— Кем бы она ни была, Кай поставил ей метку, так что очень даже распространяются, — возразила брюнетка.
Ну надо же, а как же фырканье по поводу, какая я недопустимая мерзость и все такое? Чего это мое положение так резко поменялось?
Нарастающий аромат общей агрессии становился стремительно все острее, перебивая даже недавнюю вонь. И, к сожалению, опять заводя меня. Но в этот раз совсем по-иному. Нечто во мне хотело побоища и крови всех этих волхов. Чтобы они сцепились и рвали друг друга.
— Его метка еще не признана законной, да и сама девица, если мне нюх не изменяет, их союз еще не приняла и не позволила консуммировать! — теряя терпение, вскочил двойник голливудской звезды.
— Однако же она, как ты сам недавно и заметил, отдалась его однопометнику, — уже откровенно задрала верхнюю губу в оскале Ула, а я даже с ноги на ногу переступила от нетерпения увидеть, как их ругань перейдет в драку. — Если между ними нет проблем в вопросе общего владения ею, то по факту пара считается состоявшейся.
Внезапно Кай больно ущипнул меня за бок.
— Отэм, прекрати! — прошипел он мне в самое ухо.
Я вздрогнула, отвлекаясь от ожидаемого кровавого зрелища, и увидела, что Гро зачем-то торопливо открывает одно за другим окна в зале. Никак дышать ему нечем стало от результатов реакции моего организма на показ всяких мерзостей.
— Прекратить что? — шепотом спросила у рыжего, но ответа не последовало.
— Уважаемые Старшие, думаю, наше общее присутствие здесь больше не требуется, — громко произнес он вместо этого, заткнув на полуслове дискутирующие стороны. — Тест моя пара прошла, всю вами запрошенную информацию я предоставил, если возникнут еще вопросы, то вы всегда сможете их задать нам. А сейчас позвольте вас покинуть, мы ведь только установили связь — жаркое время, вы же понимаете.
— Не вижу причин задерживать молодежь, — кивнула почему-то именно мне Ула.
— Аналогично, — неожиданно легко согласился «Коннери». — Время и дальнейшие действия этой самой молодежи сами все покажут. Можете идти. Отэм, не сомневаюсь, что мы весьма скоро увидимся.
Он одарил меня обольщающей усмешкой, и, имей я хоть чуть тягу к мужчинам постарше, она бы сто процентов поразила бы меня в самое сердце бесстыдным интенсивным обещанием. Но я только пожала плечами.
— В любом случае я так понимаю, что у меня не будет права выбора, видеться с вами или нет.
— Но оно у тебя появится, если однажды мы признаем тебя своей, — влезла тетка.
— Идем уже, — настойчиво потянул меня за руку из зала Кай, а Гро двинулся сзади, будто прикрывая наш отход.
Но только мы вошли в комнату нашего чокнутого профессора, как Мрачный брат зарычал и с силой толкнул рыжего. Тот отпустил мою руку и полетел в стену, сбив полки с какими-то склянками.
— Ну какого хера, бро, тут у меня ценные… — возмущенно начал Кай, но Гро напрыгнул на него, не давая подняться, и от души врезал пару раз по морде.
— Чертова апсара! Я вспомнил! — глухо зарычал он. — И ты мне ни словом не обмолвился! Я, на хрен, уже не знал что и думать! Не понимал, что со мной… Пошел ты! И ты тоже, Отэм!
Засранец смеет на меня же еще за что-то злиться? Совсем охренел?
— Пошел ты, Гро! — рявкнула я ему вслед, прежде чем он шарахнул дверью.
Уселась на койку своего типа мужа, терпеливо дожидаясь, пока он сходит умоет разбитую физиономию. Кай вернулся и бухнулся задницей на постель, лыбясь довольно, невзирая на треснувшие губы, и даже попытался повалить меня, обхватив за плечи. И я ему это позволила. Улеглась на спину, потому как что-то меня изрядно морально вымотала вся последняя тусня.
— Ну, мне из тебя опять все вытягивать по словечку, или ты уже сам все нормально мне расскажешь? — спросила у рыжего, что подпер ладонью щеку, поднявшись на локте, и теперь пристально пялился на меня, покручивая выбившуюся из косы прядь на виске.
— С чего начать?
