И, заметим, для этого мне не пришлось платить огромные деньжищи за курсы женственной женственности и даже маткой дышать учится не пришло.
На секунду даже показалось, что я просто наконец, оказалась именно в нужном месте в нужное время и вытащила счастливый билет.
Но вот неизвестно откуда выскочила королева и рявкнула так, что у меня, кажется, даже печень испугалась, а она у меня дама закалённая!
Второй браслет, который, так и не успела надеть на себя, выскользнул из моих рук, но так и не успел упасть, потому что каким-то невероятным образом оказался в руках у Никавера.
А в следующую секунду я наблюдала, как Лунь схватила Никавера за горло и к нему подбираются уже знакомые мне корни. Мне хотелось заорать от страха, но голос словно пропал и я только молча открывала рот, смотря на происходящее и пытаясь разобраться в том, что же происходит.
Неужели у этого красавчика шуры-муры с королевой и Лунь решила, что он теперь подкатывает ко мне? Мама дорогая! От одной мысли о подобном меня стало буквально подташнивать от страха, потому что я даже боялась представить, что эта психопатка сделает со мной, как только разберётся с Никавером.
Погибать в расцвете лет, красиво только в пьесе Шекспира, а в реальной жизни быть главным героем трагедии как-то вот совсем не вдохновляет.
— Ты не сможешь причинить мне вред! Она тогда тоже пострадает, — прохрипел Никавер, и несмотря на его положение, я уловила в его голосе победные нотки.
Лунь, тут же поспешила отпустить красавчика, который удивительно грациозным мешком опустился на пол комнаты. Перекошенное злостью лицо Лунь повернулось ко мне.
Ой! Я, конечно, понимаю, что так нехорошо, но, можно, она сначала выяснит свои отношения с собственными подданными, они явно уже привыкшие и гораздо более крепкие чем я. А там, чем чёрт не шутит, авось устанет или передумает. Женщины вообще ветреные создания!
— Что ты наделал? Как ты посмел? — голос Лунь буквально дрожал от гнева, а я испытывала глубочайшие угрызения совести. Я всегда очень трепетно относилась к чужим отношениям и больше всего на свете боялась оказаться той самой, третьей. И вот оказалась. Да и ещё в другом мире. Не перепроверила, как говорится, но кто же мог знать, что мужики здесь точно такие же как у нас?
— Лунь, ты ведь сама просила меня присмотреть себе игрушку, отчего сейчас такой гнев? — спокойно поинтересовался Никавер, склонив набок голову. А я вспыхнула. Игрушка? Это он сейчас получается про меня! Вот что значили эти браслеты, а я тетеря уже уши развесила и надежды разлила.
— Ты собираешься помериться со мной силой за холм? — гнев королевы не утихал, а я немного растерялась. При чём тут сила?
— Нет, моя клятва верности престолу нерушима, независимо от того, сколько силы я получу от человечки. Более того, я обязуюсь отдавать все излишки холму!
Лунь удивительно быстро успокаивалась. Словно и не было ничего, вот только чем быстрее успокаивалась королева, тем тревожней становилось мне. Совсем неприятно быть игрушкой, от которой собираются получать силу.
— А если так, подумать, то возможно ты и прав, ещё не хватало бы, чтобы остальные устроили из-за неё войну, — задумчиво проронила Лунь.
— Кроме того, человечка могла бы пострадать, а тогда у нас точно не будет что противопоставить Димирусу, — эти двое разговаривали так, словно меня тут вообще не было или же я была слабоумной. Меня же такое отношение решительно не устраивало.
— Мне кажется, вы забыли меня спросить, когда принимали решения о моей жизни! — мой голос звенел от гнева, пока я сама судорожно пыталась содрать с руки браслет. Вот только, к моему ужасу, у меня совершенно ничего не выходило. Словно и не было больше того замка, которого я несколько минут назад сама застёгивала. Что вообще происходит?
— Тебе стоит надеть второй браслет, чтобы не было лишних вопросов о подчинении, — заявила мне Лунь, с таким выражением лица, как будто объясняла маленькому ребёнку, что утром надо есть кашу, а днём спать.
— Подчинения!? Снимите с меня это немедленно! — заорала я изо всех сил.
Глава 12
Никавер
Хотя на Анне был всего один браслет, но я уже ощущал и пил ее эмоции совсем по-другому. Боюсь, даже представить, что будет, когда она наденет на руку второй браслет.
— Тебе стоит надеть второй браслет, чтобы не было лишних вопросов о подчинении, — сказала Лунь, и я не мог не согласится с королевой. Она пусть и не сразу, но приняла мой поступок, разумно рассудив, что так будет лучше. Однако я не испытывал никаких сомнений в том, что я в безопасности ровно до тех пор, пока Анна тут и пока она приносит пользу холмам, как только её услуги потеряют свою необходимость, тут же пошатнётся и моя власть.
— Подчинения!? Снимите с меня это немедленно! — закричала Анна.
Сказать по правде, я ожидал от неё сильной реакции, но совсем не ожидал, что она поведёт себя так при Лунь.
Я тут же сделал шаг к девушке для того, чтобы успокоить её, но она продолжала истерить и вырываться. Мне пришлось сжать её руки и прижать к себе, используя магию.
— Успокой свою игрушку, — скривилась Лунь, — ты знаешь правила, теперь она твоя ответственность, — холодно заметила королева и поспешила удалиться из комнаты.
— Анна, тише, тише, не надо так нервничать! Я сделал самое лучшее из всего возможного для тебя! Успокойся и поешь, — я пытался успокоить человечку, но она горько плакала, а меня буквально разрывало от её боли, но я ничего не мог поделать. Несмотря на то, что на Анне был мой браслет на неё всё также не действовал мой флёр, а как успокаивать человечек другим способом я просто не знал.
На моё счастье, Анна всё же была человечкой и поэтому уставала намного быстрее, чем я.
Не знаю, сколько точно прошло времени, но вскоре Анна затихла и её истерика перешла в невнятные всхлипывания на моей груди. Я старался не думать о том, как её слёзы намочили сейчас мою рубашку и неприятно холодили грудь.
Просто подхватил её на руки и попросил холм провести меня в мои комнаты. Как карающая Длань я имел право на такую неслыханную роскошь в Главном холме.
Я прошёл вперёд к своему ложу и осторожно положил на него Анну.
Девушка лежала на постели и не двигалась, прикидываясь спящей, вот только я прекрасно чувствовал, что она совсем не спит. В спящем не может бурлить столько обиды