—А он далеко не безопасный. Теперь поздно давать задний ход.
Луна сморгнула.
—Можно, конечно, объявить договор расторгнутым. Извинюсь, сообщу, что мы больше не будем встречаться. Могу даже признаться, что струсила. — Моргана глубоко вздохнула, прижалась лбом к кошке, — Хотя я не струсила.
Луна игриво потерлась о щеку.
—Не подлизывайся. Если ситуация выйдет из рук, последствия обрушатся на твою голову.
Взглянув на открывшуюся дверь, она с облегчением улыбнулась вошедшей Минди:
—Привет. Уже два?
Почти. — Минди сунула сумочку под прилавок, быстро почесала Луну за ушами. — Как успехи?
Неплохо.
Вижу, ушел большой розовый кварц...
Примерно час назад. Попал в хорошие руки молодой пары из Бостона. Ждет отправки в подсобке.
Хочешь, я сейчас займусь?
Нет, пожалуй. Немного отдохну и сама отправлю, а ты поработаешь в зале.
Ладно. Вид у тебя печальный. Моргана повела бровью.
Правда?
—Угу. Дай, мадам Минди посмотрит. — Взяла руку, уставилась на ладонь. — Ах, конечно. Мужчина.
Несмотря на досадную правильность заключения, Моргана усмехнулась:
Не хочется сомневаться в вашем искусстве хиромантии, мадам, но вы вечно ссылаетесь на мужчину.
По теории вероятности, — объяснила Минди. — Ты не поверишь, сколько народу сует мне в глаза руки исключительно потому, что я работаю у колдуньи.
Моргана заинтригованно склонила голову:
Почему мне самой не суют?
К тебе многие опасаются подходить, а ко мне не боятся. Может, подозревают, что я от тебя заразилась, как гриппом, но не так сильно, чтоб беспокоиться.
Моргана рассмеялась впервые за долгое время:
Понятно. Наверняка огорчились бы, если б узнали, что я не умею читать по ладони.
От меня не узнают. — Минди взглянула в зеркальце с серебряной ручкой. — Только, знаешь, милочка, не надо быть гадалкой, чтобы увидеть высокого блондина с потрясающими глазами, за которые можно и умереть. — Она уложила на лбу кудряшку и вновь глянула на Моргану. — Он доставил тебе неприятности?
Ничего страшного. Справлюсь.
С мужчинами легко справиться. — Положив зеркало, Минди развернула жвачку. — Пока они для тебя не имеют значения. — И сверкнула улыбкой. — Только слово скажи, заступлюсь.
Моргана со смехом потрепала ее по щеке:
—Спасибо, это мои игры.
Несколько развеселившись, пошла в подсобку. В любом случае чего дергаться? Можно справиться. Справимся. В конце концов, она не так хорошо его знает, чтобы переживать.
Дел по горло, сказал себе Нэш. Куча дел, есть чем заняться. Растянулся на диване длиной в шесть футов с выцветшими, продавленными подушками, купленном на распродаже за то, что он явно предназначен для послеобеденной дремы. На коленях и на полу навалены книжки.
На телевизионном экране у другой стены кипят страсти дневной мыльной оперы. На захламленном журнальном столике бутылка с газировкой для утоления жажды. В соседней комнате компьютер обижается на невнимание, чуть не плачет.
Вообще-то работа идет. Нэш лениво вырвал из блокнота страницу и принялся складывать. Он думает, хоть и лежит на диване все утро, глядя в пустоту. Может, дело слегка затягивается, но не зашло в тупик. Пусть немного поварится.
В последний раз свернув листок, запустил в воздух миниатюрный бумажный бомбардировщик. Добавил ради удовольствия звуковые эффекты, в сопровождении которых самолетик пошел вниз, приземлившись на ковер среди прочих моделей.
— Саботаж, — мрачно пробормотал он. — Шпион-вредитель на конвейере. — Поворочавшись для удобства, принялся мастерить другой самолет, думая о другом.
...Интерьер, день. Большой гулкий ангар пуст. Сумрачный свет просачивается в окна и щели над серебристым корпусом истребителя. Медленно приближаются шаги. В них слышится что-то знакомое, женское. Шпильки стучат по бетону. Лицо скрывают широкие поля мягкой шляпы, но хорошо видна фигура в коротком красном кожаном костюме, скользящая из света в тень. Длинные красивые ноги шагают по полу. В изящной руке черный кожаный портфель.
Внимательно оглядевшись, женщина подходит к самолету, взбирается в кабину, высоко задрав юбку. Точными, целенаправленными движениями садится в кресло пилота, открывает портфель.
В нем маленькая смертоносная бомба, которую она прикрепляет под консолью. Соблазнительно сладко смеется. Лицо крупным планом.
Лицо Морганы...
Нэш с проклятием швырнул самолетик, сразу клюнувший носом. Что ты делаешь? — спросил он себя. Сочиняешь про нее истории? Увлекся дурным символизмом? Значит, она влезла в твою кабину, устроила взрыв? Нет никакого смысла грезить о ней среди бела дня.
Надо работать, правда?
Он решительно повернулся, сбросив книги на пол. Нащупал пульт, выключил телевизор, взял остатки блокнота, нажал кнопку диктофона. Через пять секунд понял ошибку и выключил. Нельзя в таком настроении слушать ее голос.
Встал, наступив на книжки. Хорошо, будем думать. Надо к чертям убраться из дому. Куда — хорошо известно.
«Сам выбираю, — заверил он себя, отыскивая ключи. — Сознательно принимаю решение». Когда чешется, лучше всего почесаться.
Настроение улучшилось настолько, что Моргана принялась подпевать тихой мелодии по радио. Именно то, что нужно: чашка успокаивающей ромашки, час одиночества, приятная конструктивная работа. Упаковала кристалл, надписала адрес, вытащила инвентарную книгу. Можно счастливо провести день попивая чай, слушая музыку, подсчитывая товары. Так бы и сделала, если б не помешали.
Возможно, настроившись на волну, приготовилась бы увидеть ворвавшегося в дверь Нэша. Но, что бы она ни планировала, он шагнул к конторскому столу, схватил ее, впился в губы долгим поцелуем. И сказал, переведя дух:
—Вот что я задумал.
Несмотря на трепещущие нервы, удалось кивнуть:
—Вижу.
Он удержал ее на месте:
Мне нравится.
Я рада. — Она оглянулась через плечо на стоявшую в открытых дверях Минди. — Ничего, справлюсь.
Не сомневаюсь. — Минди ухмыльнулась, подмигнула, захлопнула дверь.
Ну ладно. — Стараясь взять себя в руки, Моргана толкнула его в грудь. Будет лучше, если он не заметит, что сердце колотится. Невозможно контролировать ситуацию. — Что еще?
—По-моему, очень много. — Глядя в глаза, он прижал ее к столу. — С чего начнем?
Она улыбнулась:
Можно сказать, вопрос поставлен прямо и по существу.
Говори как хочешь. Я вот как понимаю.
На каблуках она почти сравнялась с ним ростом, он лишь чуть наклонился, поймав губами пухлую нижнюю губу.
—Хочу тебя, не могу образумиться после снов, в которых мы с тобой занимались любовью.