Читать интересную книгу Этюды в багровых тонах: катастрофы и люди - Сергей Борисов

Летом двинулось сборище к Москве. Не остановить Ивану Басманову такую тьму народа, сколько ни пытайся. Но попытался все же. Выстроил стрельцов, они залп из пищалей дали. Конница в намет пошла. Но у Хлопки мужики не промах — выставили рогатины, лошади на них и напоролись, как медведи в чащобе или на царской охоте, забаве государевой, когда бойца против лесного владыки один на один выставляют.

Заржали лошади, поднялись на дыбы, развернули их всадники, к гривам прильнули и давай нахлестывать, уносить ноги. А стрельцов пеших ватажники покрошили в месиво. Живым никого не брали — незачем. Только для Басманова исключение сделали. Хлопка Косолапый его лично мучил, даже Митьке такой радости не доверил. Вспорол живот и давай кишки на вертел наматывать. Крутит и приговаривает:

— Люблю с боярами дело иметь, мясо у них нежное, вкусное.

Но жрать боярина ватажник не стал, побрезговал.

Через неделю встретил разбойников другой государев отряд. Они снова рогатины выставили, но на сей раз сила за стрельцами была. Врубились в ватажников конники и давай саблями махать.

Хлопку скрутили, на телегу бросили. Митька-кровосос это видел, он в кустах прятался.

Холопский суд

16 августа 1603 года царь Борис издал указ, суливший свободу всем кабальным холопам, которым господа их отказывали в пропитании в годы голода. Каждый холоп мог явиться в приказ Холопского суда и получить отпускные по одному своему уверению, у господина подтверждения своих слов не испрашивая.

Потекли к Москву людские реки — многим воли хотелось. Да не все про тот указ слышали…

Прими такое решение Годунов годом ранее, а то и двумя, все могло обернуться по-другому. И не было бы ни Смутного времени, ни Дмитрия-самозванца, ни Тушинского вора, ни поляков, ни русского ополчения… Но запоздало решение, отучились люди трудиться на земле, очерствели сердцем, в грехах увязли, на все им было наплевать — на законы Божии и указы государевы.

…Хлопку казнили лютой смертью. Отрубили руки, ноги, уж потом голову. Ликовали люди, радовались увеселению. Только смуглый парень в рубище не кричал, не вопил, только губы растягивал в волчьей ухмылке, рот беззубый показывая.

Как сбросили тело Хлопки с помоста, развернулся он и пошел в Холопский суд за вольной. А впереди — дорога дальняя, в Ливонские земли, где, бают, объявился истинный царь земли Русской, неубиенный годуновскими подручными Дмитрий Иоаннович, сын Ивана Грозного от восьмой жены его. Будь славен!

Небось войско набирать будет…

Конец пиратского гнезда

Склады, набитые золотыми и серебряными слитками из перуанских копей, мешками с изумрудами с острова Гренада. Табак, индиго, сахар — все богатства Порт-Ройяла скрылись под водой. Как и большинство домов, включая резиденцию губернатора. Те же здания, которые еще оставались на поверхности, добивали, разносили по кирпичику, по бревнышку тонущие корабли и гигантские волны. Тут же плавали трупы — сотни, тысячи, многие тысячи изувеченных трупов. Их было больше, чем жителей пиратской «столицы», которых насчитывалось более 8000 человек, потому что волны «разорили» кладбище и останки умерших оказались рядом с теми, кто еще несколько минут назад жил и дышал, мечтая и жить, и дышать как можно дольше.

Часы без стрелок

Эдвин Линк не сдержал крика радости:

— Часы!

Он бережно принял из рук аквалангиста отливающую золотом находку. Циферблат был покрыт известковой коркой. Удалив ее, Линк увидел римские цифры, составленные из серебряных гвоздиков. Стрелок не было, их «съела» коррозия.

Через несколько дней часы были на пути в Лондон. К огорчению сотрудников Музея науки и техники, сами часы «рассказали» не так уж много. Изготовлены в 1686 году мастером Полем Блонделем из Амстердама… Не было ответа на главный вопрос: когда они остановились? Тогда рентгеновскими лучами просветили коралловый панцирь, снятый с циферблата. И вот она — удача: на фотопластинке явственно проявились следы исчезнувших стрелок. Эдвину Линку незамедлительно была отправлена телеграмма…

Ознакомившись с ней, руководитель экспедиции, отправленной к Ямайке в 1953 году Национальным географическим обществом США, сообщил коллегам:

— Друзья! Прежде нам была известна дата — день и год. Теперь мы знаем больше. — Линк выдержал многозначительную паузу и закончил: — 7 июня 1692 года в 11 часов 43 минуты землетрясение уничтожило Порт-Ройял, «столицу» пиратов Карибского моря.

