Читать интересную книгу Боец поневоле. Чужая война - Анатолий Маевский

Короткая, не совсем аккуратная стрижка, плохо выбритые щеки. Мешковатый, явно не по размеру костюм и плохо выглаженная новая рубашка придавали доктору неухоженный вид. Новые, но запыленные, дешевые черные туфли говорили о том, их хозяин совершенно не заботиться о своем статусе. Ира знала доктора Рыбальского совсем другим: красивого и со вкусом одетого, всегда с легким шлейфом дорогих одеколонов, тщательно выбритого и с внимательным, слегка насмешливым взглядом. Высокий, стройный, с крепкими ягодицами и широкими, красиво развернутыми плечами мужчина возраста зрелости. Сердце у Иры замирало, когда он был рядом — на приеме больных, или, случайно совпадали рядом столики в столовой госпиталя. Он очень нравился Ире, несмотря на солидную разницу в возрасте- эдакий опытный, стареющий мачо с сединой в висках. Вокруг Антона Владимировича всегда вились красивые женщины — молодые и не очень. Он тоже любил женщин — это чувствовалось во всем — во взгляде, тембре голоса, в манере держать себя, и во многих деталях, видимых только женщинами. Но сдержанность и доброжелательность в общении с коллегами и больными создавали еще больший ореол привлекательности. В общем, Антон Владимирович, был частым героем романтических, да и эротических фантазий у многих женщин — медиков в госпитале, в том числе и Иры.

Теперь он сидит рядом, на расстоянии вытянутой руки. Уставший, постаревший, осунувшийся и какой — то беззащитный. Едет вместе с ней, Ирой, в совершенно неопределенное будущее. Целый год они будут работать вместе, рядом, постоянно рядом. От этого чувства становилось с одной стороны очень приятно, а с другой, как — то тревожно.

— Посмотрим, Ирочка, как сложится — но он должен быть твоим. — Эта мысль периодически вспыхивала в сознании, вызывая легкое тепло внизу живота и учащая дыхание.

Женщина, сидящая напротив, Женя Старцева, всегда вызывала у Иры подсознательное раздражение: красивая хищница — из тех, которые привлекают мужчин своей красотой и сексапильностью. И они, глупые, озадаченные половыми гормонами самцы, летят к таким женщинам, как ночные бабочки к костру в ночи. И сгорают. А таким женщинам нужны новые впечатления, новые мужчины. Они не умеют быть верными, не умеют хранить любовь. Наверное.

— Ну, тебя и понесло, девочка, — подумала Ира, — ты просто завидуешь Жене и ее внешности. Но Женя старше тебя лет на восемь, а это серьезный недостаток для женщины в схватке за мужчину.

Ира улыбнулась: нашла, о чем думать в такой ситуации. И, тем не менее, она внимательно присмотрелась к спящей Жене: красивый овал лица — но чуть дрябловатые щеки, полные, чувственные губы — очень красивые губы, хотя уголки губ уже поползли вниз, большие глаза со вздрагивающими во сне ресницами — а вот верхние веки уже поплыли, "гусиные лапки" вокруг уголков глаз уже не маскируются даже умело наложенной косметикой. Волосы хороши — крепкие, здоровые и блестящие, несмотря на обработку явно дешевой краской. Платье простенькое, но со вкусом, да и сидит хорошо. Тело достаточно крепкое, ничего лишнего. Колени круглые, бедра сжаты, даже во сне. Летние туфли, голубые, красивые, и очень стильные.

— Вырядилась, как на курорт, — с долей раздражения подумала Ира о Жене, и взглянула на свой бежевый легкий трикотажный костюм с короткой юбкой, открывавшей красивые сильные ноги, — этот костюм мне всегда не нравился — я в нем какая — то грубая, но для дороги сойдет.

Солдаты, сидевшие напротив, были вполне симпатичными ребятами, сгустками мышц, круто замешанных на тестостероне. Пожилой военный, сидящий напротив доктора, какой — то напряженный, злой и опасный. А может просто нервничает. Как мужчина, совершенно неинтересен.

Прилетели. Высадились. Ласковое солнце, легкий ветерок и роскошный запах таежной хвои. И чистый воздух. Много чистого воздуха. Встретивший их отряд военных вызывал подсознательное доверие своей сдержанностью и скупой доброжелательностью. Ждали прибытия медиков, это было видно. И это было приятно, вновь чувствовать себя нужной и затребованной. Солдаты смотрели на женщин во все глаза, но без наглости. Начальник их, Сенатор, довольно приятный пожилой мужчина сразу запал на Женю. Вот мужики! Они даже не могут скрывать свою заинтересованность в женщине, как — бы не старались замаскировать это. А ее, Иру Сенатор назвал Пантерой. И правильно! Я сумею за себя постоять!

Внезапно началась стрельба. Ира сразу ничего не поняла, пока Антон Владимирович не повалил их с Женей на землю. Вокруг свистели пули. Пока они лежали втроем, Ира успела рассмотреть вблизи глаза доктора: голубые, немного сузившиеся от страха зрачки, чуть желтоватые с редкими прожилками белки. Потом они с Женей поползли за доктором за кучу ящиков, прячась от пуль. Светлый костюм Иры был весь перепачкан пылью и травой. Колготки, дорогие и красивые были разодраны на коленях. Вот гады! Так женщину встретить! Пришлось порвать такие колготки! Ира схватила автомат убитого солдата и расстреляла весь магазин в сторону кустов, откуда велась стрельба. Получите и распишитесь! Женю ранили в руку. Выживет. Глаза как закатила, артистка!

