Читать интересную книгу Библейские сказания - Зенон Косидовский

Здесь стоит отметить, как факт чрезвычайно любопытный, что ковчег завета и скинию собрания, в свою очередь, заимствовали у израильтян бедуинские племена.

На барельефе, относящемся к римской эпохе, найденном в руинах Пальмиры, изображен верблюд, несущий на хребте маленький священный шатер. Следы этого египетско-израильского обычая сохранились вплоть до наших времен. А именно бедуины племени рувалла, которые кочуют в сирийской пустыне, возят за собой на верблюде своеобразный ларец. Называется он маркаб или ковчег Измаила и в некотором роде составляет священную реликвию племени. В библейском тексте можно встретить и другие примеры египетского влияния. Вспомним эпизод, когда Моисей закрывает лицо покрывалом, а в знак святости на его голове появляются рога.

Египетские жрецы в торжественный момент религиозного обряда в храме или же во время оглашения прорицаний также закрывали лицо вуалью. А рога — это пережиток египетского культа быка Аписа, который, как свидетельствует эпизод с золотым тельцом, оставил в душе израильтян глубокие следы. Рога для них остались символом святости. Рогатый Моисей в библейском сказании — это помазанник божий, озаренный сиянием божественной тайны. Именно такого сумрачного и возвышенного Моисея с рогами на голове изобразил в своей гениальной скульптуре Микеланджело.

Надо ли удивляться, что Моисей испытывал сильное влияние Египта и был посвящен в разные египетские премудрости! Его имя (по-древнееврейски — Моше) не израильского происхождения и этимологически выводится из угаритского «м-в-ш», означавшего «новорожденное дитя», или из египетского глагола «мей» — «родить».

По этой причине некоторые ученые высказали предположение, что Моисей был египтянином; как преследуемый изгнанник, он пристал к древнееврейским племенам и со временем стал их вождем. Мы уже говорили, что религия Моисея была своего рода синкретизмом, в котором сплавились воедино стародавние древнееврейские верования периода патриархов, культ мадиамского бога войны и обряды и религиозные представления египтян. Не следует также забывать о серьезных месопотамских и ханаанских влияниях. Таким образом, был создан синтез, который стал творческой основой для позднейшего этического монотеизма еврейских пророков. В истории исхода мы то и дело встречаем вещи поразительные. Особенно интригующей является фигура Иисуса Навина, преемника Моисея и покорителя Ханаана, фигура, во всех отношениях загадочная. Ученые, участвовавшие в раскопках Иерихона, как мы уже знаем, решительно утверждают, что эта крепость стала добычей каких-то агрессоров в четырнадцатом веке до нашей эры примерно за сто лет до прибытия туда израильтян из Египта. Поэтому библейский Иисус Навин не мог быть завоевателем Иерихона.

Некоторые видные исследователи Библии пытаются разрешить эту дилемму следующим образом.

На протяжении всей своей истории еврейский народ делился на две резко отличающиеся друг от друга группы: на израильтян, занимавших северную часть Палестины, и на иудеев, осевших в южной части страны. Между обеими группами существовал глубокий антагонизм. Только на сравнительно короткое время они объединились в монолитное государство, да и то принудительно, — в период царствований Саула, Давида и Соломона. Сразу после смерти царя Соломона это государство распалось на две части, которые боролись друг с другом так яростно, что без зазрения совести заключали союз даже со своими общими наследственными врагами. Северные израильтяне построили себе новую столицу — Самарию, в то время как Иерусалим оставался столицей иудейского государства.

Предполагается, что антагонизм этот был результатом не только соперничества двух царских династий, правивших в обоих государствах; причина его, видимо, коренилась значительно глубже, в каких-то этнических различиях.

