Читать интересную книгу Новая Зона. Хрустальная угроза - Светлана Кузнецова

– Но ты ведь не собираешься рисковать намеренно? – Сначала Денис не решался задавать подобный вопрос. Он подозревал, что, говоря о беде накануне опасного предприятия, начинаешь ее притягивать. Однако Ворон никогда не любил суеверий и особенно недосказанности.

– Перестань, – улыбнулся он. – Я слишком люблю жизнь, чтобы лишаться ее бездарно и пафосно во имя благородной цели, а именно служения науке. Я предпочту умереть от разрыва сердца в каком-нибудь дорогом борделе во время оргазма лет эдак в сто пятьдесят, а еще лучше – в триста.

Денис улыбнулся в ответ. На душе сделалось немного легче.

Кажется, в это утро они здорово досадили соседям. С другой стороны, с лихвой отомстили за периодически раздающиеся с их участков вопли под караоке, рэп и русский шансон. Если первое еще можно было простить, посмеяться и даже подвыть в такт, то два последующих музыкальных направления Денис просто терпеть не мог. Ворон выдерживал стоически два-три часа, потом вздыхал, шел к себе, отключал звукоизоляцию комнаты и врубал на полную громкость что-нибудь тяжелое. Для демонстрации личного права гражданина на отдых и донесения до окружающих элементарных правил общежития хватало минут двадцать, максимум – полчаса. Рэперы и любители урковской романтики затыкались и молча дулись: их аппаратура не шла ни в какое сравнение, а связываться с Вороном было себе дороже. В тот единственный раз, когда заезжие отпрыски кого-то из местных авторитетов решили повозмущаться прерванным отрывом, четверо из них быстро оказались на лопатках, а пятому было занудливо и монотонно объяснено, чего не стоит делать никогда в жизни, если хочешь дожить хотя бы до тридцати.

Любили ли их с Вороном в «Полянке»? Насчет себя Денис не знал, а вот на сталкера большинство жителей если только не молились.

Всю ночь шел дождь, и в некоторых местах, где дорожное покрытие порядком поизносилось, зияли заполненные водой дыры, дна которых видно не было. Особенно этим грешила «бетонка», на которую они свернули, чтобы достичь Калужского шоссе. Грязевые потоки струились по кое-где чудом сохранившемуся асфальту; в лужах, которым больше подошло бы наименование небольших озерец, стояла и поблескивала мутная жижа. У Дениса она интуитивно вызывала отвращение: в Зоне он не сунулся бы ни во что подобное ни при каких обстоятельствах, даже если кто-нибудь держал бы пистолет, уперев дулом в его затылок, – уж всяко лучше мгновенная смерть, чем долгая и мучительная. Однако здесь, в реальном Подмосковье, не оставалось ничего иного, как штурмовать и месить грязь.

Груженный «Хантер» справлялся с этим неплохо, а вот один «Хаммер» застрял так, что его даже не взялись вытаскивать, только вызвали помощь и поехали дальше. Ждать и терять драгоценные минуты не следовало.

Несмотря на дорожные неурядицы, добрались довольно быстро. Успело полностью рассвести. Широкое шоссе упиралось в ограждающую Москву стену.

На первый взгляд стена в этом месте представляла собой монолит, и если бы Денис не был в курсе, то обязательно спросил бы, как они проедут в Москву. Однако ворота все же оказались предусмотрены.

Раньше он полагал, что люди, оставляя столицу, действовали спонтанно, бежали чуть ли не в панике. Уверенность в этом подкреплялась всевозможными байками, которые рассказывали в клане «Доверие», в котором он вырос, да и личным опытом. Поскольку самого Дениса при эвакуации потеряли, он, естественно, считал, что в том виновны всеобщая паника и неразбериха, а никак не он сам или родители. Факты, однако, говорили об обратном. Взять хотя бы эмиоников. Точное их число сложно было установить, но предположительно их было десять-пятнадцать особей. Даже если представить, что изначально потерянных детей было в разы больше, это капля в море в сравнении с тринадцатимиллионным населением, проживавшим на территории внутри Московской кольцевой автомобильной дороги.

Теперь же развенчался еще один миф: стену возводили кое-как и попыхах. Мало у кого это утверждение вызывало сомнение, особенно при виде нагромождения всевозможного мусора: покрышек, автомобильных кузовов, арматуры. Однако, как оказалось, достаточно было чуть-чуть растащить этот хлам, как тотчас стал виден остов прочной и очень внушительной конструкции. Денис не знал, какой ширины достигает стена и что именно находится у нее внутри под несколькими слоями бетона и штукатурки, но практически уверился в том, что штурмующих ожидал бы неприятный сюрприз.

Командир группы сопровождения вылез из «Хаммера» и подошел прощаться. Ворон вышел из кабины и протянул ему руку.

– Благодарю за помощь, – сказал он.