— Ну с моей начинки и начинай. Что за апсара? Я вроде слышала где-то, но не вспомню.
— Апсара — это некое воплощение красоты и чувственности полубожественного происхождения, созданное дарить наслаждение во всех его проявлениях всем этого достойным. В основном богам, ну или настоящим героям. В разных культурах им приписывали также разные черты характера и способности и называли тоже по- своему. Апсары, нимфы, валькирии, феи, пери, музы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оу, бессмертные шлюшки для ублажения всех желающих? — презрительно скривилась я. — Ну спасибо!
— Отэм, ну не нужно сводить к примитиву! Создания такого рода существовали для того, чтобы дарить всем прекрасные эмоции, жажду жизни, тягу к прекрасному, некоторые мотивировали на подвиги, дарили надежду на потрясающее воздаяние за геройство.
— Воздаяние в виде собственной доступности? — уточнила ехидно. — Надежду на удовлетворение всех похотливых потребностей этих самых героев?
— Агрх! — закатил Кай глаза, падая на спину рядом. — Что ты к этому прицепилась? Это всего лишь слова. То, что несли собой апсары и остальные в мир, гораздо объемнее, чем тупо ублажение всех, кто это заслужил.
— Даже боюсь представить, что же еще.
— Пробуждать чувственность, а с ней и желание жить во всех, в том числе и бессмертных существах — вот что реально бесценно в нимфах и апсарах. — Оживившись, безумный ученый подорвался с койки и начал ходить по комнате. — Вот представь: ты бог и живешь тысячу тысяч обычных жизней. Видел все, пробовал тоже. Тебе давно скучно, ничего не заводит, не интересует, ты угасаешь, постепенно перестаешь быть.
— Ага, а тут такая апсара явилась и показала сиськи — и все! — фыркнула я. — Бог спасен, у него стоит, глаз горит и жить охота.
— Как-то так.
— Кай, в этом мире что, до фига богов, чтобы всем этим шлюхам особого назначения было кем заняться?
— Ну… вообще-то, по моим сведениям, из древних божеств всех уровней в живых или же просто в нашем мире почти никого не осталось. Как и апсар с нимфами, и, вполне возможно, первое проистекает из второго. Но хватает всяких других условно бессмертных созданий, которым свойственны такие же проблемы долгожительства.
— То есть, выходит, если я не долбанусь и не озверею к полнолунию, то заняться мне есть чем твоими стараниями. Буду блуждать по свету и обеспечивать всех приунывших бессмертных стояками и желанием жить? Охрененная перспектива, чего уж. Я бы даже не постеснялась сказать — великая миссия.
— Отэм, не язви.
Но меня было уже не остановить.
— Да какое тут уж! Ладно, я, если у тебя выгорит, стану перманентно озабоченной виагрой для всякой нечисти, а себе ты тогда какое место отвел, муженек? Дилера? Будешь меня продвигать и распространять в массах, не забывая и сам причащаться?
— Ни о чем таком я не думал, Отэм! Я вообще не слишком надеялся на хоть какой-то успех, не говоря уже о таком!
— Это успех? — окончательно вышла я из себя. — В чем он, блин, заключается, просвети!
— Засранец Сидмон все верно просек. Ты тогда на охоте приманила гуя, причем даже не своего мужа. Думаю, если бы мы поискали или Гро не полез к тебе трахаться, вместо того чтобы и дальше мариновать, то этот вылезший на вас гуй был бы не единственным.
Мариновать. Ублюдок. Все они!
— А, то есть в твоих планах использовать меня как универсальную безотказную приманку?
— К сожалению, дорогая, теперь это наверняка не только в моих внезапно образовавшихся планах. Сидмон — прожженный и хитрый гад, и даю на отсечение свое правое яичко, будет искать способ отжать тебя в свою команду или вообще в личное пользование.
— Хрен вам! — Свое заявление я подкрепила и демонстрацией среднего пальца аж с двух рук. — Обломаетесь вы оба. Есть малю-ю-ю-юсенькая тонкость. Для привлечения кого-то я должна быть заведена. А после фортеля твоего урода братца черта с два я к себе еще кого-то из вас подпущу. Вообще любого козла с членом, ясно? Все, Отэм Маккензи отныне и навсегда становится гребаной монахиней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И я повторила финт Гро, вылетев из комнаты и шарахнув дверью.