Как объяснить эти расхождения? Ответ, возможно, содержится в клинописных табличках, которые обнаружены в руинах столицы фараона Эхнатона — теперешней арабской местности Тель-эль-Амарна. Это дипломатическая переписка, относящаяся к четырнадцатому веку до нашей эры; в ней ханаанские вассалы Египта доносят фараону, что племена пустыни, именуемые хабиру, нападают на их маленькие государства и грабят их. Если под этим названием скрываются древнееврейские племена (хебраи), как полагают некоторые ученые, то эти письма дают нам доказательство, что древнееврейские племена вторглись в Ханаан уже за полтора века до израильтян, вышедших из Египта. Примечателен и тот факт, что помощи в борьбе с захватчиками просят вассалы таких городов, как Мегиддо, Гезер, Аскалон, Лахим и Иерусалим. Зато в табличках нет упоминаний о городах Сихем, Силох, Гибеах, Миспах и Иерихон. Почему? Неужели ими в это время уже овладели древние евреи? Любопытно, что в одном из писем упомянут военачальник по имени Иисус. Здесь напрашивается вопрос: не наш ли это, случайно, знакомый из Пятикнижия? Американский востоковед Поуэл Дэвис вместе с некоторыми другими учеными делает отсюда вывод, что какая-то ветвь древних евреев либо покинула Египет уже за полтора века до Моисея, либо вторглась в Ханаан с востока и под водительством некоего неизвестного нам Иисуса среди прочих городов разрушила в четырнадцатом веке Иерихон. Моисей же, по этой версии, вывел из Египта только племя левитов. В пользу гипотезы Поуэла Дэвиса говорит и то обстоятельство, что только левиты, как, впрочем, и Моисей, носили типично египетские имена, например: Пинехас, Гур, Гофни, Пасур и т. п. В пустыне к левитам присоединились ещё другие племена, что позволило им образовать мощную вооруженную силу. Однако ввиду того, что левиты вели свое происхождение из Египта и были связаны узами крови с Моисеем, они сохранили в этом племенном сборище положение правящей и привилегированной касты. В свете этих фактов становится понятной ситуация в Ханаане. Северную часть страны заселяли потомки тех древних евреев, которые никогда не были в Египте или покинули его в незапамятные времена. Они усвоили культуру ханаанеян и стали поклоняться их богам. Зато южную часть страны, Иудею, заняли израильтяне — выходцы из Египта.

Обе группы разделяли столь глубокие различия в традициях, обычаях и религиозных верованиях, что сотни лет соседства и политической общности не сумели их сгладить. Отсюда антагонизм и братоубийственная борьба, которая в конце концов довела израильтян до гибели.

У израильтян в северной части Ханаана был свой национальный герой, по имени Иисус. Он считался победоносным покорителем Иерихона, в то время как жители юга чтили Моисея — своего вождя, законодателя и пророка.

Позднее, в эпоху формирования древнееврейского государственного объединения при правлении царей Саула, Давида и Соломона, жрецы Иерусалима, пользуясь гегемонией Иудеи, объявили войну ханаанским богам и пытались навязать северному населению культ Яхве в качестве единственной государственной религии. Борьба яхвизма с Ваалом и Астартой заполняет большую часть библейских сказаний.

Стремясь укрепить монархию и удержать иудейскую гегемонию над остальной страной, жрецы упразднили все храмы в Ханаане, а Иерусалимский храм превратили в единственный центр культа Яхве. Кроме того, они стремились к устранению различий в традиции и культуре обеих групп населения, чтобы привести их таким путем к духовному единству. С этой целью они объединили два обособленных цикла народных легенд: северный цикл об Иисусе Навине и южный цикл о Моисее. В препарированном на такой манер сказании Иисус Навин занял, разумеется, второе место после Моисея как его помощник и преемник. Потомки израильтян, выходцев из Египта, вместе с Иисусом Навином, естественно, приписали себе и заслугу покорения Иерихона. Новой версии удалось упрочиться благодаря тому, что северное израильское царство было покорено и опустошено ассирийцами. Иудейское государство стало тогда единственным наследником и продолжателем национальной традиции, в то время как северные племена, в значительной степени истребленные и частично уведенные в плен, фактически перестали существовать.

Если, согласно этой гипотезе, так обстоит дело с Иисусом Навином, то и с Аароном не все ясно. В древнейших частях Пятикнижия он вообще не упоминается, а в текстах позднейшего происхождения играет скорее второстепенную роль.

Объяснить это можно либо тем, что Аарон — фигура исторически подлинная, и в таком случае он не мог быть братом Моисея, а Моисей не мог его назначить первосвященником, либо же тем, что он полностью вымышлен библейскими повествователями. Поуэл Дэвис находит остроумное решение этой дилеммы. Он утверждает, будто установленный Аароном культ тельца опирается на истинные события. Северные древнееврейские племена веками исповедовали культ быка, сперва как бога плодородия, а позднее, в период распространения иудейских влияний, как символ Яхве. После разрыва с Иудеей царь Израиля Иеровоам поднял значение этого культа и воздвиг статуи быка в Бет-Эле и Дане. Дэвис допускает, что Аарон был некогда видным верховным жрецом этого культа и тамошняя каста жрецов чтила его как своего родоначальника.