– Вас ждать обратно? – Подошедший с другой стороны начальник КПП явно нервничал, это было заметно даже на расстоянии: у него дергался уголок губ и левый глаз.

От избытка чужих эмоций у Дениса чуть-чуть загудело в висках. В близости к Периметру у него обострялись ощущения, в том числе и те, которые оставались недоступны для обычных людей.

– Сложно сказать. – Ворон повернулся к нему, слегка нахмурившись. – Если все пройдет благополучно, вернемся сюда, если нет – будем пробиваться к КПП «Ленинский» или «Симферопольский». Вряд ли нас занесет дальше, но на этот случай ваши коллеги уже предупреждены. А что? Тяжелая ночка выдалась?

– Да чертовщина какая-то, – вздохнул начальник КПП. – В три часа ночи весь личный состав подняли по тревоге после визуального обнаружения светящегося объекта ярко-сиреневого цвета. Перемещался спонтанно. Приближался к стене на расстояние до метра. До смерти напугал дежурных. По нему даже огонь открыли, только без толку.

– Аномалия? Мутант?

– Сложно сказать. – Начальник КПП развел руками. – Судя по тому, что на пули оно реагировало индифферентно, не мутант. – Ворон подавил ухмылку, начальника КПП, обладающего внешностью типичного армейского прапорщика, сложно было заподозрить в знании подобных слов, как «индифферентно» (лишний плюс – те, кто здесь полезет, не будут ожидать чего-нибудь умного, кроме огня на поражение). – На шокер тоже реакции не последовало. Однако аномалии так себя не ведут. Когда ударили прожектором, объект заискрился фиолетовым и начал разбрасывать в районе трех метров вокруг серебряные искры, подобно бенгальскому огню. Хорошо водометы были. Оказавшись в направленной на него струе воды, образование издало шипение, мяукнуло и скрылось.

– Мяукнуло?! – Ворон, не сдержавшись, фыркнул.

– Вот вы смеетесь, а нам эта тварь, чувствую, покоя не даст.

– Кошки терпеть не могут воды, так что отобьетесь, – рассмеялся Ворон, – главное, не перегнуть палку, а то – мало ли? – повадится гадить в сапоги, потом не отвяжетесь. А еще советую патентовать новооткрытое существо.

– Ох, еще и название придумывать. – Начальник КПП потрогал свой глаз и тяжело вздохнул.

– Кот Шредингера, – предложил Ворон, – а что? Вполне себе соответствует: кот жив-мертв.

– Ага, – согласно покивал начальник КПП.

– Ну, бывай. – Ворон, не иначе как в порыве чувств, стукнул его по плечу и направился к машине. На кидаемые в его сторону взгляды внимания он больше не обращал. – Дэн, за руль.

Денис вздохнул и сполз с пассажирского сиденья. Машину он водил хуже напарника, но зато много лучше чувствовал Зону, а сейчас это значило намного больше стажа и личного мастерства.

– Кот жив-мертв? – спросил он. Ворота еще не открыли, и у них было время просто поболтать не о чем.

– Ага. – Ворон устроился на пассажирском сиденье, положив автомат себе на колени. «Гюрзу» он пристроил в наплечную кобуру, а на поясе расположил целый ряд ножей из личного арсенала. Ножи были уникальные, с лезвиями разной длины из «витринки» – измененного Зоной стекла, с одинаковой легкостью разрезающего все на свете – от камня и дерева до кости и плоти. Лоб сталкера украшал обруч, сплетенный из двух проволочек: серебряного и медного цветов. Выглядел он скорее как замысловатое украшение, нежели защита. Еще один обруч – уже в виде цепочки – опоясывал шею.

Зато Денис был экипирован стандартно: в камуфляж, делающий его практически незаметным в городских условиях. Если лечь и не двигаться, вряд ли кто обнаружит, если случайно не наткнется. Камуфляжи делали для Ворона на заказ, причем не сотрудники Шувалова, а спецы, каким-то боком имеющие отношение к чернобыльской Зоне. Кроме специальной расцветки, была задействована пара нерадиоактивных артефактов, встречающихся в старой Зоне, но неплохо работающих и в новой. В набедренной кобуре находился уже привычный «пять-семь-десять» – небольшой, очень легкий пистолет, разработанный на основе бельгийского «файв-севен». Основной его особенностью являлась скорострельность. Остроконечная пуля прошивала броник, как иголка ткань. На ремне, перекинутом через плечо, болтался неизменный «калашников».

Пользоваться холодным оружием на подобающем уровне он так и не научился, потому нож у него был только один – складной и тоже из «витринки». Его, по настоянию Ворона, он носил за голенищем высокого ботинка. Больше оружия у него не было, зато на поясе висело несколько шокеров. Поскольку шанс побороться с эмиониками на равных у Дениса был много выше, чем у кого бы то ни было, именно его постарались экипировать нестандартным оружием как можно сильнее.