— Мы можем быть врагами Вадим. Можем друг друга ненавидеть, презирать. Можем воевать. Однако, если дело касается детей, неважно чужие это дети или дети врага, я не смогу пройти мимо. Дети не виноваты в грехах своих родителей. Варя вчера была сильно напугана, на ее глазах скорая увезла ее отца в больницу, без сознания и всего в крови. Ей тоже досталось в этой аварии, она оказалась совершенно одна в огромной больнице. Девочка испытала сильный стресс. И ты считаешь я смогла бы просто пройти мимо? Серьезно? Неужели ты настолько плохого обо мне мнения?
— Я не хотел тебя обидеть.
— Да знаешь что? Плевать я хотела на твои слова и домыслы. Я бы никогда не стала манипулировать чувствами ребенка, только бы это было в угоду мне. Мне позвонили, я приехала. Меня попросили забрать ребенка, чтобы она не оказалась там, где выросли мы с тобой, я забрала. Я захотела хоть немного отвлечь малышку от грустных мыслей, я это сделала. Я захотела ее порадовать и купить новые вещи, потому что ее пришли в негодность, я купила. Ты можешь меня засудить, может спустить на меня всех собак, но знаешь, что я скажу? Если бы вчерашний день повторился, я поступила бы точно также, даже зная, что на утро ты обвинишь меня во всех смертных грехах…
— Прости, — резко перебил ее.
Сейчас я реально чувствовал себя паршиво. Меня словно в болото окунули.
— Что? — удивилась Снежинка.
— Прости. Я был не прав. Я испугался. Когда пришел в себя, мне никто не мог сказать, где моя дочь и все ли с ней в порядке. Я уже перебрал в голове различные мысли и не все они были со счастливым концом. Я уже морально готовился к худшему.
— Ясно. Тогда я тебя понимаю.
Мы замолчали, играя в немую игру, прожигая друг друга взглядом. Хотелось бы мне знать, что сейчас творится в ее прекрасной головке.
— Что же. Раз уж мы все решили, тогда хочу предложить тебе временное перемирие. Если тебе не с кем оставить Варю, пока ты будешь находиться в больнице, она может пожить у меня, — этого услышать я точно никак не ожидал.
— Спасибо, но мне не хотелось бы тебя нагружать своими проблемами.
— Это и не ради тебя, а ради малышки, — сразу обозначила она, — Ей у меня понравилось, еду мою она тоже оценила, общий язык мы нашли с первого дня знакомства. По поводу работы не переживай, мне есть на кого ее оставить, буду курировать из дома по телефону. Я не собираюсь ее бросать, буду очень внимательно за ней смотреть.
Снежинка говорила, а у меня щемило в груди от тоски. Как я мог так облажаться много лет назад и потерять такую замечательную девушку? Когда-нибудь она станет прекрасной матерью, я в этом не сомневался. Она всегда любила детей, а дети в свою очередь всегда к ней тянулись.
— Вадим, — я и не заметил, как полностью погрузился в свои мысли, — Ну так что скажешь?
— Если тебя это не затруднит и не нарушит твоих планов, я был бы тебе очень благодарен.
— Хорошо, тогда договорились.
Повисло неловкое молчание. Никто из нас не знал, что еще сказать.
— Ладно, я тогда позову Варю и Васнецовых, а сама подожду малышку в коридоре. Выздоравливай быстрее, ты очень нужен своей дочери.
— Спасибо.
После чего она вышла, оставив меня в палате одного в смешанных чувствах. Сейчас я был в растерянности, ни хрена ничего не понимая. Еще вчера я был уверен в том, что моя бывшая жена специально сблизилась с Варей, ради своей выгоды, но сегодняшние ее слова и поступки говорили об обратном. В одном я был уверен точно, мне нужно во всем хорошо разобраться. Тут явно что-то не так, и я упускаю какую-то важную деталь. И это что-то связано с нашим прошлым.
Глава 11.Чудо?
«Иногда для того, чтобы случилось
чудо, нужно смириться с тем, что
чудес не бывает.
Тамила Магомадова»
Вадим.
