждав пять секунд, пустынник звонко сомкнул ладони над головой.
Трясущаяся конечность Турбо словно снаряд, зажимаемый магнитами, набралась импульса и молниеносно выхватив пистолет выстрелила. Торговка только коснулась пальцами рукояти, как её грудь пронзила пуля. Стиснув зубы, наркоман убедился, что она рухнула на землю и ничего не может, разве что задыхаться собственной кровью из-за пробитого легкого. Он перекинул револьвер в другую руку и стал дрыгать правой, якобы опаленной пламенем. Один из подручных поспешил приблизиться к раненой и забрать оружие, да вернуться на дистанцию. Одобрительно кивнув, Мэр зачехлил огнестрел и гордо взглянув на толпу велел всем разойтись по своим делам безмолвным, но очень понятным взмахом. Затем он вернулся к новобранцу, старательно разминая перенапряженную конечность.
–(уважительно подметил солдат) отличная скорость и это было смело. Старые обиды?
–(хмуро фыркнул) и без тебя знаю. (деловито) значит так, за работу я тебе потом лично выделю чего хорошего, бабки оставь тому, кто тебе рассказал инфу, звучит правдоподобно. (Взглянул в сторону ворот) охранникам свисну, что можно уже выпускать торговцев. (постепенно смягчаясь продолжил твёрдым тоном) Если хочешь, чтобы тебя уважали, то изволь рисковать и даже задней мысли не иметь, когда есть повод убить. Сходи и перережь её ёбырю глотку, зачем расстраивать человека, что ему пить пивко по вечерам не с кем. На том свете спишутся. (чувствуя вопрос) да, вот так, с голой жопой, разве волку нужен ствол, чтобы задрать собаку? Неет, у псов его тоже нету, а те, у кого есть, ради тебя светить не станут. (указал на ошейник) И когда Нокс говорит поработай, это значит, что на финише покажи скальпы, твой в счет, дипломатия её последнее качество (показал ладони и шагнув назад) все, свободен, чё хочешь делай, меня ебать не должно
Градо-владелец пожал плечами и развернувшись потопал к погибающей. Ричард с сомнительным грузом впечатлений направился ко входу от бункера рейдеров. С одной стороны, наказание за убийство смертью ему было не в новинку, довоенные законы так и трактовали и это считалось справедливо, но вспоминая о людях в туннеле, он догадывался что делают перед умерщвлением. Еще терзали слова умирающей женщины про сына, но опять же, думать надо было раньше. К слову, к военнопленным правосудие относилось тоже жестоко, без надобности пытали ради забавы, даже ставили нечеловеческие эксперименты, о чем предпочитали не распространяться. Солдата пугало то, что рано или поздно он станет невольным свидетелем или участником рейдерских забав от представления таких ситуаций щемило сердце неготового к такой беспрецедентной жестокости человека. Грин мотая головой откидывал все дурные мысли и настраивал себя на преодоление моральных принципов, ведь это новый мир, новые порядки, либо ты, либо тебя, все как на войне.
Посреди рынка он остановился и медленно посмотрел в сторону предполагаемой арены, все вело к тому, что за руку его не ведут, но пинают именно туда и не просто прогуляться, а совершить убийство на чужой территории и не зная всех порядков. Один из командиров хочет голову Джери в качестве мести за своего подчиненного, а другой, просто потому, что её можно, а значит нужно отделить от тела. Заниматься этим морпеху не хотелось, даже было страшно, но учитывая, как тут ценится безрассудство и презирается трусость, вариант пойти отдыхать предоставлялся только на словах. Впрочем, взглянуть на современных рабов-гладиаторов было весьма и весьма любопытно. Перед глазами виднелась вполне конкретная и жизненно важная задача и он пошел вперед.
В течении тридцати метров не наблюдалось ничего, кроме хаотично разбросанных недопалаток с низкими угловатыми тентами и старых кострищ посередине дороги. Полная антисанитария, куча грязи, фантики, битые бутылки, все в песке и пыли, как и гадкий воздух. Люди выглядели слабо и немощно, они горбились и медленно дрейфовали по свой территории. Валяющиеся как бомжи на картонках с кучками своего скраба, мусорщики поглядывали на заблудшего гостя чрез пакли волос, если таковые вообще имелись. Эти взгляды напрягали морпеха, он старался не останавливаться и заметно не ускоряться. Казалось, что все эти уроды кружат вокруг него, приближаясь все ближе и ближе, а солдат банды, которые могли бы оказать поддержку поблизости не было. Идти обратно было бы разумно, но ниже достоинства и себе же во вред. Вскоре он, прикрывая ладонью рот вышел к более презентабельной части квартала. Вдоль стен стояли деревянные кубрики с кривыми стенами и потолками, множество дыр закрывали прибитые гвоздями ломтики фанеры или куски ткани. У большинства коммуналок дверью служила почерневшая от грязи накидка. Половину всех крыш занимали потресканные горшки с кактусами или иными пустынными растениями, уже незнакомыми обывателю. На остальных красовались странные конструкции из трубок и кастрюлек, вкупе напоминающие палочника, кажется это было связанно с фильтрацией воды, по крайней мере, под каждым насекомым на силиконовой трубочке висела склянка с ничтожной долей мутной жидкости. У каждого дома имелись и места для отдыха, кто выставил гриль, кто смастерил себе трон из покрышек, а кого-то вполне устраивали старые шахтерские ящики из-под взрывчатки. Были и обычные складные стулья, столики и рваные зонты, нисколечко не защищающие от внешней среды, зато придающие виду. Таких жилых построек было не много, всего десять штук, стояли они вроде бы в две линии, опираясь на могучие довоенные стены, но это не спасало их от аляпистости в целом.
На пути у Ричарда стояла группа детей десятилетнего возраста, пятеро оборванцев собрались вокруг чего-то лежащего на земле. Солдат смотрел по сторонам и щурясь пытался увидеть что-то кроме радиоактивной пыли и очертаний, размываемых искажениями горячего воздуха. Он подошел к подросткам и на секунду замер от увиденного. Трое полуголых малявок с крупноватыми головами выглядели вполне нормально, если не считать болезненно зеленые лица и худобу. Но двое других, мальчик и девочка были одеты в юбки и выглядели совсем иначе. Не было никаких волос, кожа – абсолютно белая корка с кровавыми подтеками на изгибах суставов. Как ни странно, но их взгляд был куда более здоровый нежели