А вообще, как показало время, Женя оказалась нормальным человеком — терпеливым и доброжелательным. Ира с ней подружилась очень быстро — через несколько дней жизни на военной базе, куда их привезли. Они были единственные женщины среди трех сотен мужчин. Это чувство уникальности было очень приятно, тем более, что солдаты обращались с ними очень сдержанно и корректно — видно по приказу начальства.

С Женей можно было просто поболтать, похихикать, поделиться самым сокровенным. Ире нравилась потрясающая женственность Жени, ее манера общения и постоянная улыбка на губах, приоткрывавшая красивые, белые и блестящие зубы. Было в Жене что — то привораживающее. Когда они мылись вместе в душе, Ира с удовольствием рассматривала роскошное тело Жени: даже немного полноватый живот и тяжеловатые бедра не портили ее.

Женя относилась к Ире по — дружески. Неподдельно доброжелательно, и всегда была готова прийти на помощь Ире. Разницы в возрасте уже не чувствовалось.

Работать было тяжеловато — практически постоянно, без выходных. Доктор был требовательным к себе и ко всем окружающим. Немного грубоватым, когда этого требовали обстоятельства. Благодаря упрямству и настойчивости доктора, начальство распорядилось наладить нормальные бытовые условия на базе. Стало жить намного комфортнее. Когда стресс переезда прошел, жизнь и служба наладились и вошли в привычную колею, пришло время эмоций. Док увлекся Женей. По — видимому, серьезно. Они с Женей стали близки, хотя Женя никогда не говорила с Ирой об этом. Но догадаться было не трудно — достаточно было почувствовать и увидеть, как изменилась энергетика взаимоотношений Антона и Жени. Но потом все случайно открылось в самом откровенном виде и в полной красе, когда Ира увидела их вдвоем в постели.

Нужно сказать, что Женя была еще той штучкой: ей нравилось быть в центре мужского внимания, она играла мужчинами как куклами, с упоением и радостью. Слегка флиртовала с офицерами базы, которые искали любого повода побыть рядом с Женей, пообщаться с ней и побыть в ауре ее чувственности. Но флирт этот никогда не переходил рамок простого общения, хотя, Ира была абсолютно уверенна, что каждый из этих мужчин надеялся, что именно он нравиться Жене больше всего. Умеет же так голову кружить! Сенатор явно симпатизировал Жене, но никогда не позволял себе общаться с ней без служебной необходимости. Вот мужчина! Кремень!

Доктор ревновал Женю, хотя старался не показывать этого. Ире было даже обидно за него. Но Женя, прекрасно понимая ситуацию, старалась не афишировать перед Антоном Владимировичем свое общение с другими мужчинами, по — видимому, она дорожила своими взаимоотношениями с доктором.

Для Иры Антон был недосягаем: субординация, возраст, Женя. Но иногда хотелось крикнуть: Посмотри на меня! Я ведь такая молодая, красивая! Я лучше! Я дам тебе больше, чем Женя! Но это были секундные порывы, хотя Ира часто ловила себя на том, что она следит за каждым движением Антона Владимировича, анализирует каждую интонацию его голоса, радуется и переживает вместе с ним. И неизбежные эротические фантазии, где часто они с Доком занимались любовью. Это наваждение.

Но скоро в жизни Иры появился мужчина, который покорил ее своим напором, глубокой привязанностью и великодушием. Это был Дима. Друзья называли его Дима Робот. Когда он увидел Иру в первый раз, глаза его загорелись таким восторгом, что Ира выделила его по этому взгляду из толпы солдат вокруг. Он был Ирин ровесник. Как он оказался в Ромбе Ира так и не узнала. Дима не навязывался Ире, не преследовал ее, он просто подошел к ней на стрельбах и сказал:

— Ира! Ты такая классная! Ты мне очень нравишься.

И отошел в сторону.

Второй раз он подошел к Ире тоже в тире, молча помог собрать и отнести в каптерку оружие. Когда они выходили на улицу, Дима внезапно остановился в пустом коридоре, взял Иру за руку и осторожно, но властно прижал девушку спиной к стене и неожиданно нежно прикоснулся губами к ее губам. Ира закрыла глаза. Было удивительно приятно. Дима, ни слова не говоря, отпустил Иру и ушел вперед, нарочито грохоча тяжелыми армейскими ботинками. И Ира позволила этому солдатику так приблизиться к себе — на нее это было совсем не похоже. Другой боец, на его месте, уже летел бы вверх ногами и радовался, что так легко отделался за такую наглость. С этого дня, неизбежные эротические фантазии Иры дополнились еще одним героем — Димой. Многое изменилось в эмоциональном "Я" Иры. Это была страсть, нежность, желание, метание мыслей от Антона к Диме, сравнение, сомнения, неизведанная ранее тоска и радость одновременно — это было как бурный весенний ветер, ворвавшийся в темницу и принесший свежее дыхание жизни.