Читать интересную книгу Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера - Гюнтер Бауэр

Тем не менее наша штурмовая группа по-прежнему находилась на волосок от гибели. В окрестности форта была стянута артиллерия бельгийских частей. Орудия противника беспрестанно вели огонь по занятой нами части форта. Впоследствии в одном из источников я нашел цифру: оказывается, бельгийцы выпустили по нам в тот день более двух тысяч снарядов.

В 11 часов утра нас должен был сменить 51-й саперный батальон и 151-й пехотный полк. Но из-за того, что бельгийцы взорвали мосты через реку Маас, наши части в этот день так и не подошли к форту.

— Будет чудом, если нас не атакуют бельгийские части, стянутые к форту, — сказал мне Зоммер.

К этому моменту я сам уже понимал, что мне вряд ли суждено вернуться домой живым. Впрочем, у меня за плечами было немало боев. И я мыслил уже не так, как раньше. Мне было до безумия жалко, что я погибну вот так и что не увижу больше ни Ингрид, ни Курта… Но, кроме этого, я испытывал дикую злость и поэтому собирался сделать все от меня зависящее, чтобы враг заплатил максимальную цену за наши жизни.

— Будет чудом, если я заберу с собой на тот свет меньше десяти бельгийцев, — ответил я Зоммеру, мрачно усмехнувшись.

Он похлопал меня по плечу:

— Наши части должны подойти хотя бы к ночи. А до ночи мы как-нибудь продержимся.

Ребята из Люфтваффе очень здорово помогли нам в этой ситуации. Они периодически прилетали и бомбили бельгийские войска, стянутые к форту. Однако впереди нас ждала тревожная, очень неспокойная ночь. Немецкие войска, которые должны были прийти к нам на помощь, подошли к форту только ранним утром следующего дня. Как я узнал впоследствии, против нас действительно готовилась атака силами пехотной дивизии, занимавшей позиции возле Эбен-Эмаэля. Однако она не состоялась. Бельгийцы попросту не были готовы к решительным действиям в случае войны.

С появлением немецких саперов и пехотного полка наша миссия фактически завершилась. Теперь нам были уже не страшны атаки противника. Мы позволили себе немного расслабиться. Нам захотелось разговаривать друг с другом, ведь мы только что совершили невозможное. Силами крохотной горстки людей мы фактически взяли штурмом самый неприступный европейский форт и смогли удерживать его целые сутки. Но, что самое главное, мы выжили.

— Давай знакомиться, — Зоммер подошел к парашютисту, который вчера отбил бельгийскую гранату, словно теннисный мяч.

Поясню: как я уже говорил, секретность во время подготовки операции доходила до абсурда. И, будучи новичками в группе, мы с Зоммером действительно не знали по именам всех членов нашей группы.

Нашего нового приятеля звали Конрадом. Он еще раз поблагодарил меня за то, что я спас ему жизнь.

— Ты тоже, скорее всего, спас жизни кого-то из нас, когда отбил ту гранату, — ответил я. — Кстати, как тебе это удалось?

— У меня это как-то автоматически получилось. Наверное, реакция выработалась. Я до армии, еще в школе, разными видами спорта занимался.

— А какими видами?

— Да многими. Но прежде всего футболом и борьбой. Девчонки ведь особенно любят борцов и футболистов…

Мы все улыбнулись, а Зоммер расхохотался:

— Конрад, не говори о девчонках при Гюнтере. Он женат, и у него уже есть ребенок!

Теперь уже и Конрад захохотал вместе с Зоммером.

— А что не так с тем, что я женат? — спросил я, невольно начиная смеяться вместе с ними.

— Ничего! — хором ответили Зоммер и Конрад.

Мы все трое хохотали до слез. Наверное, в этой сцене не было ничего особенно смешного. Но после того что мы пережили, наша реакция была вполне естественной. Нам просто нужно было разрядиться от накопившихся эмоций.

Примерно в полдень гарнизон Эбен-Эмаэля официально капитулировал. К этому моменту форт уже был окружен нашей пехотой. Потери нашей штурмовой группы составили всего шесть человек убитыми и около двадцати ранеными, причем некоторые из них были ранены даже не противником, а в результате не слишком удачного приземления наших транспортных планеров.

К этому моменту три другие штурмовые группы Коха захватили важные переправы, необходимые для продвижения войск Вермахта. Война с Бельгией обещала быть победоносной, и все получилось именно так.

20 мая мы узнали, что танковые части Гейнца Гудериана дошли до Атлантического побережья, отрезав огромную армию из французских и британских солдат от их складов и путей снабжения.

