Больница была построена вокруг колодца центральной лестницы, куда через окно в крыше лился серенький неприветливый свет.
Подвальный мир под пустыми палатами состоял из более чем сотни крохотных комнатушек, одни пустовали, в других лежали забытые медицинское оборудование и медикаменты. В одной имелась приземистая железная печка, в другой – забившиеся и лишенные воды унитазы и душевые. На полу почти везде тонким слоем стояла маслянистая вода, отражавшая в гниющий потолок тьму и разложение.
Если спуститься по осыпающимся бетонным ступенькам, пройти мимо заброшенных душевых и туалетов для персонала, через комнату, засыпанную битым стеклом, потом через другие, где потолок обрушился и сквозь дранку виден лестничный колодец, выйдешь к маленькой ржавой железной лесенке, с которой отвалилась и свисала сырыми бинтами когда-то белая краска. А если спуститься по ней, преодолеть топкое место сразу за ступеньками, протиснуться в сгнившую деревянную дверь, окажешься в под-подвале, огромном помещении, в котором за все сто двадцать лет существования больницы скопился хлам – сюда его стаскивали, а потом забывали. Именно здесь устроили себе ныне временное жилище господа Круп и Вандермар. Стены были сырыми, с потолка капала вода. По углам плесневели странные комья: кое-какие некогда были живыми.
Господа Круп и Вандермар убивали время.
Мистер Вандермар раздобыл где-то многоножку, оранжево-красное существо почти восьми дюймов длиной, со страшными ядовитыми шипами на обоих концах, и пустил ее бегать у себя по рукам, наблюдая, как она обвивается вокруг его пальцев, исчезает в одном рукаве и минуту спустя появляется из другого. Мистер Круп играл с бритвами. Он нашел в углу целую коробку завернутых в пергамин лезвий пятидесятилетней давности и пытался придумать, на что бы их употребить.
– Если мне будет дозволено привлечь ваше внимание, мистер Вандермар, – сказал он наконец, – устремите взгляд ваших глазонек вот сюда.
Осторожно взяв многоножку огромным большим и массивным указательным пальцами, дабы она не сбежала, мистер Вандермар посмотрел на мистера Крупа.
Приложив левую руку к стене, мистер Круп раздвинул пальцы, потом взял в правую руку четыре лезвия, тщательно прицелился и швырнул в стену. Каждое лезвие засело в штукатурке – между пальцами мистера Крупа. Все в целом напоминало фокус с метанием ножей в миниатюре.
Мистер Круп убрал руку, не потревожив лезвий, которые теперь очерчивали пространство, где находились его пальцы, и в поисках одобрения поглядел на своего партнера.
Но на мистера Вандермара этот трюк впечатления не произвел.
– И что же тут такого ловкого? – спросил он. – Вы даже одного пальца не поранили.
– Не поранил? – вздохнул мистер Круп. – Хоть режьте меня, вы правы. И как же я мог быть таким нюней? – Вытащив одно за другим лезвия из штукатурки, он бросил их на деревянный стол. – Почему бы вам не показать мне, как это делается?
Кивнув, мистер Вандермар вернул многоножку на место – в банку из-под мармелада. Потом приложил к стене левую руку. В правой у него возник любимый нож: страшный, острый и прекрасно сбалансированный. Прищурившись, он метнул. Нож пронесся по воздуху и вонзился в стену острием, но сперва клинок прошел через руку мистера Вандермара, которую пригвоздил намертво.
Зазвонил телефон.
Мистер Вандермар, все еще пришпиленный ножом к стене, поднял удовлетворенный взгляд на мистера Крупа.
– Вот так это делается.
Старый телефон прикорнул в углу комнаты. Это была древняя рухлядь из дерева и бакелитовой пластмассы, какими в больницах перестали пользоваться уже в конце двадцатых годов, трубка у него была не цельная, а состояла из двух отдельных черных дисков – наушника и микрофона. Мистер Круп поднял к уху наушник на длинном, обтянутом материей шнуре, но микрофон так и оставил висеть на вилке.
– Круп и Вандермар, – вкрадчиво произнес он. – Старая фирма[5]. Препятствия устраняем, помехи искореняем, докучающие члены удаляем. Попечительское зубоврачевание.
На том конце провода что-то сказали. Мистер Круп раболепно съежился. Мистер Вандермар попытался отнять от стены руку, но она была надежно пришпилена ножом.
– О да, сэр. Воистину да. И могу я сказать, как эти телефонные совещания наполняют радостью и весельем наш день, который в противном случае был бы тусклым и лишенным событий? – Снова пауза. – Разумеется, я перестану пресмыкаться и раболепствовать. Буду рад. Большая честь, и… Что мы знаем? Мы знаем…
Его прервали. Во время паузы он терпеливо, вдумчиво ковырял в носу.
– Нет, мы не знаем, где она находится в данный конкретный момент. Но в этом нет необходимости. Сегодня вечером она будет на Ярмарке… – Он поджал губы. – Нет, мы не намереваемся нарушать Ярмарочное Перемирие. Лучше подождать, пока она уйдет оттуда, а потом ее сцапать… – Тут он снова умолк и стал слушать, время от времени кивая.
Мистер Вандермар попытался выдернуть нож свободной рукой, но клинок засел намертво.
– Да, это можно устроить, – отвечал, наклонясь к микрофону, мистер Круп. – Я хотел сказать, это будет устроено. Разумеется. Да. Я это понимаю. И, сэр, не могли бы мы поговорить о…
Но звонивший повесил трубку. Мистер Круп с мгновение смотрел на наушник, после чего повесил его назад на вилку.
– Ты думаешь, ты такой чертовски умный, – прошептал он, но, заметив затруднения мистера Вандермара, сказал: – Перестаньте.
Потянувшись через своего партнера, он выдернул нож из стены и руки мистера Вандермара и положил его на стол.
Встряхнув левой рукой, мистер Вандермар размял пальцы.
– Кто это был? – спросил он, стирая с клинка частички сырой штукатурки.
– Наш работодатель, – ответил мистер Круп. – Похоже, с другой не получилось. Недостаточно подросла. Так что придется нам добыть эту д'Верь.
– Значит, нам больше не позволено ее убить?
– Долго ли, коротко ли, мистер Вандермар, но суть вы изложили верно. Сейчас маленькая мисс д'Верь как будто объявила, что собирается нанять телохранителя. На Ярмарке. Сегодня.
– Ну и? – Мистер Вандермар плюнул на тыльную сторону ладони, куда вошел нож, и на саму ладонь, откуда нож вышел, а после растер слюну массивным большим пальцем. Кожа сомкнулась, срослась, рука исцелилась.
Мистер Круп подобрал с пола тяжелое, черное, лоснящееся от многолетней носки пальто.
– И, мистер Вандермар, – сказал он, надевая его, – не нанять ли и нам тоже телохранителя?
Мистер Вандермар вернул нож в ножны за подкладкой рукава. В свою очередь надев пальто, он поглубже заснул руки в карманы и был приятно удивлен, обнаружив в одном почти половину мыши. Это хорошо. Он проголодался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});