-- Вспомни историю с гибелью геологов! -- Похоже, Ронг пустил в оборот свой последний козырь. -- Ты отстранил Глеба именно за непродуманные, слишком рискованные действия. Именно из-за них. А теперь ты сам настаиваешь на чем-то подобном, на предприятии, последствия которого могут быть намного серьезней, чем выстрел Глеба, который был лишь ответом на нападение!
-- Да, ты прав... -- Рент тяжело поднялся. Было заметно, как нелегко ему говорить. -- Не ожидал, что напомнишь мне об этом. Но ты прав. Тогда я считал иначе. А сейчас полагаю, мы не можем уйти с планеты, ничего не предприняв в ответ. Слишком это будет похоже на бегство слабого противника, с которым можно не считаться и в дальнейшем. Раз уж мы столкнулись с неизвестной силой, действующей в космосе, я уверен, это не ограничится единственным случаем.
-- Почему ты называешь это "силой"? Что значит "сила"? Это инопланетный разум! Давай называть вещи своими именами. Ты превышаешь не только разумную меру риска, но и все полномочия, данные нам на случай встречи с инопланетным разумом.
-- У нас нет доказательств существования разума на планете. Перед нами всего лишь возможный объект деятельности такого разума, а это не одно и то же. Все их действия не отличаются особой разумностью.
-- Не забывай, что танк сам вторгся в их запретную зону! Они нас туда не приглашали, больше того, предупреждение в случае с геологами было достаточно ясным: нас просили не вторгаться в эту зону! Предупредили о возможных последствиях, и вот мы, не пожелав с этим считаться, лишились машины. Тебе этого недостаточно? Ты хочешь углубить конфликт. Совет тебя не поддержит, Рент. Я против твоего авантюрного предприятия. Оставь купол в покое. Глебу ты все равно ничем не сможешь помочь. Силовой нажим ускорит развязку, и только.
Желчное суховатое лицо Рента, казалось, вытянулось еще больше.
-- Прошу вносить конкретные предложения для решения поставленной задачи.
-- Сначала, будь любезен, поставь на голосование мое предложение о снятии самой задачи.
Ронг пошел напролом, и, похоже, на этот раз Рент окажется в меньшинстве. Настроение совета было явно не в его пользу...
Кирилина не покидало ощущение, что сейчас произойдет какая-то непоправимая ошибка, что, пока не поздно, необходимо вмешаться. Он попросил слова и несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. Люди, уставшие от затянувшейся стычки координатора с Ронгом, смотрели на него с надеждой.
-- Сразу хочу вас предупредить. У меня нет новых конкретных данных, которые могли бы прояснить создавшуюся ситуацию. Все, что я сейчас скажу, мое личное мнение.
Я убежден в том, что координатор правильно употребил термин "сила". Это не разум -- в нашем понимании, во всяком случае. Это именно "сила". Целенаправленная, может быть, даже разумно направленная, иногда враждебная нам, но все же не сам разум.
Послышался шум, возгласы, требовавшие разъяснения.
-- Я сейчас поясню. Представьте себе наш танк без водителя, управляемый автоматами с заданной программой. Что это такое, с точки зрения постороннего и не очень осведомленного наблюдателя? В действии нашей машины можно заметить логику и определенную целенаправленность. Возможно, эта направленность покажется наблюдателю враждебной, вполне возможно, и все же машина не будет разумом. Она его результат. Вернее, результат его деятельности. Сама же по себе она лишь сила -целенаправленная сила, и только. Так вот, я считаю, что здесь действует нечто подобное. Конечно, аналогия с танком весьма условна, но мне кажется, что у нас есть моральное право этой силе противостоять, бороться с ней, хотя бы в тех случаях, когда она угрожает нам непосредственно.
-- То есть вы хотите сказать, что в данном случае мы должны выбирать между спасением человеческой жизни и возможным разрушением каких-то технических устройств? -- уточнил координатор.
-- Совершенно верно. -- Мне неясно вот что, -- снова вмешался Ронг. -Какими данными располагает кибернетическая служба для подобных заключений? У вас есть факты, доказывающие, что внутри купола отсутствует разумная жизнь.
Секунду казалось, что под напором Ронга Кирилин собьется, перейдет к своей обычной, манере выдавливать из себя малозначащие слова, но этого не случилось.
-- Никаких новых данных у меня нет. Я вас предупреждал, что это всего лишь мое личное мнение. Как член совета я имею право его высказать.
-- Конечно. С этим никто и не спорит. Но откуда вы знаете, что мы имеем дело именно с техническими устройствами, а не с разумной жизнью, не с разумом как таковым? -- продолжал настаивать Ронг.
-- Если бы мы столкнулись с разумом, его действия были бы более хаотичны вначале, а затем обязательно проявилась бы одна из основных черт, отличающая разум от логического мышления машины.
-- Что же это за черта?
-- Любопытство. Обыкновенное любопытство -- стремление к постоянному познанию нового.
-- А похищение нашей машины?
-- Она просто-напросто вошла в запретную зону, и тогда согласно программе сработали защитные механизмы. Если бы там была разумная жизнь, она бы сделала хоть одну попытку войти с нами в контакт или хоть как-то продемонстрировала свою заинтересованность нашим присутствием.
-- А разве история с нашими роботами не есть проявление такого любопытства? Разве нельзя предположить, что целенаправленное изменение их кристаллического мозга -- это некий эксперимент, то есть наиболее очевидное проявление разумной деятельности?
-- История с роботами может быть всего лишь случайностью, не имеющей отношения к куполу.
-- Случайностью? Ничего себе случайность! Объясните, пожалуйста!
-- Попробую. Хотя прямых данных у меня нет. Ну так вот... Мы еще попросту не знаем всех последствий влияния энтропийного поля на электронный мозг наших роботов.
-- При достаточной интенсивности он попросту разрушится.
-- Да, а что происходит при слабом воздействии? Прежде всего, очевидно, нарушаются цепочки программных связей в мозгу роботов, как наиболее сложные, и взамен их образуются новые, произвольные, не учтенные программой.
-- А почему это только предположение? Разве нельзя установить поточнее?
-- Изменения в кристаллокондах происходят на молекулярном уровне. С нашей аппаратурой их не уловить, это можно сделать только на базе.
-- Иными словами, вы считаете, что вся история с роботами просто следствие воздействия энтропийного поля? Не слишком ли целенаправленно их поведение при таком стихийном вмешательстве?
-- Не думаю. Структура мозга робота настолько сложна, что напрашивается аналогия с человеческим. Разрушение отдельных связей не лишает человеческий мозг определенной логики, хотя оценивать последствия своих поступков больной человек уже не в состоянии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});