Несмотря на несколько последующих контратак, германская армия смогла удержать в боях свои позиции, и 28 мая Бельгия капитулировала.

С падением Бельгии наши войска смогли обрушить все свои силы на Францию. 12 июня германские части вошли в Париж, и уже 25 июня Франция признала свое поражение. Ее оккупировали немецкие войска. Весь мир был поражен случившимся. Я сам был удивлен, что наша армия смогла так быстро добиться успеха. Впрочем, война уже успела изменить меня, Я совершенно не сочувствовал поверженным французам. Я стал солдатом в полном смысле этого слова. Я понял: для того чтобы выжить, врагов нужно считать врагами вне зависимости от обстоятельств. У нас не было выбора. По крайней мере, лично у меня было уверенное ощущение: либо Германия победит в развязавшейся огромной войне, либо погибнет.

Последующие девять месяцев были для Вермахта относительно спокойными. Война с Британией велась преимущественно силами Люфтваффе, и пехота здесь мало чем могла быть полезна.

Гитлер был крайне доволен нашей операцией по штурму Эбен-Эмаэля. Он лично встретился с нашей штурмовой группой, произнеся короткую речь. Он был превосходным оратором. Я всегда относился скептически к нацистской идеологии, но, увидев Гитлера вживую, еще несколько дней оставался под его обаянием. Позднее в воспоминаниях людей, приближенных к фюреру, я не раз читал, что от него буквально исходила какая-то энергия, заставлявшая верить каждому его слову. И это было действительно так. Вся наша группа испытала это на себе.

После выступления Гитлер беседовал с нашими офицерами. Через некоторое время мне довелось увидеть пропагандистскую фотографию. На ней были запечатлены вместе фюрер, лейтенант Мейсснер, обер-лейтенант Цирах и капитан Вальтер Кох.

Мы все были награждены за штурм Эбен-Эмаэля. Я был удостоен Железного креста второго класса. Но, что самое главное, каждый из нас получил месячный отпуск.

Дома я словно оказался в другом мире, который снова был для меня чужим. Но я уже знал что делать: я помогал матери и Ингрид выпекать хлеб и играл со своим сынишкой Куртом. Ему было уже два года, он умел говорить массу слов. Но мне особенно нравилось, как он произносит слово «папа» — с особенным чувством, не так, как другие слова. Но потом мне стало грустно, когда я подумал: а может, он произносит это слово иначе, чем остальные, потому что не до конца верит, что этот малознакомый человек и есть его папа, и боится, что я недолго пробуду с ним? Между тем мой отпуск действительно подходил к концу.

В последнюю неделю Ингрид однажды спросила меня:

— Как думаешь, это надолго?

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Твоя служба. Когда ты вернешься домой?

— Когда мы победим.

— Но мы ведь уже победили Францию.

— Да, но теперь нам осталось победить Британию. Это будет скоро, я уверен в этом, — я начал целовать Ингрид, чтобы она перестала думать о плохом.

Надо сказать, я и сам тогда верил в победу Германии. К тому же я был призван на четыре года и уже успел отслужить большую половину этого срока.

Когда я возвращался на базу, на этот раз мне было особенно тоскливо ехать в поезде. Впрочем, интенсивные тренировки помогали мне меньше думать о доме. Мы прыгали с парашютом не меньше раза в неделю, а на стрелковый полигон ходили почти каждый день.

В выходной день мы получили увольнения, и Зоммер с Конрадом вытащили меня с собой в пивную. Мы неплохо выпили и даже пели песни. На обратном пути в казарму будущее представлялось нам если и не радужным, то вполне сносным. Однако судьба уже готовила нам новые опасные испытания.

Глава шестая

Операция «Меркурий»: вторжение на Крит

В начале апреля 1941 года войска Вермахта вошли в Югославию. Прежде чем немецкая армия успела до конца занять эту страну, германские войска также атаковали Грецию, оборону которой осуществляли как греки, так и британские части. Югославия капитулировала 14 апреля, а Греция сумела продержаться до 30 апреля. За время этих двух операций погибли менее двух тысяч германских солдат. Масштаб боев был значительно меньшим, чем в Польше и в Западной Европе.

Тем не менее контроль Германии над Грецией не означал контроля над Восточным Средиземноморьем, поскольку остров Крит оставался в руках англичан. Крит имел огромное стратегическое значение и являлся естественным плацдармом для возможного вторжения наших противников на Балканы. Так, остров являлся важной морской и авиационной базой союзников, что создавало постоянную угрозу странам Оси, и в частности нефтяным промыслам Плоешти.