С момента аварии прошло уже 10 дней. Я довольно быстро шел на поправку, восстановление проходило спокойно и без осложнений. Через 4 дня после операции мне разрешили понемногу вставать, еще через пару дней я уже передвигался по коридорам больницы на костылях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я заскучал уже на третий день нахождение в медицинском учреждении, что готов был на стену лезть от безделья. Я работал ровно столько, сколько себя помню, бывали времена даже без выходных. А тут целых 10 дней не делал ничего. Радовало одно — дочка, которая проводила со мной довольно много времени.
Снежана привозила Варю каждый день после тихого часа в больнице. Малышка каждый раз приносила с собой что-нибудь новенькое, чтобы не дать мне заскучать. Один день мы рисовали, на другой собирали пазл, и так каждый день.
Еще они радовали меня различными вкусностями, которые готовили сами. Варюша с таким озорством рассказывала, как помогает готовить Агате, и чему ее уже научила моя бывшая жена. А поучиться у Снежаны действительно было чему.
Как сейчас помню, каким бы тяжелым не был ее рабочий день, она всегда меня баловала готовкой и выпечкой. Ей всегда было в удовольствие вкусно и сытно меня накормить.
Малышку было не узнать. За 10 дней проведенных со Снежой, ребенок сиял и не переставал улыбаться. Мне было тоскливо осознавать, что ту любовь, которую девочка должна получать от своей родной матери, она получает от чужого ей человека. А то, что Снежана испытывает симпатию к девочке я не сомневался, ни раз замечал, с какой нежностью в глазах она смотрит на Варю украдкой.
Сама Снежана садилась в кресло, стоящее в углу не далеко от окна, и работала на компьютере, редко принимая участие в наших играх. Она не отказывалась, не отталкивала Варю, если та тащила ее к нам, сама же никогда не изъявляла желания. И я был уверен, дело было исключительно во мне.
Вот и сегодня девочки навестили меня после 18:00, как и предыдущие 9 дней. Как только они переступили порог палаты, в нос ударил восхитительный запах рыбного пирога, а то, что это был именно он я не сомневался. Этот запах я не перепутаю ни с каким другим. Ведь только один человек на свете мог готовить его так, что можно было слюной подавиться.
— Пожалуйста, скажите, что в пакете именно то, о чем я думаю?
— Смотря что ты имеешь в виду Мальцев, — сдержанно ответила Снежана, закрывая за собой дверь палаты.
— Мы приготовили тебе рыбный пирог, — задорно воскликнула дочка, — Агата сказала, что ты его любишь.
Я посмотрел на Красовскую, которая смущенно отвела глаза в сторону. Помнит. Она все еще помнит, что я люблю. На душе стало немного теплее.
— Пахнет просто восхитительно, — обратился к дочке и чмокнул ее в щечку, пока она распаковывала пакет.
— И очень вкусно, — нахваливала Варвара.
— Я в этом даже не сомневаюсь.
Когда дочка достала содержимое пакета, в палату вошла медсестра, принеся вечернее лекарство.
— Ммм, как тут у вас вкусно пахнет, — улыбнулась женщина Варе.
— Мы очень старались, чтобы папочка поскорее выздоравливал.
— Это очень здорово. Когда есть кому о тебе позаботиться, то и на поправку идешь быстрее, — подмигнула она дочке, — У вас прекрасная семья, — это обращение уже предназначалось мне, после чего женщина покинула палату.
Посмотрел на Снежу, которая неотрывно смотрела в этот момент на меня, и почувствовал себя ничтожеством. В ее глазах читалась обида и боль. Как бы она не пыталась храбриться и казаться железной, глубоко внутри нее все еще жила та ранимая девушка, которую я любил всем сердцем.
После вкусного ужина, мы засели с Варварой пить чай, и вот тут Снежане не удалось от нас абстрагироваться. Перед Варей вообще трудно было устоять, вот и Снежка таяла каждый раз, когда дочка ее о чем-то просила. А именно сейчас малышка захотела попить чай всем вместе.
После чаепития, убрав за собой, мы с Варей засели смотреть мультик, а Снежана вернулась в кресло и продолжила работать.
Я и понять ничего не успел, как в считанные секунды Снежана вскочила с кресла, чуть не уронив ноутбук, находившийся у нее на коленях и пулей вылетела из палаты. Не было ее около получаса точно, а когда она вернулась выглядела слишком задумчивой. Я уже давно перестал различать, о чем она может думать, да и по лицу сложно было что понять.