Над всей Ямайкой безоблачное небо

Звонарь церкви Св. Катерины отомкнул дверь и, приволакивая ногу, стал подниматься по лестнице. Внутри колокольни было прохладно. Во всяком случае, по сравнению с испепеляющим зноем, хозяйничающим в городе.

Именно в такие жаркие, душные дни год, и два, и три назад жителей Порт-Ройяла изрядно напугали подземные толчки и громовые отзвуки при ясном небе, скатившиеся с отрогов Голубых гор. Тогда обошлось. Повторятся ли толчки и обойдется ли на сей раз — Бог весть.

— Бог милостив, — пробормотал звонарь, присаживаясь на ступеньку, чтобы передохнуть. Искалеченная нога горела огнем.

На Всевышнего уповал и губернатор острова. Вчера он принял в своей резиденции местных священнослужителей и приказал усердно молиться, обращая просьбы к Господу о ниспослании благоденствия подвластной ему Ямайке. Перечить губернатору никто не осмелился, хотя сказать было что, например, о возмутительной разнузданности нравов, что можно расценить и как вызов небесам…

— Грехи наши тяжкие, — вздохнул звонарь.

Церковь Св. Катерины была построена от щедрот флибустьеров. Когда осевшие от тяжести награбленного корабли входили в гавань, их команды — ошалевшие от пролитой крови и озверевшие от мужского одиночества — немедленно пускались в дикий загул. Рекой лился крепчайший ром, звенели золотые монеты, распутные женщины горстями засовывали их в тюфяки. То и дело вспыхивали ссоры, перераставшие в массовые побоища, реже — в поединки, которые, согласно пиратским обычаям, продолжались до смерти одного из соперников. Когда тело переставало биться в конвульсиях, победитель отрезал у побежденного ухо и бросал его бродячей собаке.

Несколько дней продолжались бесчинства и оргии, потом город немного затихал, и те моряки, которые еще не совсем утратили веру, под улюлюканье товарищей-безбожников отправлялись с дарами в церкви Св. Катерины и Св. Павла, в молитвенный дом квакеров, в синагогу, кто — куда. Подношениями была обычно золотая утварь из католических костелов, подчас в засохших потеках крови. Но слуги Господа в Порт-Ройяле по большей части не были брезгливы — брали. Многие в иные годы сами промышляли морским разбоем. Тот же священник церкви Св. Катерины некогда плавал помощником коммодора Мингса, а звонарь был канониром на флагманском корабле пиратской флотилии.

Острова в океане

В XVII веке от 30 до 40 процентов грузов, отправляемых на кораблях из испанских колоний в метрополию, не доходило до портов назначения, становясь добычей пиратов, обосновавшихся на островах Карибского моря.

Собственно, не все они были пиратами (от древнегреческого пейратес), то есть людьми, пытающими судьбу на морях и находящимися вне закона. Большинство имели каперские свидетельства, полученные из рук губернаторов от имени французского и английского королей и дозволяющие захватывать торговые суда противника. Не за просто так: пятнадцатую часть добычи корсары отдавали своим монархам. Но и пиратов, действовавших на свой страх и риск, и корсаров, прикрывающихся жалованными грамотами, часто величали одинаково — флибустьерами (от староанглийского флибьютор — «вольный добытчик»).

Заселяли они острова преимущественно по национальному признаку. Французы облюбовали Тортугу (Черепаший остров; такое название острову из-за его формы дал еще Колумб) у берегов Гаити, англичане — Ямайку (от индейского Хаумала, то есть «остров источников»), которую захватили по приказу Оливера Кромвеля в 1655 году. Столицей Ямайки был Кингстон, расположенный на берегу глубоководной бухты, защищенной от ураганов узкой длинной косой.

На этой полоске известняка, за столетия занесенной песком и илом, и возник, будто в сказке, богатейший и красивейший город Карибского моря Порт-Ройял.

По ком звонит колокол

Тень набежала на лицо звонаря. Он не любил вспоминать те дни. Особенно взятие города Кампече на мексиканском побережье. Гарнизон оказал флибустьерам яростное сопротивление и все же был смят, после чего победители устроили такую резню, что о ней по сию пору ходят легенды. Любимым развлечением пиратов было засунуть пленному испанцу в распоротый живот ядро с тлеющим фитилем. Со связанными за спиной руками испанец выгибался в предсмертной агонии, и в этот момент взрыв разрывал его на кровавые ошметки, которые пачкали платья и лица горожанок, согнанных флибустьерами «полюбоваться» зрелищем.