Первое: Отстанешь от группы — не паникуй.
В сьютелле не погибнешь. Не получится. В сьютелле тебя лавина не задавит, в болоте не утонешь, в метановом колодце не задохнешься. Лежи под камнями или в ядре газового гиганта, вспоминай сложные формулы. Тебя все равно отыщут. Пусть через двести лет, но отыщут. Оцифровка материи привела к таким результатам, что везде можно чувствовать себя в безопасности.
Второе: Сьютелл ничто не может вывести из строя.
Я так и перевела Чимборасе жесты Глухого: «Ты, однояйцевый, глупости говоришь». Чимбораса удивился: «Это почему?» Я ответила: «Не знаю». Сьютелл не может отказать, не может выйти из строя. И свой череп нельзя просто так держать в песке, если он тебе нужен. Вселенная — огромная штука. Она никогда не выходит из строя. Что в ней может сломаться такое, чтобы вся небесная механика встала?
И третье: Никогда не думай о плохом.
Цикада
Ой, Сеятель, пусть Косте повезет. Пусть он доберется до Олимпа. У Кости нет скрипки, но пусть он доберется. Ты все можешь, ты породил жизнь. Пусть однояйцевым повезет, и Ханне Кук, и всем лиценциатам, они мои друзья, и даже Глухому. А Файка пусть найдет своего марсианского Сфинкса. Конечно, Сфинксам верить нельзя, потому что они постоянно спят, но помоги Файке. Она зациклена на Сфинксе, считает, что китайцы скрывают сведения о погибшей когда-то цивилизации марсиан. Помоги ей. Конечно, вот так срочно заселить Марс, а потом одним махом уничтожить марсианскую цивилизацию только ради того, чтобы Файка нашла засыпанного песком марсианского Сфинкса, даже для тебя, наверное, накладно, но ты же Сеятель! Ты все можешь!
Ой, Сеятель, пусть все получат, чего хотят, а Костя живым останется.
Ира Летчик
«Если окликнут, помнишь, как надо отвечать?»
Мы засмеялись. Папа иногда появляется на развертке и дает мне всякие наказы, а иногда напоминает про случай на корабле «Хокинг». Он ходил на нем на Сатурн. Давно, в молодости. Считался исследователем, но вахты нес наравне с членами экипажа. Было однажды, он в камбузе с боцманом обдумывал обеденное меню. Шли на предельных скоростях, экипаж отдыхал в специальных полостях, боцмана тоже сморило. Когда папу окликнули: «Иди сюда», — он не сразу понял, что зовут его. Растолкал боцмана, но тот ему не поверил. Поговорили, углубились каждый в свое, а голос снова: «Иди сюда». Боцман дремлет, в иллюминаторах звезды. Не Сеятель же зовет, в те времена о Сеятеле не слышали. Папа растолкал боцмана, тот озлобился: «Ты что, о психосдвижках не слышал?» И посоветовал: «Еще раз позовут, скажи, что занят. Скажи, что тебе некогда, ты соль перебираешь». И снова уснул. А голос тут же: «Иди сюда». А куда это сюда? Иллюминатор, звезды, смертные провалы видимого и невидимого вещества, волосы дыбом. «Некогда мне, — ответил папа, — я соль перебираю». — «Тогда кранты вашему кораблю!»
«Папа, это Сеятель был?»
«Нельзя персонифицировать явления природы».
«Ты говоришь, как доктор Микробус. Разве Сеятель — явление природы?»
«Все вокруг нас, вся наша Вселенная, даже наши мысли — явления природы».
Может, и так. Я загрустила. Почему все так сложно? Сколько раз я еще буду ошибаться в любви? Три раза уже было. Окликнула: «Мик!»
«Чего тебе?»
«Ты почему грубишь?»
«Потому что я теперь — Мак».
Я обалдела: «Тебя окрестили, что ли?»
«Ты не поймешь. Девочки в твоем возрасте непредсказуемы».
«Ты что такое несешь? — совсем обалдела я. — Я тебя с борта спишу!»
«А я всем справку предъявлю о перенесенных страданиях. На ней девять подписей и твоя есть. Лиценциаты Рупрехт и Глухой отстрелили меня в зонде, я летал вокруг орбитальной станции, страдал, мог стать заикой». Ох, Сеятель, почему ты позволяешь создавать таких непослушных и болтливых роботов? Прибавь ему ума! Раскрути время, не жалей. Пусть жаром опалит каждого. Ты же видишь, как сильно я хочу изменить жизнь. Раньше я жила неправильно, сделай так, чтобы такие дни не засчитывались. Это только говорят, что хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается. Ты все можешь. Ты огненный. Ты подогреваешь Вселенную. Ты ее жар. Помоги мне обуздать тягу к доктору Микробусу. Я не виновата, что он старый и толстый и у него рубашки спектральных цветов. Ты же видишь, он похож на клоуна.
Ханна Кук
Такая у них мораль на Марсе.
Чимбораса
К Аскрийской горе мы вышли в сумерки. Хорошо, что Котопаха еще не вернулся, а то замучил бы меня своими знаниями. А я и без него знаю, что Аскрийские ледники набиты смоллетами — это единственное их местонахождение в Солнечной системе. Смоллеты рассеяны под осадочными породами — ими набиты льды. Однояйцевый корил бы китайцев: единственное местонахождение смоллет, а они собираются его взорвать. А может, Котопаха заговорил бы о ядре Марса: «Оно состоит из чистого железа. Представляешь, что будет, если китайцы до него доберутся?» — «Зачем им расплавленная никелево-железная смесь с примесями серы?» — «Заморозят». — «А зачем им кристаллический ком из сульфидов металлов?» — «Да им всё чики-пуки!» — «Нет, Котопаха. Лучше разведи на встречу одну из правдивых китайских подружек Цикады». — «А какую?» — «Динь Линь, к примеру». — «Да они все у нее Динь Линь». — «Выбери самую достойную». — «А как это определить?» — «Да очень просто, — сказал бы я. — Подходишь к той, что кажется тебе самой достойной, и говоришь: привет, я — однояйцевый, идем на звезды смотреть!» — «А она?» — «А она воспитанная и правдивая. Она сперва улыбнется и поздоровается и только потом пошлет тебя к метановым духам». — «Зачем мне это?» — «Ну, как же! Ты должен показать, что у нее есть выбор».
Но Котопаха боится девочек. У него глаза разбегаются, мысли вразнобой, когда он к ним приближается. Оно и понятно, это не интегралы брать. Конечно, китайские девочки, все эти Динь Линь, склонны к ужасным правдивым высказываниям, но пикапский уровень достигается только суровыми тренировками. Объявляешь, скажем, день борьбы с робостью. Просишь Сеятеля: не будь жабой, ты многим помог, даже самым поганым цивилизациям Вселенной, если таковые имеются. И, утвердившись в боевом настрое, входишь в салон «Летящего экспресса». Смотришь на пассажиров, если китайцев среди них нет, и громко затягиваешь: …liang zhi laohu, liang zhi laohu… На Земле китайские песенки многих напрягают…pao de kuai, pao de kuai… Это не по Марсу пылить.
Совсем стемнело.
Бесшумные камнепады вычерчивали во тьме огненные дорожки.
Глухой так быстро отыскал маячки над скрытыми китайскими шахтами, что я не успел удивиться. Быстро-быстро перебирал конечностями, как пятнистый паук. «Зачем это тебе?» Глухой жестами показал: Файка переведет. Тяжелый люк отъехал в сторону, открылась черная шахта. «Зачем ему туда, Файка?» Она заколебалась, но перевела: «Лезь и ты, если хочешь». — «Но это же ход к взрывным китайским устройствам!» — «Ну и что? Глухой — лучший взрывник мира». — «А если китайцы услышат?» — «Глухой умеет работать бесшумно». — «А если тут все рванет?» — «Глухой давно изобрел бесшумную взрывчатку, он бонусы за нее получил». — «Но закладывали заряды китайцы, при чем тут Глухой? Как можно лезть в шахту без разрешения?» — «А он — любимый ученик доктора Микробуса».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});